Лиана Мориарти - Что забыла Алиса
— Да брось ты! — ответил он и подозрительно посмотрел на нее. — Сегодня же не первое апреля!
— Нет, — вздохнула Алиса. Дурацкий смех прекратился. У нее начинала болеть голова, и она повторила: — Я не знаю, кто вы.
— Я… это… — произнес он. — Я Люк.
— Извините, Люк. Мне этого мало.
Он усмехнулся и нервно повел глазами, будто кто-то наблюдал, как он оказался в глупейшем положении.
— Я твой личный тренер. Приезжаю каждый понедельник утром, и мы занимаемся.
А, так вот оно что… Неудивительно, что она так отощала.
— Значит, мы тренируемся, да? И что же мы делаем?
— Ну, много чего. Кардиоупражнения, работа с весом… В последнее время хорошо шли интервальные тренировки.
Алиса понятия не имела, что бы это значило.
— Я только что три куска торта съела, — сказала она, взяв в руки тарелку.
— Ладно, промолчу, сколько калорий ты в себя сейчас закинула. — Люк устроился рядом и прикончил остатки торта.
— Несколько тысяч, наверное, — отозвалась Алиса. — Несколько тысяч очень вкусных калорий.
— Если была травма головы, — он искоса взглянул на нее, — думаю, не стоит сегодня заниматься.
— Да, не стоит, — согласилась Алиса. У нее не было ни малейшего желания заниматься у него на глазах. От одной этой мысли она чуть ли не падала в обморок. — Я заплачу, само собой.
— Не надо.
— Я настаиваю.
— Ладно, тогда сойдемся на сотне.
Ничего себе… Сколько же стоили его тренировки?
— Эта потеря памяти временная? Что говорят врачи?
Алиса досадливо махнула рукой. Она не хотела обсуждать это с ним. Сто долларов!
— Сколько мы с вами уже занимаемся?
— Да уже почти года три. — Люк вытянул длинные ноги и оперся на локти. — Вы с Джиной были, наверное, моими вторыми клиентками. Как она меня веселила в самом начале! Помнишь, как она шумела, когда мы занимались на ступеньках в парке? «Люк, только не ступеньки! Все, что хочешь, только не ступеньки, Люк!» Но все-таки у нее прилично получалось. Вы обе стали такие подтянутые… — Он умолк, и Алиса сразу же догадалась, что он еле сдерживает слезы. — Извини, — глухо произнес он. — Просто я никогда не сталкивался с тем, чтобы умирали раньше меня. Это просто с ума сводит. Каждый раз, когда я приезжаю сюда на тренировку, я вспоминаю ее. Ну, понятно, тебе ее не хватает гораздо больше, чем мне. Глупости, наверное, говорю…
— Я ее не помню.
— Как это — не помнишь? — Люк ошарашенно взглянул на нее. — Джину?
— Ну да. Я знаю, что мы дружили. И что она умерла.
— Ого… — Он как будто подыскивал слово и наконец нашел: — Офигенно!
Алиса потянула шею сначала в одну, потом в другую сторону. Ей очень хотелось съесть или выпить чего-то особенного, только она никак не могла сообразить, чего же именно. Откровенно говоря, это ее сильно раздражало.
— Люк, — волнуясь, сказала она, — я когда-нибудь говорила с вами о Нике?
Если уж она платит ему сто долларов просто за то, чтобы поболтать, то нужно постараться и извлечь максимум полезной информации.
Он улыбнулся, открыв крепкие белые зубы. Прямо ходячая реклама мультивитаминов!
— Вы с Джиной всегда так и норовили выпытать у меня мужской взгляд на ваши семейные проблемы. Я отшучивался: «Двое на одного? Нет, я так не играю!»
— Да… — сказала Алиса. Она сама удивлялась, что раздражение нарастает в ней с каждой секундой. — Дело в том, что я не помню, почему мы с Ником расходимся.
— Э-э… — протянул Люк, перевернулся на живот и начал отжиматься прямо на верхней ступени веранды. — Помню, ты раз сказала, что весь твой развод случился только из-за одного. Я тогда же вечером рассказал об этом своей подруге — знал, что ей будет интересно.
Он заложил руку за спину и продолжил отжиматься на одной руке. Это что, было так уж необходимо?
— Ну и?.. — спросила Алиса после того, как он, сопя, переменил руки. — Что же это было за «одно»?
— Забыл. — Он перекатился на спину и, широко улыбаясь, принялся наблюдать за выражением ее лица. — Хочешь, позвоню спрошу?
— А можно?
Он вытащил из кармана мобильник и нажал кнопку:
— Привет, детка! Да нет, все в порядке. У меня тут занятие. Помнишь, я говорил тебе, мне эта женщина рассказывала, что развелась только из-за одного? Да… Нет… Не подскажешь, что это за «одно» такое было? — Он выслушал ответ и произнес: — Уверена? Точно? Все, люблю-целую. — Закончив разговор, он посмотрел на Алису и сказал: — Мало сна.
