Александр Ройко - Жизнь щедра на сюрпризы
— Я, конечно, и не грустный, но и не особенно радостный. Работы здесь много, но не так работы практической, как разной бумажной. — И Андрей рассказал ей о своём знакомстве с хозяйством и о знакомстве с тем ворохом бумаг, которые ему приготовил Стабровский. Не забыл он упомянуть, что оклад у него здесь будет повыше.
— Вот видишь, один плюс уже есть. А к бумажной работе привыкнешь. Обычно начальство и занимается организационной работой и писаниной. Они же не ходят постоянно на объекты со своими подчинёнными, они больше просиживают в своих кабинетах. Это ты в Борстеле всё время не вылезал с ремонтируемых объектов. Вроде бы не доверял своим рабочим.
— Ты смотри, какой критик объявился. Да, наверное, не вылезал с объектов, но зато и качество работ было неплохое.
— А без тебя оно было бы плохое, ты так считаешь?
— Наверное, ты всё же права, — улыбнулся Андрей. — Ребята там своё дело знали и я их, вероятно, излишне контролировал. Но не сидеть же мне было всё время в мастерской или писать бумаги.
— Но ты же их всё равно писал.
— Писал, — вздохнул супруг. — Но там их было гораздо меньше.
— Ничего, втянешься, и всё будет нормально.
— Да втянусь, конечно, но немного непривычно. Странно устроена жизнь, — протянул он.
— Это почему?
— В Союзе я как раз был больше кабинетным работником — инженер-конструктор то основную массу времени проводит за чертёжной доской и не так уж много контачит с рабочими, которые что-то изготавливают по его чертежам. Правда, в Полтаве в инструментальном цехе я бывал частенько. Но всё равно, прошло каких-то два года и мне уже в кабинетах сидеть скучно. Вот в этом то и есть странность жизни. Как быстро всё меняется.
А дальше у Андрея была и кабинетная работа, и работа на свежем воздухе. И бумажная работа по времени занимала не так то уж много времени, а вот организационная отнимала львиную долю времени. А её за короткое отсутствие в госпитале начальника теплохозяйства накопилось немало. Нужно было написать ряд писем в КЭЧ: заявку на получение поваренной соли (необходимую на отдельных этапах водоподготовки), заявку на материалы для текущих работ (трубы, изоляционный материал, рубероид) и другие заявки — это всё то, что было запланировано ранее. Кроме того, нужно было договориться с немцами о поставке обратных клапанов и водоуказательных стёкол к умформерам, а также колосников к топкам котлов. Этих комплектующих в КЭЧ не было — котлы, а соответственно, и умформеры были специфическими, практически не используемые в других советских гарнизонах, а потому их приходилось доставать в немецких организациях. Кроме КЭЧ, имелось ещё и квартирно-эксплуатационное управление (КЭУ), находившееся в Вюнсдорфе (в/ч пп 64476), начальником теплотехнического отдела которого был Коротаев Семён Николаевич.
При этом при подготовке писем Андрей сначала услышал о таком агрегате как умформер, а затем ему довелось и на практике столкнуться с ним. Он, правда, во время учёбы в институте слышал такое слово, о таких аппаратах им на лекции упоминали, но что он собой представляет, Морозевич помнил смутно. Ему почему-то приходил в голову только электрический умформер.
Паровой же умформер, как он уже вспомнил, увидев его, — это было приспособления для перевода перегретого пара в насыщенное состояние.
Работа простейшего парового умформера с непосредственным впрыскиванием распыленной воды состоит в том, что перегретый пар подводится сверху через патрубок, снабжённый внутри винтовой поверхностью, и при входе в аппарат получает завихренное движение. Или же (как в умформерах системы Зейферта) перегретый пар орошается водой через целый ряд расположенных по кольцу отверстий — при этом вода распределяется по всему сечению аппарата.
Навстречу же движущемуся пару впрыскивается из форсунок холодная вода, которая перемешивается с перегретым паром и, испаряясь за счёт теплоты перегрева, переводит его в насыщенное состояние. Полученный насыщенный пар затем отводится по установленному внизу аппарата патрубку, а неиспарившаяся вода стекает в водоотводчик.
Эти аппараты снабжены автоматически действующим регулятором притока воды.
Пришлось здесь вспоминать Андрею и о процессе водоподготовки, которому, как он и предполагал, в котельной уделялось повышенное внимание.
