Лиз Туччилло - Легко ли быть одной?
Когда я вошла в свой номер, хорошая новость заключалась в том, что выглядел он по-настоящему классно, с видом на океан и массой свободного пространства. А плохая – в том, что на одной из двух кроватей уже кто-то спал. Я тихо охнула и застыла на ходу. Решив, что я по ошибке ввалилась в чужой номер, я медленно и осторожно попятилась к двери, стараясь исчезнуть раньше, чем разбужу постояльца. Но тут я услыхала нечто такое, что могла бы узнать в любой обстановке: это были звуки, издаваемые спящей Элис. Это был не храп, а нечто более деликатное. Что-то вроде громкого урчания. Я запомнила его по нашим поездкам на Багамы и в Новый Орлеан. Подойдя ближе, я увидела, что не ошиблась: это действительно была Элис, которая крепко спала. Я не знала, как она сюда попала, но, тем не менее, это была она. Я прилегла на вторую кровать и тут же отключилась.
Когда мы проснулись, Элис объяснила, что Джорджия позвонила ей из аэропорта в Рио, чтобы похвастаться, как здорово она провела там время. Натуре Элис присущ соревновательный дух, и она очень не любит пропускать какое-либо веселье; поэтому она выяснила у Джорджии, куда я двинулась дальше, и решила ко мне присоединиться. Я, конечно, не знала, как там в данный момент обстоят у нее дела с Джимом, но подумала, что это не очень хороший знак, когда Элис в разгар новых отношений вдруг решает, что просто должна улететь на другой конец земли. И как настоящая подруга я решила задать ей этот вопрос.
– Так расскажи мне об этом Джиме. Как у вас с ним?
Элис коротко кивнула и как-то неуверенно улыбнулась.
– Он классный. Правда, хороший. Я серьезно, господи. Жутко хороший. – Элис быстро встала с кровати. – Может, пойдем поедим? Умираю с голоду.
В тот вечер мы встретились с кузиной Джорджии Рейчел в баре нашего отеля за бокалом вина. Мы сели за столик на улице с видом на гавань. Блестела вода, дул приятный легкий ветерок, и перед нами снова красовался пресловутый оперный театр. В общем, все было восхитительно.
Рейчел была тридцатилетней австралийкой, завсегдатаем ночных клубов и прочих заведений. Это была жизнерадостная энергичная блондинка с длинными вьющимися волосами. Работала она специалистом по рекламе в одной очень успешной семейной компании, которой принадлежало много ресторанов и отелей по всему Сиднею. Говорила Рейчел чрезвычайно быстро и как бы в нос, как иногда бывает у людей с австралийским акцентом. Мы пили замечательное австралийское розовое, и она рассказывала нам о том, что нас ждет сегодня вечером.
– Это будет просто блестящая вечеринка, правда. Мужчина, чей день рождения, собственно, будут праздновать, очень обеспеченный. Семья его разбогатела на разведении крупного рогатого скота. Это большая удача, что мы туда идем. Мой друг Лео достанет нам пригласительные. Ну разве не замечательно?
– Да, и мы очень этому рады, – вежливо сказала я.
– Мужчины в Сиднее просто сногсшибательные, честно.
– А как же насчет этого вашего мужского дефицита? – спросила я. – Это правда?
Рейчел энергично закивала.
– Похоже, у нас мужчины действительно могут позволить себе выбирать. Поэтому я никогда не брошу своего парня. Каким бы балбесом он ни был.
– Он что, плохо с тобой обращается? – спросила я, гадая, какой смысл Рейчел вкладывает в слово «балбес».
– Можно сказать и так. Но он такой клевый.
Когда мы пришли на вечеринку, она была уже в полном разгаре. Здесь собрались самые красивые мужчины и женщины Сиднея, и все были в своих самых крутых нарядах для субботнего вечера. На женщинах были классные маленькие топики с джинсами или платья, спадающие свободными складками. Плюс шикарные прически и блестящая розовая помада на губах. Мужчины с аккуратными стрижками, в пиджаках и джинсах выглядели вполне традиционно. Народ в Сиднее знает, как одеваться по торжественным случаям – я бы назвала этот стиль «небрежно-поразительным». Сам же частный клуб был выдержан скорее в духе парижской оперы – повсюду красный бархат, позолота и настенная живопись.
Когда мы направились к бару, к нам подошел высокий мужчина с черными волосами, густо смазанными гелем. Рейчел сказала, что это и есть хозяин вечеринки, Кларк. Он поцеловал Рейчел в щеку.
– Это, должно быть, те самые леди из Нью-Йорка?
– Да. Это Джулия, а это Элис.
Он взглянул на меня.
– Так это вы берете интервью у одиноких женщин по всему миру?
– Да, думаю, это обо мне, – немного растерявшись, ответила я.
– Превосходно, – сказал Кларк. – Могу я предложить вам троим по «Сэмми»? Сегодня тут все это пьют.
– Отлично, – сказала Рейчел, когда он склонился к бармену, чтобы сделать заказ.
– А что такое «Сэмми»? – спросила Элис у Рейчел.
– Семильон. Местное белое вино. В Штатах оно не очень распространено, а в Австралии его пьют повсюду.
Кларк принес нам вино.
– Может быть, мне познакомить вас с какими-то одинокими леди, с которыми вам было бы полезно поговорить?
– Конечно, – сказала я, вытаскивая из сумочки блокнот.
Элис схватила меня за руку.
– Да, только не сразу, – произнесла она. – Сейчас Джулии самое время поговорить с какими-нибудь одинокими представителями сильного пола. – С этими словами она увела меня к толпе мужчин. А потом добавила: – В задницу этот голод на мужиков, или засуху. Вся эта статистика ничего не значит. И я это докажу.
Довольно скоро Элис познакомилась с группой из четырех мужчин, все были в деловых костюмах. Она привлекла внимание этой компании, начав рассказывать о том, как однажды заставила судью отпустить наркодилера за недостаточностью доказательств, а этот самый наркодилер оперативно решил отблагодарить ее, предложив ей унцию порошка. Все слушатели были поражены и очарованы.
– Это потрясающе, правда, – сказал один из мужчин, исключительно красивый.
– Вы такая молодая и уже столько знаете, это впечатляет, – добавил другой.
Похоже, что Джим там, дома, хорошо повлиял на Элис, потому что на этот раз она не увидела необходимости лгать или приуменьшать свой возраст. Она чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы выкладывать все начистоту.
– Ну, не так уж и молода. Мне тридцать восемь.
Мужчины недоверчиво переглянулись. Самый красивый сказал:
– Ну, я думал, вам максимум тридцать два.
– А я решил, что вам около тридцати, – сказал другой, пониже и покоренастее.
Двое остальных пробормотали что-то в том же духе.
– Нет. Тридцать восемь. – На этом этапе Элис вовлекла в разговор и меня. – А это Джулия. Ей тоже тридцать восемь.
Честно говоря, в данной ситуации единственная корректная реакция любого мужчины могла состоять в ярком шоу удивленного недоверия, что все они, слава богу, и продемонстрировали.
