Розамунда Пилчер - Цветы под дождем и другие рассказы
— За что будем пить? — спросил Тони.
— Только не за нас с тобой.
— Тогда за новобрачных. Пожелаем им долгой и счастливой совместной жизни.
— Почему бы нет? — Они выпили, глядя поверх бокалов друг другу в глаза. «Я люблю его, — думала Элеонор. — Доверяю ему. Почему же я не доверяю самой себе?»
Утром после позднего завтрака они отправились на прогулку. День, к счастью, выдался прекрасный. Элеонор надела белые джинсы и рубашку, а поверх нее пуловер. Они осмотрели сады и гигантский десятинный амбар, стоявший неподалеку от дома, а потом нашли укромную ложбинку близ заросших камышом берегов реки, куда не задувал ветер. Трава там была густая и очень зеленая, кое-где уже белели первые ромашки. Они легли на землю и стали смотреть, как редкие облачка плывут по прозрачной небесной голубизне. Они лежали так тихо, что парочка любопытных лебедей подплыла к ним поближе, удивленная появлением незваных гостей в своем тихом уединенном мире.
— Как чудесно, — сказала Элеонор, — быть хозяином всей этой красоты. Расти здесь, принимая ее как должное. А став взрослым, ощущать усадьбу как часть себя. Часть своей жизни и часть своей личности.
— Но и ответственность это налагает нешуточную, — заметил Тони. — Конечно, на тебя работает много людей, но и ты должен думать о них тоже. Когда крестьяне становились старыми, надо было заботиться о том, чтобы у них была крыша над головой, уголь для очага и запасы пищи. Надо было следить за тем, как возделывается земля, в каком состоянии находятся постройки, поддерживать церковь. В старые времена все помещики были очень набожные. Они крепко верили в Бога и старались не разочаровать его.
— Наверняка это была очень приятная семья — владельцы усадьбы. В доме до сих пор такая чудесная атмосфера. Он очень гостеприимный. Тебе нравилось здесь работать?
— Да, — сказал Тони, — но через некоторое время я ощутил, что остановился в развитии и просто плыву по течению. Что мне недостает стимулов к деятельности.
— Разве люди — это недостаточный стимул?
— Для меня нет.
Она сказала:
— Если мы поженимся, не окажется ли, что мы тоже остановились в развитии и плывем по течению?
Тони открыл глаза, поднял голову и с удивлением посмотрел на нее.
— Я думал, мы не должны говорить о свадьбе.
— Похоже, мы все равно только о ней и говорим, пусть и не напрямую. Может, лучше будет нарушить обещание и поговорить в открытую? Мне только не хотелось бы, чтобы мы снова поссорились.
— Нам не обязательно ссориться. Собственно, для этого нет никакого повода. Я хочу жениться, а ты не хочешь выходить замуж. Все очень просто.
— Только не надо выставлять меня холодной и бесчувственной.
— Я знаю, что это не так, и ничего подобного не имею в виду. Слушай… — он приподнялся с земли и оперся на локоть. — Моя дорогая Элеонор, мы знакомы уже два года. Мы доказали сами себе и всему миру, что это не просто страсть или интрижка, которой никогда не перерасти в серьезные отношения. — Он усмехнулся. Даже в самые сложные минуты чувство юмора никогда ему не изменяло. — В конце концов, мы уже не беззаботные юнцы. Я боюсь пропустить самое интересное, как мистер и миссис Ренвик. Я хочу, чтобы мы с тобой жили и старились вместе.
— Я тоже, Тони. Я просто боюсь, что все пойдет не так.
— Ты хочешь сказать, как у моих родителей?
Его мать и отец развелись, когда Тони стукнуло пятнадцать, и с тех пор у каждого была собственная жизнь. Он никогда не обсуждал с Элеонор свои переживания по этому поводу и так и не познакомил ее с родителями.
— Ни один брак не идеален, — продолжал он. — Но это вовсе не значит, что мы повторим ошибки родителей. К тому же у твоих брак был очень счастливый.
— Да, они были счастливы. — Она отвернулась и стала выдергивать из земли травинки. — Но маме было всего пятьдесят, когда умер отец.
Тони положил руку ей на плечо и развернул Элеонор лицом к себе.
— Не обещаю, что буду жить вечно, но я очень постараюсь.
Против своей воли Элеонор улыбнулась.
— Я не сомневаюсь.
— Значит, мы все выяснили. Так сказать, разрядили обстановку. И теперь можем наслаждаться отдыхом.
Он посмотрел на часы.
— Время ланча. Потом я посажу тебя в машину, отвезу в Бродвей и угощу чаем со сливками, а вечером мы наденем свои лучшие наряды и пойдем на танцы. Постараемся произвести впечатление на других постояльцев.
Утром в воскресенье Тони, как и все обычные мужья, решил немного поиграть в гольф и пошел искать себе партнера. Он звал Элеонор с собой, но она отказалась, предпочтя гольфу завтрак в постели и чтение воскресных газет. Примерно в одиннадцать часов она встала, приняла ванну, оделась и вышла на улицу. Погода была солнечная, хотя и не такая теплая, как вчера, поэтому она быстро пошагала по направлению к небольшому павильону, где располагался гольф-клуб. Элеонор собиралась пройтись по полю и отыскать Тони.
Однако дойдя до павильона, Элеонор остановилась: она не знала поля и не могла решить, в каком направлении идти. Она как раз обдумывала, куда направиться, когда голос у нее за спиной произнес: «Доброе утро». Элеонор обернулась и увидела счастливую новобрачную, миссис Ренвик, в твидовой юбке и пушистом свитере, удобно устроившуюся в плетеном кресле на веранде перед павильоном. Она сидела на солнышке, надежно укрытая от ветра.
Элеонор улыбнулась.
— Доброе утро. — Она медленно двинулась по направлению к пожилой даме. — Я думала пройтись по полю, но не знаю, куда идти.
— Мой муж тоже играет в гольф. Думаю, они должны появиться вон оттуда. Я, правда, решила посидеть, а не идти вместе с ними. Почему бы вам не присоединиться ко мне?
Секунду Элеонор колебалась, а потом сдалась. Она пододвинула еще одно плетеное кресло и села рядышком с миссис Ренвик. Вытянула ноги и повернулась к солнцу лицом.
— Как хорошо!
— Гораздо лучше, чем бродить на ветру. Когда ушел ваш муж?
— Пару часов назад. Кстати, он мне не муж.
— О дорогая, извините! Значит, мы ошиблись. Мы решили, что вы женаты и думали даже, что у вас медовый месяц.
Элеонор показалось забавным, что Ренвики обсуждали их с Тони и строили предположения точно так же, как они про них.
— Нет, боюсь, это не так. — Она взглянула на правую руку миссис Ренвик, ожидая увидеть на пальце кольцо с бриллиантом, подаренное на помолвку, и еще одно, новенькое золотое — обручальное. Но никаких бриллиантов не было, а обручальное кольцо на ее морщинистой руке было старое, поцарапанное и истончившееся. Озадаченная, Элеонор нахмурилась, и миссис Ренвик это заметила.
