Алан Глинн - Области тьмы
Он вернулся к бумагам, перелистывая их одну за другой, проверяя мои слова. В конце концов он кивнул и сказал:
— Да, правильно. — Он убрал пачку бумаги в конверт. — И что это значит? Он исчез?
— Верной Гант погиб. — Ох.
— Он был братом моей жены.
— Ох. — Он вздохнул. — Мне очень жаль.
— Не о чем жалеть. Он был мудаком.
Пару мгновений мы помолчали. Потом я пошёл на просчитанный риск. Я взял пачку бумаг, и когда уже крепко сжимал их в руке, вопросительно поднял брови.
Он согласно кивнул.
Я пару минут изучал распечатки, перелистывая их в случайном порядке. Потом нашёл звонки «Тодда». Фамилия у него была Эллис.
— Это же телефон в Нью-Джерси?
— Да, я проверил. Звонки были в предприятие под названием «Юнайтед Лабтек», расположенное недалеко от Трентона.
– «Юнайтед Лабтек»? Он кивнул и сказал:
— Ага. Хочешь туда съездить?
Машина его стояла прямо на улице, так что через пару минут мы уже ехали по автостраде Генри Хадсона. По тоннелю Линкольна мы въехали в Нью-Джерси и вырулили на главную магистраль. Кении Санчез дал мне подержать конверт, когда мы садились в машину, и в дороге я вытащила бумаги и начал в них рыться. Было видно, что Санчезу это не по душе, но он ни слова не сказал. Я пустил дело на самотёк, стал расспрашивать его о делах, над которыми он работал, о проблемах в законе, о его семье, обо всём подряд. Потом внезапно спросил про список. Кто эти люди? Отследил ли он все звонки? Как это вообще сделано?
— Большая часть номеров, — сказал он, — связана с делами Декеделии — издатели, распространители, адвокаты.
С их делами всё ясно, поэтому пока игнорируем. Но в сухом остатке есть список из примерно двадцати пяти имён, которые выпадают из общей картины, и с которыми не ясно ничего.
— И кому эти звонки? Или от кого?
— И кому, и от кого, и достаточно регулярно. Это люди, живущие в крупных городах по всей стране. Они занимают высокие должности в разных компаниях, но никакой явной связи с Декеделией у них нет.
— Вроде… — сказал я, выбрав один из номеров другого штата, — вот, Либби Дрискол? В Филадельфии?
— Да.
— Понятно.
Я выглянул в окно, мы ехали мимо автозаправок, заводов, Пицца-Хатов и Бургер-Кингов. Я недоумевал — что же это за люди в списке. Придумал на ходу пару теорий. Но скоро меня отвлёк тот факт, что Кении Санчез смотрит в зеркало заднего обзора каждые пару секунд. Ещё он без причины менял полосы — раз, другой, третий.
— Что-то не так? — сказал я в конце концов.
— Кажется, за нами следят, — сказал он, снова меняя полосу и вдавливая газ в пол.
— Следят? — спросил я. — Кто?
— Не знаю. Может, я и ошибаюсь. Просто я… осторожен. Я вытянул шею. По всем трём полосам шло оживлённое движение, забитая автострада вилась сзади, как змея, по холмистому индустриальному пейзажу. Я с трудом представлял, как Санчез может выделить одну машину из потока и определить, что она следит за нами. Я промолчал.
Через пару минут мы подъехали ко въезду в Трентон, и, порулив по нему, казалось, вечно, наконец приехали к анонимному одноэтажному зданию. Оно было длинным и низким, и похожим на склад. Перед ним раскинулась большая, полупустая парковка. Единственным опознавательным знаком вокруг оказался маленький знак у главного въезда на парковку. На нём было написано: «Юнайтед Лабтек», а под надписью — логотип, искажённый для научного эффекта — эдакая сложная спираль поверх изогнутой синей решётки. Мы заехали и припарковались.
Внезапно до меня дошло, что я вот-вот встречусь с партнёром Вернона Ганта, и я почувствовал прилив адреналина.
Я собрался было открыть дверь, но Санчез удержал меня за руку и сказал:
— И куда ты собрался?
— Чего?
— Ну, нельзя вот так просто зайти туда. Нужна легенда. — Он потянулся через меня и залез в бардачок. — Я сам всё сделаю. — Он вытащил пачку визиток, перебрал их, потом взял одну. — Страхование всегда хорошо работает в таких случаях.
Не зная, что теперь делать, я стал жевать губу.
— Значит, так. Сначала я выясню, что он вообще здесь, — сказал Санчез. — Это первый шаг.
Я задумался.
— Хорошо.
Я смотрел, как Санчез вылезает из машины, идёт ко входу в здание и исчезает внутри.
Конечно, он прав. К Тодду Эллису надо подбираться аккуратно, потому что если я ляпну что-нибудь лишнее, когда увижу его — особенно на работе — я могу отпугнуть его, или поломать его легенду.
Пока я сидел в машине и ждал, зазвонил мобильник.
— Алло.
— Эдди, это Карл.