Питание паровых котлов, как правило, должно осуществляться конденсатом, возвращающимся из системы. В этом случае не надо расходовать топливо для нагрева воды до температуры конденсата. Но если потребитель получает острый пар (например, для пропаривания белья в прачечной или для нагрева инертных материалов в бункерах), то, естественно, конденсат не возвращается, и тогда приходится питать котлы полностью или частично водопроводной водой, в необходимых случаях прошедшей химводоочистку.
Умягчение воды, т. е. удаление из неё накипеобразующих солей, обычно производят в специальных установках, где происходит поглощение из воды катионов кальция и магния. Взамен вода получает в эквивалентных количествах катионы веществ, не образующих накипи. Указанный процесс осуществляется при прохождении воды через слой зернистого материала-катионита. Конденсат из всех систем, как правило, самотёком стекает в конденсационные баки, устанавливаемые в приямках полов котельных.
Водоподготовка — это процесс фильтрации и очистки воды от вредных примесей. Вопрос водоподготовки имел в данном случае очень важное значение для эксплуатации паровых котлов, поскольку минеральные соли, содержащиеся в воде, образуют солевые отложении и накипь в водяных трубах, что приводит к преждевременному износу оборудования вследствие коррозии, большим энергозатратам и ухудшению качества пара. Обычно в состав загрязнённой воды входят смеси металлов и химикатов, масла и смолы. По мере накопления накипи также ухудшается теплопередача от топочных газов к воде в трубах, что может закончиться их прогаром. Таким образом, неправильная подготовка воды может привести не только к снижению КПД, но и к аварии. Для снижения содержания минеральных солей в питательную воду, как правило, добавляют какое-либо химическое вещество, например натриевый цеолит.
Из питательной воды необходимо также удалять растворённый в ней кислород, поскольку растворённый в воде кислород является постоянной угрозой целостности труб — он нередко приводит к язвенной кислородной коррозии — концентрированной коррозии на очень маленьком участке поверхности. Сквозная ржавчина на трубе может образоваться даже при небольшом распространении коррозии в целом. Обычно котельная установка имеет нагреватель-деаэратор для удаления кислорода из подпиточной воды. В резервуар деаэратора обычно добавляют поглотитель кислорода — сульфит натрия. Он то и удаляет свободный кислород. В целом характер и степень необходимой химической очистки воды зависят от качества источников воды для питания котла. Водоподготовка для котлов требует высокой квалификации.
Дней за десять Морозевич уже более-менее ознакомился с хозяйством городка и с ним самим. Если теплохозяйство вызывало у него различные чувства, то сам городок — однозначно только хорошие.
В Белитц-Хальштеттене располагался 1155-й военный госпиталь (войсковая часть полевая почта 25755). Рядом, примерно в 3,5 километрах на юго-восток (по дороге возле котельной) находился городок Белитц-Штадт (или, как его просто называли Белитц). В Белитце Андрей бывал только проездом — ничего особо примечательного там не было. Белитц (Beelitz) входил в состав района Потсдам-Миттельмарк. Его население составляло всего около 12.000 человек. Из предприятий Андрею там был известен только электрозавод.
Правда, позже Андрей узнал, что на въезде в Белитц слева от дороги (если ехать со стороны Белитц-Хальштеттена) есть захоронение советских воинов. Находится советское кладбище на пересечении улиц Роберта Коха и Карла Маркса. И это не просто кладбище, где похоронены советские солдаты, погибшие на пути к Берлину. Там в основном похоронен медперсонал, в большигстве женщины, которые погибшие при прорыве эсэсовской группировки через Белитц-Хальштеттена в конце войны.
Помимо медперсонала на кладбище похоронено ещё и около 500 советских солдат. Поимённо же известно немногим меньше двух сотен захоронённых.
С другой стороны от центральной аллеи этого кладбища установлен (значительно позже) современный памятник с надписью "Мёртвые предупреждают".
Сам госпиталь в Белитц-Хальштеттене (Beelitz-Heilstatten), как выяснил Андрей, — это бывшие лечебницы доктора Коха, известного врача, открывшего туберкулезную палочку. Ранее, при докторе Кохе, эта лечебница была довольно известным местом, где лечились многие знаменитости. Лес, который был сейчас вокруг, наверное, раньше был ландшафтным парком. Везде в лесу были проложены дорожки и стояли ажурные скамейки. Говорили ещё, что во времена Коха была такая хорошая традиция — больные сажали деревья, привезенные со своей Родины, а пациенты были то из разных стран.
