Федерико Моччиа - Три метра над небом
— И как же все прошло? Выкладывай!
— Все нормально, даже хорошо. Стэп — порядочный человек и отличный парень. Незачем волноваться.
— Как это — незачем волноваться?! Он же сломал Аккадо нос!
— Может, Аккадо сам нарвался. Мы же не знаем. И потом, Раффаэлла, честно говоря, Аккадо тот еще фрукт…
— Что ты несешь?! Ты хоть сказал ему, чтобы он не трогал нашу девочку? Чтобы не встречался с ней, не звонил и не приезжал в школу?
— Ну, об этом мы поговорить не успели.
— А что ты ему тогда сказал? Что ты вообще делал все это время? Уже двенадцать!
Клаудио сдается.
— Мы играли в бильярд. Ты знаешь, дорогая, там двое много трепались, так вот, мы их обыграли! И я забил два последних шара! И даже выиграл сто евро. Здорово, правда?
— Здорово? Да ты просто кретин! Ты вообще ничего не можешь! Пришел пьяный, дымом за километр воняет — и даже не смог поставить на место этого бандита!
Рассерженная Раффаэлла уходит. Клаудио из последних сил пытается ее успокоить.
— Подожди, Раффаэлла!
— Чего еще?
— Стэп сказал, что он получает диплом.
Раффаэлла, хлопнув дверью, скрывается в комнате. Ложь не помогла. Как же сильно она обозлилась! Для нее-то эта бумажка — все. «В сущности, она мне так и не простила, что я не получил диплома». Упавший духом от этой мысли и взбудораженный самим вечером, он плетется в ванную. Поднимает крышку унитаза, его рвет. Потом, когда он раздевается, из кармана пиджака выпадает бумажка. Это номер телефона Франчески. Красавицы с волосами цвета воронова крыла и медово-смуглой кожей. Наверно, подсунула, когда мы целовались в машине. Перечитывает записку. Как в фильме «Бабочка». Стив Маккуин в тюрьме получает записку от Дастина Хоффмана и глотает ее, чтобы не нашли. Клаудио запоминает номер, но записку выкидывает в унитаз. Словно для того, чтобы точно убедиться, что записка утонула, его снова одолевает приступ рвоты. Клаудио спускает воду, гасит свет, выходит из ванной и забирается в кровать.
45
— И вы их обыграли? — не верит своим ушам Полло.
— Мы сняли с них двести евро как с куста!
— Значит, папаша Баби — ничего себе тип?
— Да просто офигеть! Мужик что надо. Франческа сказала, что запала на него.
— А мне показалось, что он просто лох и фраер.
— А когда это ты успел с ним встретиться?
— Когда приходил к тебе за собакой.
— Ясно. Кстати, как там Арнольд?
— Лучше не бывает. Умная псина, как я погляжу. Скоро научится выполнять команду «апорт». Вчера гуляли возле дома, я бросил палку, а он за ней побежал. Правда, потом он начал гоняться по парку за какой-то собачонкой. Он за всеми гоняется, ему, наверное, эта Джаччи совсем трахаться не давала!
Стэп останавливается перед подъездом.
— Ну вот, пришли. Говорю сразу: бардак не устраивать.
Полло подозрительно глядит на друга:
— А с чего бы мне устраивать бардак?
— У тебя без этого не обходится.
— Хм? Я, собственно, пошел только потому, что ты меня попросил.
Поднимаются на второй этаж. Баби там присматривает за Джулио. Это сын Мариани, светленький мальчик лет пяти.
Баби ждет их в дверях.
— Привет, — целует ее Стэп.
Она слегка удивлена тем, что пришел еще и Полло, Тот бормочет приветствие и плюхается на диван рядом с малышом. Переключает канал в поисках чего-нибудь поинтереснее дурацких японских мультиков. Естественно, Джулио тут же разревелся. Полло пытается его успокоить:
— Ну перестань, сейчас будут мультики еще лучше. Сейчас начнутся «Черепашки ниндзя».