— Мало сна… — растерянно протянула Алиса. — Ерунда какая-то.
— Она мне так сказала, но я точно помню, что Джина все поняла.
Алиса вздохнула, потерла рукой щеку. Ей было больно слушать о Джине.
— У меня нет настроения. Шоколаду бы или… чего-нибудь.
— Тебе, наверное, с дилером нужно встретиться насчет плоского белого.
— С дилером?
Новое дело! С каким это дилером? Она что, подсела на наркотики? Отвозила детей в школу, а сама скорей домой, чтобы нюхнуть кокаину? А что, очень даже может быть! Иначе откуда ей знать словечки вроде «нюхнуть»?
— Из кофейни. Твой организм просто требует «Флэт уайт».[2]
— Но я не пью кофе, — возразила Алиса.
— Ты-то? Да ты просто кофеман! Сколько тебя помню, всегда ты со стаканом из какой-нибудь кофейни в руке.
— После того, что́ со мной случилось, я кофе ни разу не пила.
— Голова теперь болит?
— Да… Но я, вообще-то, думала, что это из-за удара.
— А может, и из-за того, что теперь кофеина не получает. Слушай, а сейчас самое время завязывать с этим делом! Я тебя и так убеждал, и этак — без толку.
— Нет уж! — твердо произнесла Алиса, потому что теперь она ясно поняла, чего хочет.
Аромат кофейных зерен щекотал ноздри. Язык чувствовал кофейный вкус. Кофе хотелось прямо сейчас.
— Вы помните, где я покупала кофе?
— Ясное дело. В «Диносе». Ты всегда говорила, что в Сиднее лучше них кофе никто не делает.
Алиса вопросительно посмотрела на него.
— Рядом с кинотеатром, — пояснил он. — На шоссе.
— Точно, — сказала Алиса, поднимаясь. — Что ж, спасибо.
— Все уже? Ну ладно.
Люк тоже встал, возвышаясь над ней. Казалось, он ждал чего-то.
Алиса сразу догадалась чего и пошла домой за кошельком. Было прямо больно отдавать ему две пятидесятидолларовые бумажки. Не такой уж он был и красавец, в конце-то концов!
— Надеюсь, на следующей неделе будешь в форме! — нарочито бодро произнес Люк, крепко зажав деньги в кулак. — Вот тогда и позанимаемся как следует!
— Отлично! — просияла в ответ Алиса.
Она что, заплатила этому парню сотню долларов только для того, чтобы узнать, какие упражнения будут на следующей неделе?
Она посмотрела, как он с ревом выруливает на шоссе, и покачала головой. Так… Кофе… Затем она посмотрела на ступеньку, где только что отжимался Люк, и вдруг, неожиданно для себя самой, опустилась на колени, уперлась руками, поставила ладони ровно, вытянулась всем телом, напрягла мышцы брюшного пресса и медленно начала опускать грудную клетку на пол.
Раз, два, три, четыре…
Вот это да… Она отжималась.
Она досчитала до тридцати и только потом почувствовала, что устала: в груди жгло, руки ныли; она крикнула: «Есть!» — и торжествующе оглянулась, ища глазами того, кого здесь не было.
Но ответом ей была тишина.
Алиса подогнула ноги, обхватила колени руками и уставилась на табличку «ПРОДАЕТСЯ» на доме напротив.
У нее было ощущение, что искала она именно Джину.
Джину…
Было очень странно скучать по той, кого даже не знаешь.
24
Мне показалось, сегодня утром ты был не в настроении. Это можно? Врачам можно иметь чувства? Дж., я так не думаю. Побереги их для своих собственных сеансов. А в мое время, дружок, уволь меня от этого.
Я, вообще-то, ожидала более щедрой похвалы за то количество страниц, которое написала дома. Тебе, врачу, что, жалко было? Я хочу сказать, ты их, конечно, не обязан читать, но я принесла с собой эту тетрадку только для того, чтобы ты сказал что-нибудь вроде: «Ого! Если бы все мои пациенты так же старались, как вы!» Или заметил бы, что у меня красивый почерк. Это так, намек. Ты же должен быть добр к пациентам.
Вместо этого ты тупо уставился на меня, как будто напрочь забыл об этой самой домашней работе. Я всегда сердилась, когда учителя не помнили о той работе, которую сами же и задавали. Весь мир представлялся мне тогда весьма ненадежным местом.
Ладно, проехали… Сегодня ты хотел поговорить о том, что случилось в кофейне.
Я лично думаю, что тобой двигало простое любопытство. В понедельник утром ты почему-то заскучал и решил поразвлечься таким способом.
Еле скрывая раздражение, ты услышал, что я предпочла бы поговорить о Бене и усыновлении. Клиент всегда прав, Джереми.
