Вячеслав Миронов - День курсанта
В холостых патронах хоть и нет пули, а все равно страшно, да, с учетом того, что лепестки, что закрывают гильзу, говорят, вылетают. Могут реально ослепить, а при самом неудачном раскладе и убить на хрен! А это — нехорошо! Ходят байки, что в некоторых странах на учениях каждый восьмой патрон — боевой. Не пригнулся, и все! Привет родителям!
Вот и бежим вперед, памятуя, что можно стать инвалидом.
Подбегаем к линии обороны противника.
— Гранаты к бою! — командую я.
— Гранаты к бою! — кричит в ответ противник.
И друг в друга летят «гранаты» — деревянные болванки. Наша задача сходу захватить противника. А он стоит и, кидая «гранату», выцеливает, чтобы по голове попасть!
Летят мимо деревяшки, остаются далеко за спиной.
— Ур-р-ра-а-а!!!! — кричим мы и бросаемся на противника.
— Ур-р-р-ра-а-а! — кричит противник и бросается на нас.
Почти в упор, но чтобы не поранить, выстреливаем друг в друга последние холостые патроны.
Вытираем пот. Кто победил? Пес его знает. Вернее, не пес, а полковник Чехоев, который смотрел со стороны на наше побоище и что-то помечал в своей тетрадочке.
До обеда отвоевали. После обеда снова занятия по тактике. Теперь уже рисовали карточки, принимали решение за командира отделения в бою. Как в атаке, так и в обороне. Оказывается, карточка нужна в том числе и для прокурора, и особиста, если ты по ошибке кого-то из своих накроешь огнем, то нужно точно потом знать, кто виноват и кого к стенке ставить по законам военного времени. Либо бойца, который карточку неправильно составил или его командира, кто неправильно ему задачу поставил и не проконтролировал, что он все правильно уяснил.
— Так война все спишет!
— Эх, чама, — ласково обратился Чехоев. — Война может и спишет, вот, ежели ты замполита по ошибке завалишь, то тебе не то, что война спишет, тебя в расход спишут. Потому что — это уже политическая акция или террористическая. За командира так не спросят. Командиров много. Командир взвода рассчитан на три атаки и по херу, с какой они стороны будут. Командиры — расходный материал. А замполитов мало. И вот их берегут, как проводников политики партии и государства. Только вот они, если будут сомневаться в вашей верности этому делу, могут вас на фронте и расстрелять, как неблагонадежный элемент.
— Значит, с замполитами на фронте надо ухо востро держать?
— И не только на фронте, но и в мирной жизни. Они могут всю карьеру зарубить. Точно также как и особисты. Ляпнешь что-нибудь, не подумавши, а они тебя за бока, да мягкие места и на вертел. А, может, ты служишь-служишь, и вроде как лучший взвод у тебя или рота, а дальше тебе ходу нет. И не можешь ты понять, почему. И когда к командиру приходишь и задаешь вопрос в лоб, а отчего же так, товарищ командир? А он уже и младше тебя и правду сказать тебе он не может. Потому что ему приказали, что такому — то ходу не давать и задвигать его в Тмутаракань на повышение.
— Понятно. Дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут!
— Могут и похлеще фронта засунуть.
— Да, ну?
— Эх, чама, могут и в мирное время засунуть туда, что сам будешь командование рапортами заваливать, отправьте меня служить в Афганистан! Для выполнения интернационального долга! Все, что угодно, чтобы вырваться с уранового рудника или малярийного болота. И семью там держать нельзя, и сам загибаться будешь. Поэтому — лучше воевать, чем гнить заживо, отсчитывая срок службы не по выслуге лет, а по выплюнутым зубам и по толщине медицинской карточки с новыми диагнозами.
— Ну, нас-то в Афган готовят!
— Так, поэтому, учитесь, учитесь воевать. Учитесь побеждать, сохранять людей. Жизнь солдатская — самое важное, что у вас будет. Потеряете в бою свою драгоценную радиостанцию — плохо, но пришлют новую, потому что без радиостанции никак нельзя войсками управлять. А вот потеряете бойца в бою… Конечно, другого пришлют, только выжившие тебе верить не будут, не командиром тогда у них будешь. А изгоем. А когда солдат в командира верит, то тогда он и грудью своей его прикроет от снайперской пули, и не сдаст никогда ни замполиту, ни особисту, пусть он даже у них агентом будет. Проверено это уже десятилетиями службы. И вы поймете это. Только слушайте старого полковника сейчас, вбивайте себе в свои пустые пока, с военной точки зрения, головы, чем потом на солдатской крови будете учиться. И помните самую главную заповедь! Ни в одном учебнике по тактике не вычитаете! А тактику нужно любить! Кто любит тактику — ездит на «Волге», а кто не любит — на ишаке! Так вот, мудрость эта такова, товарищи курсанты! Ее не надо записывать, потому что это — величайшая военная тайна, и ее нельзя писать, иначе враг украдет ваш конспект или сами его проебете!
Повисла пауза, казалось, что даже птицы затихли в лесу, и было слышно, как в небе все спутники дружественных и не очень стран сгрудились в небе, ловя, каждых вздох полковника Чехоева.
— Помните! — палец указательный в небо, спутники раскалились от ожидания, вот-вот и начнут падать от перегоревших цепей — Для борьбы с танками есть три способа: надолбы, выдолбы и вы — долбоебы!!!!
Мы разочарованно выдохнули. Обманул нас полковник Чехоев! Как мальчишек обманул на ровном месте!
— Так вы же уже говорили много раз, товарищ полковник! — кто-то обиженно потянул с задних рядов.
— Повторенье — мать ученья! Разойдись!
Снова запели птицы, спутники разочаровано разлетелись по космосу, выискивая очередные военные тайны своих союзников, врагов, и вероятных противников.
Потом потянулись дни учебы. Интересные, но сырые и грязные. Единственное место, когда можно было немного не бояться влаги — занятия по ЗОМП (защита от оружия массового поражения). Одеваешь ОЗК (общевойсковой защитный комплект) и влага тебе не страшна. Главное — самому не вспотеть. Ибо он имеет обратную сторону. Не пропускает воду в обе стороны. А если вспотел, то вся форма снова станет мокрой, но уже от собственного пота.
И вот на занятиях мы испытывали наши противогазы. Кто когда из курсантов всерьез относился к противогазу? Никто и никогда. До сегодняшних занятий.
Старый кунг, вдоль стен — лавки. Рассаживаемся. Преподаватель заносит ведро, в котором тряпка, пропитанная хлорпикрином. Из ведра поднимается парок, тут даже и команда не нужна «Газы»! Все быстро одевают противогазы. И вот тут-то у кого был вырван клапан, чтобы свободно дышать, а не через фильтрующую коробку, или маска резиновая противогаза на пару размеров больше — вылетали пулей из кунга. Не зачет. Срывали маску, расстегивали — рвали куртку на груди и терли глаза. Хлорпикрин — слезоточивый газ. Чертовски, слезоточивый. Очень слезоточивый. Ходила байка, что если его нагреть, то получался иприт — боевой газ. Но желающих это проделать не было.
