Виталий Вир - Бабло пожаловать! Или крик на суку
— К ответу, — в один голос гневно проорали манифестанты.
— Нам не нужны политики и всякие там Wall Street-Ы!!! Нам необходимы люди! — прозвучал одинокий голос где-то сбоку от машины.
Далее закричал еще один протестующий, за ним другой, затем снова кто-то о чем-то завопил… И все высказывания объединяло одно — полное негодование к таким, как Рамсес — к физическим или юридическим лицам, которые либо непосредственно работают в финансовой сфере, либо причастны к большим деньгам.
При этом никто не говорил, что в сложившейся ситуации и плачевном денежном состоянии каждого по отдельности, отчасти виноваты сами же недовольные люди. В том числе, так понимал происходящие процессы и Рамсес.
Конечно, люди просто старались и строили свою жить. И никто из них не мог повлиять на правила игры, в которой все больше затягивались на шее простых граждан удавки в виде непосильных кредитов: по той же ипотеке. Последние годы народ только тем и занимался, что все пахали на работе и отказывали себе во многом. Но им становилось все хуже. К тому же, кроме ипотеки, было много других разновидностей денежного плена — махинации со строительством жилья, где обворовывали дольщиков в рамках закона и не было крайних; всевозможные кредиты, всяческие фонды, наконец, валютные биржи, куда заманивали сограждан всеми способами. И все это нужно было только для одного — «игрочишки из числа простолюдинов» (в негласной игре) неизбежно обязаны терять деньги, а «избранные игроки» сосредотачивают «потерянные» купюры на своих счетах, становясь «истинными победителями».
«По большому счету, — раздумывал Рамсес, пробираясь между митингующими на ВМВ 7-ой модели, как человек непосредственно занимающийся финансами, — вся кредитная система давно создана для того, чтобы покрепче «ухватить за горло» людей, а затем всю жизнь состригать с них деньги, как шерсть с овец».
Конечно, в подобной ситуации не могли не раздражать те, кто знал правила игры в деталях. Они только тем и занимались, что ничего реально не производили, а лишь классически просчитывали варианты, как заработать деньги. Попросту, от них вообще никакого нет толку! Они не пекут хлеб, чтобы кого-то накормить, не лечат людей, а занимаются исключительно преумножением денег. К тому же, есть и те (и Рамсес знал их), кто буквально поглощен только одним — получением сверх прибыли на кризисе. И в этот переломный период им удалось в разы приумножить состояние. Не тяжело догадаться, что всегда найдутся те, кто более информирован. Помимо этого, можно предположить, что именно такие хитрецы и есть инициаторы самого кризиса, чтобы извлечь сбалансировано-баснословную прибыль. Если это так, то вывод очевиден. Тогда как кто-то из числа избранных в обществе стремится обогатиться абсолютно всеми способами, то непременно некто обязан потерять много — купюры-то должны у кого-то выкачиваться, а иначе, откуда взяться большим деньгам?!
Беда еще была и в том, что государство закрывало глаза на важные тонкости при таких раскладах в давно уже нечистой игре с народом. И теперь институт кредитования, когда-то созданный во благо граждан, для лучшей жизни и развития в любом направлении, куда только мог пожелать двинуться каждый человек, давно уже превратился в машину с хорошо отлаженным механизмом по обворовыванию людей.
— А почему они тут? — спросил Дэвис, отвлекая Рамсеса от размышлений.
— У них, так же, как и у тебя, большие проблемы.
— Им негде жить?
Рамсес понимал, что Дэвису трудно будет объяснять о социальной и государственной незащищенности протестующих горожан, из-за чего они собрались здесь, и поэтому он ответил обобщенно:
— Им тяжело и они стараются объединиться, чтобы выжить.
— Как мы?
— Что ты имеешь в виду?
— Отец Велорет предложил объединиться и поэтому мы уезжаем.
— Тогда, да, как вы, — ответил Рамсес, понимая, что на темы «объединиться» и «уезжаем» лучше всего будет переговорить с самим отцом Велоретом.
Но пока они едут, он решил попробовать расспросить Дэвиса о его доме, который, скорее всего, уже разнесли на отдельные фрагменты:
— Черт, как так получилось, что ваш дом сносят? И вообще, с чего все началось?
— К нам начала приходить одна девушка.
Услышав это, Рамсес насторожился.
— Она говорила, — продолжал Дэвис, — что будет заниматься переселением в новый дом. Но мы никого не просили и не хотели переезжать.
— В другой или в новый дом?
— Сначала она говорила, что мы получим квартиру в новом строящемся доме. Она даже показала мне квартиру там.
