Марк Леви - Первый день
— Париж самый прекрасный город в мире, это факт, и он не обсуждается, — заявила Кейра.
Первое, что она хотела сделать после приезда, — это встретиться с сестрой. Она умоляла меня не рассказывать, что произошло с нами в Эфиопии. Жанна склонна тревожиться по любому поводу, особенно из-за младшей сестры, и ни в коем случае нельзя ей говорить, какие неприятности заставили Кейру спешно покинуть долину Омо: Жанна запросто может лечь поперек трапа самолета, чтобы помешать Кейре вернуться на раскопки. Нам следовало немедленно придумать, почему мы прилетели в Париж; я предложил Кейре сказать, что она захотела повидаться со мной. Кейра ответила, что ее сестра ни за что не поверит в такую чушь. Я сделал вид. будто мне ничуть не обидно, но на самом деле ее слова меня сильно задели.
Она позвонила Жанне, не сообщив, что мы едем к ней. Но когда таксист высадил нас у музея, Кейра еще раз позвонила сестре, на сей раз по мобильнику, и попросила ее подойти к окну кабинета и сказать, узнает ли она ту девушку, что сидит в саду и машет ей рукой. Жанна примчалась быстрее, чем успела бы ответить по телефону, и подбежала к столику, за которым мы расположились. Она крепко обняла сестру, так что та едва не задохнулась. Мне вдруг захотелось, чтобы у меня был брат и я тоже мог бы сделать ему такой сюрприз. И подумал об Уолтере, моем новом друге.
Жанна пристально оглядела меня с головы до ног, и мы поздоровались. Она с любопытством спросила, не англичанин ли я. Разумеется, мой акцепт не оставлял никаких сомнений, однако из вежливости я ответил, что она угадала — я действительно англичанин.
— Значит, вы англичанин и живете в Англии? — задала она очередной вопрос.
— Да, конечно, — осторожно ответил я.
Жанна едва заметно покраснела.
— Я хотела сказать: вы англичанин из Англии и живете в Лондоне?
— Совершенно верно.
— Я так и знала, — глубокомысленно заключила Жанна.
Мне очень хотелось уточнить, что именно она подумала, но я сдержался. Интересно, почему она улыбнулась, услышав мой ответ?
— А я-то думала: что заставило Кейру оставить эту проклятую долину Омо? Но теперь-то, кажется, понимаю…
Кейра метнула в меня испепеляющий взгляд. Я хотел исчезнуть, им ведь надо было столько всего рассказать друг другу, по Жанна настояла, чтобы я не уходил. Мы очень приятно провели время: Жанна расспрашивала меня о моей профессии, о жизни в целом, и мне даже стало неловко, потому что она интересовалась мною больше, чем сестрой. В конце концов Кейра даже рассердилась.
— Не хочу вам мешать и, пожалуй, оставлю вас вдвоем. Вернусь к Рождеству, — заявила она, когда Жанна неведомо зачем попыталась выведать у меня, не сопровождал ли я Кейру, когда та навещала могилу отца.
— Нет, мы еще не настолько близки, — торжественно произнес я, желая поддразнить Кейру.
Жанна надеялась, что мы поживем в Париже хотя бы неделю, она хотела устроить ужин, провести вместе с нами выходные. Кейра сказала, что мы здесь всего на день или два, не больше. Когда Жанна спросила, где мы намерены остановиться, мы с Кейрой смущенно переглянулись: об этом мы не подумали. И Жанна пригласила нас к себе.
Дома, пока мы ужинали, Кейра ухитрилась дозвониться тому человеку, к которому мы собирались пойти, к тому, кто мог бы нам прояснить смысл текста, привезенного из Франкфурта. Он назначил ей встречу на следующее утро.
— Я пойду туда одна, по-моему, так будет лучше, — предложила Кейра, вернувшись к нам.
— И куда же ты собралась? — спросила Жанна.
— К одному из своих друзей, — ответил я. — Как я понял, к коллеге-археологу. Нам нужна его помощь в расшифровке одного текста, написанного на древнем африканском языке.
— К какому другу? — не отставала Жанна, загоревшись любопытством.
Кейра не ответила и предложила сходить на кухню и принести сырную тарелку. Приближался тот момент ужина, которого я боялся больше всего: для англичанина камамбер всегда был непостижимой загадкой.
— Надеюсь, ты не к Максу собралась? — прокричала Жанна, чтобы Кейра на кухне ее услышала.
Кейра опять промолчала.
— Тебе нужен перевод текста, а у меня в музее есть все необходимые специалисты, — продолжала Жанна так же громко.
— Занимайся своим делом, а это тебя не касается, сестрица, — произнесла Кейра с порога гостиной.
— А кто этот Макс?
— Мой друг, которого Жанна очень любит!