— Что такое?
— Вроде всё срастается. Единство взглядов. Хэнк и Дэн. Я пригласил обоих пообедать у меня сегодня вечером, похоже, мы можем подвести процесс к финальному рукопожатию.
— Отлично. Во сколько?
— Восемь-тридцать. Я отменил все наши встречи на сегодня, так что… кстати, ты где?
— В Нью-Джерси.
— Какого…
— Не спрашивай.
— Пиздуй в офис как можно быстрее. Нам надо до вечера ещё много чего обсудить.
Я посмотрел на часы.
— Буду через час.
— Ага. Жду.
Когда я убирал трубку, у меня кружилась голова. Слишком много произошло одновременно — нашёлся Тодд Эллис, сделка, новая квартира-Тут вернулся Кении Санчез. Он бодро подошёл к машине и забрался внутрь.
Я посмотрел на него с молчаливым воплем: ну?
— Они сказали, он больше не работает у них. — Он повернулся ко мне. — Ушёл пару недель назад. И у них нет ни адреса, ни телефона, по которым с ним можно связаться.
Глава 24
Мы ехали назад в город в молчании. У меня было нервное, тошнотворное ощущение в животе, что Тодд Эллис на глазах растворился в воздухе. Ещё мне очень не понравилось, что он больше не работает в «Юнайтед Лабтек», потому что если они там делают МДТ, вряд ли я смогу пополнить свои запасы без связей внутри. Когда мы были на полдороге через тоннель Линкольна, я сказал Санчезу:
— Как думаешь, сумеешь найти его?
— Попробую.
По его тону я понял, что его всё это слегка заколебало. Но я не хотел, чтобы он уехал в таком настроении. Мне нужно было его сотрудничество.
— Попробуешь?
— Да, но я хочу…
Он замолчал и раздражённо вздохнул. Он не хотел говорить эти слова, и я сказал их за него.
— Хочешь, чтобы я рассказал следующую часть моей откровенно невероятной истории?
Он помолчал ещё, потом ответил: — Да.
Я чуток подумал, а когда мы выезжали из тоннеля, сказал:
— Эти люди в списке, двадцать пять имён, с которыми ничего не ясно. Ты пытался с ними связаться?
— С некоторыми, когда мы начали следить за его звонками.
— Когда это было?
— Месяц назад. Но это оказался тупик. Я вытащил мобильник и набрал номер.
— Кому звонишь?
— Либби Дрискол.
— А откуда ты…
— У меня хорошая память… Либби Дрискол позовите к телефону, пожалуйста.
Через пару минут я убрал телефон в карман.
— Она болеет. Уже неделю. — И?
Я вытащил бумаги из конверта и стал в них рыться. Нашёл ещё один телефон из другого штата, показал на него Санчезу, потом набрал.
Та же история.
Мы ехали по Сорок Второй улице, и я попросил Санчеза высадить меня на Пятой-авеню.
— Это только гипотеза, — сказал я, — но если ты позвонишь каждому из этого списка, думаю, ты выяснишь, что все они больны. Более того, есть немалая вероятность, что те трое, которых ты ищешь — пропавшие члены секты — на самом деле люди из этого списка…
— Что?
— …живущие под новыми именами, достигшие успеха под действием МДТ-48, которым их снабжал Дек Таубер.
— Господи.
— Но его источник исчез, и поэтому они все заболели. Санчез притормозил перед Пятым-авеню.
— Я бы сказал, — продолжил я, — что каждый в этом списке на самом деле — другой человек. Как ты выразился, они воссоздали себя в альтернативной среде.
— Но…
— Вполне возможно, что они сами не знают, что принимают. Он даёт им препарат — ну как-нибудь — и скорее всего они расплачиваются долей своих руководительских зарплат.
Кении Санчез уставился ровно вперёд, и я почти слышал, как ворочаются его мозги.
— Слушай, мне надо срочно всё это проверить, — сказал он, — я позвоню, как только что-то будет.
Я вышел из машины, до сих пор ощущая лёгкую тошноту Но когда я шёл по Пятой-авеню к Сорок Восьмой улице, я чувствовал смутное удовлетворение от того, как аккуратно я завербовал Кении Санчеза.
Весь день мы с Карлом Ван Луном в сотый раз прорабатывали знакомый материал, особенно стратегию объявления о сделке. Он сильно возбудился от того, что сделка близка к завершению, и не хотел ничего оставлять на волю случая. Ещё он радовался, что всё будет происходить у него дома на Парк-авеню, что — хоть он наверняка уже забыл — было моей идеей. Во всей суете последних недель Хэнк Этвуд и Дэн Блум лицом к лицу встречались только два раза — ненадолго и в формальной деловой обстановке. Я предложил поэтому, что неформальный обед дома у Ван Луна может быть лучшим вариантом для следующей и самой важной встречи, с учётом того, что приятная, клубная атмосфера с бренди и сигарами облегчит последний шаг, который осталось сделать — когда два главных человека посмотрят друг другу в глаза и скажут: Ну бля, пусть будет поглощение.