Джулио купился. Сидит, молча смотрит спортивную передачу, доверчиво ожидая мультиков. Баби со Стэпом уходят на кухню.
— Ну и зачем ты его притащил?
— Он так просился! Дети — его слабость.
— Что-то незаметно! Только пришел, а ребенок уже плачет.
— Ну хорошо, значит, я привел его затем, чтобы побыть с тобой, — обнимает ее Стэп. — Видишь, какой я честный? Ты будишь во мне самые лучшие чувства. А что же мы, так и будем сидеть одетыми?
Он, смеясь, тащит ее в первую попавшуюся спальню. Баби пытается сопротивляться, но в конце концов покоряется его поцелуям. Они падают на кровать.
— Ой! — Стэп сует руку за спину.
Между лопаток ему впилось дуло игрушечного танка. Баби рассмеялась. Стэп швыряет его на пол, сбрасывает с кровати игрушечные пистолеты и трансформеров. Наконец успокоившись, захлопывает ногой дверь и предается излюбленной игре. Перебирает Баби волосы, целует ее, ладонь, расстегивая, скользит по пуговкам блузки. Приподнимает бюстгальтер и целует светлый участок кожи, нежный, чуть порозовевший. И вдруг чувствует укол в шею.
— Ай!
Стэп хватается рукой за больное место. В полутьме видно, как Баби, вооруженная диковинной куколкой с острыми ушками, смеется. И этот звонкий смех, невинный вид ударили его куда больнее.
— Мне же больно!
— Здесь нельзя, это комната Джулио. Придет еще…
— С ним Полло. Я его построил на эту тему. Это безумное чадо с места не сдвинется. Даже с дивана не сойдет.
Стэп снова осыпает поцелуями ее грудь, она перебирает ему волосы, отдаваясь ласкам.
— Джулио хороший мальчик. Это ты — безумное чадо.
Полло сходил на кухню, сделал себе бутерброд, прихватил холодного пивка и поглощает их. И тут Джулио встает с дивана.
— Ты куда?
— К себе в комнату.
— Сиди тут.
— Нет, я хочу к себе.
Джулио встает, но Полло хватает его за красный свитерок и подтаскивает к себе. Джулио вырывается. Полло прижимает его локтем к дивану. Джулио захныкал:
— Пусти, пусти меня!
— Ну перестань, сейчас же мультики начнутся!
— Неправда!
Джулио снова уставился в телевизор, но, увидев там спортивного комментатора, разревелся. Полло отпускает его.
— На, попробуй. Это очень вкусно, это пьют только большие.
Джулио немного заинтересовался. Обеими ручонками он хватает банку пива и отпивает глоток.
— Фу, противно. Горько.
— А посмотри, что у дяди Полло есть…
И вот Джулио, сидя на полу, радостно забавляется, подбрасывая розовые шарики, подаренные дядей Полло. Тот глядит на мальчика с улыбкой. В сущности, как мало надо ребенку для счастья. Какая-то парочка презервативов. Все равно сегодня вечером они Полло не понадобятся. В спальне тоже вроде все тихо. И Стэпу они тоже не нужны, хихикает Полло. От скуки он решает кое-куда позвонить.
В полумраке комнаты полной игрушек Стэп гладит ее по спине, по плечам. Проводит ладонью по руке, подносит запястье к лицу и целует. Скользит губами по коже. Глаза Баби закрыты, она вся отдалась вздохам. Стэп разжимает ей ладонь, целует и кладет себе на живот. И грубо вырывает ее из грез. Баби испуганно замирает. Так, понятно. Но я не могу… Я же никогда… Я что-нибудь не так сделаю. Стэп покрывает нежными поцелуями ее шею, ямку за ушком, губы. А уверенные, спокойные, искушенные руки накатывают на нее подобно волнам, выбрасывая на дикий пляж жертву прекрасного кораблекрушения.