— Макс тебе такой же друг, как я — бабушка! — ехидно отозвалась Жанна.
— Да, мне тоже иногда так кажется, — парировала Кейра.
— Ну, поскольку Макс тебе друг, ему будет приятно познакомиться с Эдриеном. Ведь друзья наших друзей — наши друзья, не правда ли?
— Жанна, по-моему, я попросила тебя не вмешиваться не в свое дело. Что тебе непонятно?
Настала благоприятная минута, и я ею воспользовался, сообщив Кейре, что завтра с удовольствием схожу с ней на эту встречу. Я-то хотел просто положить конец этой ссоре, но заодно добился и того, что Кейра не на шутку разозлилась и дулась на меня весь вечер, а на ночь предложила мне устроиться в гостиной на диване.
На следующее утро мы спустились в метро и поехали на Севастопольский бульвар. Типография Макса находилась на соседней улице. Он встретил нас очень любезно и пригласил в свой кабинет на антресоли. Мне всегда нравились промышленные здания, построенные в эпоху Гюстава Эйфеля: их каркасы из переплетенных металлических балок изготавливались на лотарингских сталелитейных заводах, которые были тогда лучшими в мире.
Макс склонился над документом, схватил блокнот и карандаш и принялся за работу с такой ловкостью, что я не мог оторвать от него взгляд. Он напоминал музыканта, разбирающего партитуру и тут же наигрывающего мелодию.
— В этом переводе ошибка на ошибке. Не говорю, что мой вариант будет безупречен, поскольку вы не даете мне достаточно времени, но здесь — множество непростительных ошибок. Сядьте поближе, сами убедитесь.
Держа карандаш наготове, он просмотрел текст, указав нам на расхождения между оригиналом и греческим вариантом.
— Вот здесь, смотрите, вместо «магов» должны быть «магистры». А вот еще одна глупая ошибка толкователя — слово «обилие», а следует читать «бесконечность». Обилие и бесконечность могут иметь близкие смыслы, но второе слово в данном случае подойдет больше. Ниже мы видим слово «человек», а на самом деле это «никто».
Он опустил очки на кончик носа. Надо будет обязательно вспомнить этот день, если мне когда-либо придется носить очки: ни в коем случае нельзя их так надевать, это невероятно старит. Конечно, эрудиция Макса вызывала восхищение, но он так пялился на Кейру, что меня это стало сильно раздражать. Впрочем, кажется, это заметил только я, она вела себя как ни в чем не бывало, отчего я только еще больше злился.
— Полагаю, в переводе имеется еще несколько ошибок в спряжении глаголов, я также не уверен, что все слова расставлены верно, отчего, разумеется, искажается толкование текста. Конечно, то, что я сегодня проделал, лишь преамбула к серьезной работе, но, например, слова «под усеянными звездами треугольниками» несомненно стоят не на том месте. Их лучше было бы поместить в конец той фразы, к которой они относятся. Почти как в английском, не правда ли?
Макс, видимо, решил приправить свою лекцию щепоткой юмора, по я воздержался от комментариев. Он вырвал листок из блокнота и протянул нам. Теперь уже мы с Кейрой склонились над переводом.
Я разделил памятную доску, передав магистрам колоний части, которые она соединяет.
Под усеянными звездами треугольниками пусть останутся сокрытыми тени бесконечности, Пусть никто не ведает, где находится апогей, а ночь первого хранит первопричину. Пусть никто не тревожит ее сон, при соединении мнимых времен проявятся границы пространства.
— Несомненно, теперь все стало куда понятнее!
Мою колкость Макс пропустил мимо ушей, зато Кейру она изрядно повеселила.
— В таких древних текстах, как этот, толкование каждого слова значит порой не меньше, чем перевод.
Макс поднялся и, подойдя к ксероксу, скопировал оригинал. Он пообещал нам заняться им в выходные и спросил Кейру, где ее можно будет найти. Она дала ему телефон Жанны. Макс поинтересовался, надолго ли она приехала в Париж, она сказала, что пока не знает. У меня появилось неприятное ощущение, будто я невидимка. К счастью, в кабинете появился начальник цеха и сообщил, что с одной из машин случились неполадки. Я воспользовался этим и заявил, что мы и гак уже злоупотребили любезностью хозяина и нам неловко отрывать его от работы. Макс проводил нас.
— Скажи, а почему этот текст тебя так интересует? Он как-то связан с твоими раскопками в Эфиопии?
Кейра украдкой взглянула на меня и соврала, что этот документ передал ей вождь одного из племен. Когда же он спросил меня, люблю ли я так же, как Кейра, долину Омо. она не моргнув глазом заявила, что он угадал, к тому же я являюсь одним из ее самых ценных сотрудников.
