Маша Трауб - Продается дом с дедушкой
Нет, надо было тогда к Люсе уходить. Или сейчас уйти – пусть живут, как хотят. Ему нужна другая женщина. Он ведь прекрасно помнит, как принес книгу домой. Положил на стол, чтобы Лариса увидела. Она взяла, полистала, прочитала, может, один рассказ.
– Ну и как тебе? – спросил Игорь, делая вид, что ему безразлично ее мнение.
– Не знаю. Я же в этом не разбираюсь, – ответила Лариса. – Только дети так не говорят… И родителей таких не бывает. Слишком они идеальные…
– Ты хочешь сказать, что написала бы лучше только потому, что знаешь, как говорят дети и какие бывают родители?
– Нет, я бы не стала писать, – спокойно ответила Лариса, – потому что я знаю, как бывает на самом деле.
– Ты считаешь меня бездарным? Скажи честно!
– Сложно судить по одной книжке.
– У меня будет не одна книжка. Это я тебе гарантирую!
– Если ты так бесишься – зачем спрашиваешь?
Игорь подскочил к Ларисе и втиснул ее в подоконник. Она опешила, потому что не ждала от него такой ярости.
– Ты ведь говорила с ними обо мне! Признайся! Что ты им сказала? Что они тебе сказали? Отвечай!
Игорь брызгал слюной, задыхался. Лариса смотрела на него как на больного.
– Он сказал, что ты автор одной книги, – ответила Лариса.
Игорь тут же осел, опустил руки, задохнулся, схватился за грудь – ему стало плохо, голова кружилась, сердце болело, он не мог вдохнуть – все тело отзывалось болью.
– Я вам покажу, я вам всем покажу… – прошептал Игорь. – Ненавижу вас всех, тебя ненавижу – все здесь ненавижу!
– Уходи, – спокойно ответила Лариса. – Хочешь – уходи. Я тебя не держу.
– А ты будешь жить на всем готовеньком? В моей квартире, на моей даче?
– Не я. Твои дети. Твои дети будут здесь жить.
На празднование Восьмого марта Игорь собирался как на собственные похороны – побрился, надел единственный парадный костюм. Он был готов ко всему. Уговорил себя держаться достойно, сказать слова благодарности Аркадию Леонидовичу, познакомиться с новым главным редактором, кем бы он ни был, и заверить его, что рукопись романа почти готова, а жена все перепутала – женщина, что с нее взять? Да и не посвящает он ее. Она же кроме своего ЗАГСа да марша Мендельсона ничего не знает и не видит. Виолончелистка. Да, консерватория за плечами, а вот на потребу пьяных молодоженов пиликает уже сколько лет. Что закажут, то и сбацает. Променяла профессию на дешевую попсу. Ну что она понимает в литературе?
В издательстве в главном парадном зале Лариса сразу от него отлепилась и ушла общаться с женщинами. Вела себя так, будто знала их всю жизнь. Аркадий Леонидович поцеловал ей руку. Игорь стоял опять на заднем фланге, прилипнув к стене. Поздравляли женщин, говорили тосты, дарили гвоздики. Игорь немного расслабился – все шло как обычно, а он себя просто накрутил. Лариса наверняка что-то перепутала, не так поняла – вон все подходят к Аркадию Леонидовичу, поздравляют его супругу. Он – на своем, почетном месте. Какая пенсия? Живчик! Даже лоснится от жира. Костюмчик вон новый, с иголочки, и живот не так торчит. Коньячок пьет. Игорь уже был уверен – Лариса болтает о том, чего не знает.
Гости расселись за столами, выпивали, закусывали. Игорь набирался водочкой, чтобы снять напряжение. Встал Аркадий Леонидович, постучал ножом по бокалу и глубоко вдохнул, собираясь сказать речь.
– Дорогие товарищи женщины… – начал главный.
В этот момент дверь открылась, и в зал вошел Сашка Комаровский. Игорь хлопнул рюмку и закашлялся.
Аркадий Леонидович очень обрадовался, прервал речь и начал суетиться – махать руками Регине Ромуальдовне, и рядом с ним образовалось два места, с чистыми тарелками.
Комаровский – красивый как бог, как ударник с агитационного плаката – жал всем руки, обнимал Регину Ромуальдовну, которая вдруг в ответ начала улыбаться, целовался с Аркадием Леонидовичем, как родной сын, повис на груди Клавдии Андреевны, раскланялся, обращаясь сразу ко всем, и наконец сел. Аркадий Леонидович еще раз постучал ножом по бокалу и продолжил.
Игорь не слышал, что говорил главный. Он смотрел на Комаровского. Видел ли Сашка его, Игорь не знал. Лариса сидела по левую руку от Василия Петровича, а Игорь оказался на краю стола. Место рядом с ним пустовало, поскольку Регина Ромуальдовна даже в этот день несла трудовую вахту. Игорь поначалу решил, что его посадили рядом с секретаршей, опять указав ему на его место, но потом подумал, что, возможно, учли – они ведь с Региной Ромуальдовной работали вместе. Так что рассадили не по чинам, а по интересу. Ну, и подумаешь, что в конце стола!
Игорь почувствовал, что ему сейчас станет нехорошо. Наверное, оттого, что пил водку, не закусывая. В груди запершило, он взмок, усилием воли заставлял себя не смотреть на середину стола, но не мог не смотреть.
Аркадий Леонидович говорил о том, что женщины – музы, без них, без их поддержки, служения… и так далее. Комаровский кивал и держал за руку девушку, которая сидела рядом.
Девушка оказалась беременной, живот отчетливо заметен, но беременность никак не отразилась на ее красоте. Девушка была молода и прекрасна. Черные волосы, тонкий нос, огромные глаза испуганной лани. Игорь видел, как Лариса, оказавшаяся рядом с этой девушкой, подкладывает ей на тарелку лучшие кусочки и что-то шепчет на ухо.
Нет, этого не может быть! Комаровский ведь только похоронил свою Надежду. И года не прошло. Откуда эта красавица? Да еще и беременная? Он держит ее за руку, придвигает стул, накидывает палантин. Лариса щебечет. Аркадий Леонидович… что он такое сейчас сказал? Нет, этого не может быть… показалось… послышалось… галлюцинации. Но нет, не послышалось. Вот Комаровский встает и произносит ответный тост.
Аркадий Леонидович объявил о том, что выходит на пенсию – решил посвятить себя внукам. Да и жена давно просит. Ну как он может отказать? Да и здоровье уже не то… Но на его место приходит талантливый, молодой, современный редактор – Александр Комаровский, которого все знают и любят. И он, Аркадий Леонидович, со спокойной душой уходит на покой. Потому как редакция остается в надежных руках, лучших и не пожелаешь!
Все начали хлопать. Лариса тоже аплодировала и улыбалась.
Нет, этого просто не могло быть! Откуда взялся Комаровский? Как он стал главным редактором? Как такое вообще возможно? У Игоря перед глазами плясали мухи. Регина Ромуальдовна, оказавшаяся рядом, вывела его за дверь, воспользовавшись тем, что к Комаровскому все подходили, жали руку, поздравляли. Игорь доплелся до туалета, где его вырвало.
Он вышел на улицу подышать. Постоял на ступеньках и поехал домой, на метро. Доплелся до дома и упал на кровать. Даже не слышал, как вернулась жена.