— В том, где мы с тобой были, а на крыше ты «похоронил» планшет?
— И поэтому тоже я похоронил там планшет.
— Все понятно. Что произошло потом?
— Она начала нам предлагать другие квартиры в старых домах. Очень старых, а говорила, этот дом еще будут строить долго и может нам подойдет что-то другое…
— Дэвис, — прервал его Рамсес, — почему ты мне вчера сразу не рассказал о ситуации с жильем?
Он пожал плечами.
«Ну, да, — подумал Рамсес, — собственно, о чем это я? Помимо моего состояния, ни повода не было, ни разговор не заходил».
Рамсеса заинтересовало упоминание о девушке — ей определенно могла оказаться и Алика.
«Или, это совпадение — чистая случайность? — не унимался он, размышляя».
Но Рамсес решил больше не копаться в деталях, определенно понимая, что позже непременно займется выяснением, кто была эта девушка. У него оставалось мало времени, чтобы поговорить с Дэвисом. Как и прежде, ему бы пришлось вытягивать информацию по частям и то не факт, что, в конечном итоге, все стало бы понятно за пару минут.
Дорога, которая вела к бывшей воинской части, а с недавних пор к церкви, закончилась. Рамсес припарковал машину перед бетонным ограждением.
— Так. Телефон, — сказал себе Рамсес, отсоединил провод и положил смартфон в карман.
Они вышли из машины и пешком направились к церкви.
На прилегающей к Божьему храму территории находилось небольшое количество прихожан. Издалека их поведение напоминало сборы вещей к отъезду. Они переговаривались между собой и что-то грузили в легковые машины, припаркованные рядком вдоль святилища. А кое-что они оставляли в центре этого действа и выкрикивали: «Потом решим».
— У него в руках пистолет, — растерянно пробормотал Дэвис.
— У кого? — удивленно спросил Рамсес и остановился.
— Вон, — ткнув пальцем, ответил Дэвис и тоже замер на месте.
Вытянутой рукой указывая на казарму, Дэвис сделал шаг в сторону и заслонил собой Рамсеса. До конца не осознав реальность происходящего, Рамсес посмотрел вдаль поверх плеча защитника. За углом в тени здания кто-то прятался. В руке он, и правда, держал пистолет с вытянутым стволом, напоминающим глушитель.
Незнакомец поднял руку и прицелился в направлении Дэвиса и Рамсеса. Реакция только одного из них была мгновенной.
— Дэвис, ты с ума сошел! Скорее, — подтолкнув парня, Рамсес направил и его в ту сторону, откуда они шли, — бежим обратно и быстрее!
Благо, что Дэвис никак не прокомментировал слова, а, мгновенно подчинившись, побежал со всех ног. Теперь прикрывая Дэвиса, Рамсес думал о его спасении. За несколько секунд они преодолели расстояние до высокого бетонного забора и быстро спрятались за ним, как за надежным щитом.
— Жив? — спросил Рамсес.
— Да, — не понимающе отозвался Дэвис.
К Рамсесу вернулось еще более мрачное настроение, нежели парой минут ранее. Он попытался сообразить, как поступить дальше, но придумать что-либо оригинального, не получилось. Рамсес лишь с опаской выглянул из-за укрытия — человека с пистолетом на прежнем месте не оказалось. План, что необходимо предпринять, у него возник в ту же секунду.
— Какое-то время, Дэвис, оставайся здесь, а потом беги к отцу Велорету.
— А Вы?
— Мне давно уже надо с ним встретиться, — неопределенно ответил Рамсес Дэвису и, не теряя время, побежал со стороны леса вдоль глухого бетонного ограждения.
Ему было очевидно, что теперь убийца попытается лишь уйти, а не станет вести прицельный огонь на глазах у свидетелей. До этого киллер удачно был спрятан от глаз посторонних за казармой. Если бы он произвел выстрел или даже два, или три, или более, благодаря глушителю, то он, затем, мог бы спокойно скрыться: пробежав вдоль здания, где далее находились другие постройки, среди которых легко затеряться, а там и спасительная чаща леса.
Все, что сейчас задумал Рамсес, это, как можно скорее оказаться у той дыры в бетонном заборе, через которую он с Дэвисом впервые зашел на бывшую воинскую территорию. И поэтому он, как в стометровом забеге, с немыслимой быстротой перебирал ногами, подгоняя себя.
И дело было не только в том, чтобы выследить киллера или попытаться того еще раз увидеть, Рамсесом двигало звериное желание поставить точку в истории со стрелявшим. Пусть даже ценой жизнь, но именно здесь и сейчас!
