Дафна Морье - Правь, Британия!
— Может, дело в электричестве, — ответила Дотти. — Его отключили, как и телефон. Джо и Терри сейчас в гараже, пытаются отыскать неисправность.
— Может быть, — предположил Колин, — моряки хотят опять воспользоваться нашим гаражом? Если они попробуют, то я засажу им в шины гвозди.
Бен кивнул и громко зааплодировал, а чтобы показать дружеские чувства, принялся обрызгивать соседей мыльной водой.
— Дотти, подымись наверх, послушай, что они скажут, — посоветовала Мад. — Если будут спрашивать меня, скажи, что я в подвале.
Дотти потрясенно посмотрела на нее.
— О, Мадам, что вы… — начала она.
— А что, почему бы и нет? Вода и электричество отключены, и нам уже не до сидения в гостиных. Чем скорее они это поймут, тем лучше.
Коммандос не стали звонить в дверь. Часть из них зашла через парадный вход, часть — через черный. Рассевшись кружком вокруг старинного камина, мальчишки слышали над головами их громкие голоса и топот сапог на лестнице. Энди вскочил на ноги.
— Эй, что они себе позволяют? — сказал он, и Эмма заметила, что его рука непроизвольно потянулась за складным ножом, всегда висевшим на поясе его джинсов.
— Тихо, — резко бросила Мад. — Ведите себя как ни в чем не бывало, а переговоры предоставьте мне.
К голосам на кухне присоединился голос Дотти. Она протестовала, и все, казалось, говорили одновременно.
— Подложите в огонь еще дров, — сказала Мад. — Пусть будет чуть посветлее, но не слишком.
Сэм подбросил тонких поленьев и стружек, которые Джо нарезал на растопку. Стружки вспыхнули, на закопченном потолке запрыгали огромные тени. Голоса и топот приближались, незваные гости спустились в подвал и ворвались в старую кухню.
Кто-то крикнул:
— Эй, встать, руки за голову. — В руках он держал фонарик, освещая по очереди лица собравшихся у огня. Никто не пошевелился. Приказу подчинился один лишь Бен: положив руки на голову, он шагнул вперед, и тень от его ноги качнулась по направлению к морскому пехотинцу.
— Заберите ребенка, — сказал военный, отдававший приказы.
Эмма взяла Бена и прижала к себе. Сколько вошло солдат, она сосчитать не могла. Похоже, что четверо или пятеро, но огонь не освещал их достаточно хорошо; они светили фонариками на стены и окна, заглядывали в старинную судомойню, где хранились свекла и яблоки.
— Только куча детей и старуха, — сказал начальник морских пехотинцев. Он был разочарован, даже, казалось, испытывал отвращение к находке. — Кто же хозяин дома?
— Я, — сказала Мад. Голос ее был холоднее льда и очень отчетлив. — И если вы будете так добры, что прекратите светить фонариком мне в глаза, ослепляя меня, то я, может быть, смогу поговорить с вами.
Кем был военный: офицером, сержантом или капралом — Эмма определить не могла. В защитной форме все они выглядели одинаково. Точно, что это не капитан Кокрэн, который приходил к ним, когда здесь был Папа, да и вообще, этого она раньше не встречала.
— О'кей, как вас зовут? Мад ответила.
— А это моя внучка, — продолжала она, — а эти четверо — мои приемные дети. Так как у нас нет света и вода только та, что мы смогли достать из колодца, нам приходится стирать на всю семью здесь, где вы нас и нашли. Мы не можем добраться до города, так как нет транспорта, и поэтому нам приходится питаться капустой со свеклой. Что еще вы хотите узнать?
— Еще кое-что, леди. — Тон начальника, хотя и смягчился немного, все еще был довольно оскорбительным. — У нас есть сведения, что с вами живут двое подростков, которым уже исполнилось девятнадцать. Где они?
— Не знаю. Скорее всего, в гараже, пытаются понять, почему у нас нет электричества. А младшему только семнадцать.
— Хорошо. Приведите их, — начальник отдал приказ двоим иа своих людей, и те ушли.
— Зачем они вам понадобились? — спросила Мад.
— Все взрослые мужчины, леди, должны быть допрошены. Мы проводим обыск во всех домах вашего района, ваш дом — один из сотен в списке. Чем быстрее человек отвечает на наши вопросы, тем быстрее он отправляется домой.
Американец жевал свою неизменную резинку. Почему они так смотрят, размышляла Эмма, почему он бросил на нее этот взгляд, полуфамильярный, полупрезрительный, как будто стоит ему кивнуть головой, и она побежит за ним?
— Вы хотите сказать, что вы забираете на допрос всех трудоспособных мужчин из района Полдри? — спросила Мад.
— Вы правильно догадались, леди. И вам повезло, что мы не забираем подростков помоложе. Пора кое-кому из них научиться уважительному отношению.
— К кому?
Начальник не ответил. Он посмотрел на развешанную всюду одежду.
— Ничего себе стирка, — заметил он. — Вы каждую неделю столько стираете?
— Это зависит от того, кто загрязняет воздух, которым мы дышим, — ответила Мад.
Из-за боковой двери донесся голос Джо.
— Ага, — воскликнул молодчик, — вот и они. Если они будут себя хорошо вести, то утром вернутся домой.
Он и другие морские пехотинцы двинулись к выходу.
— У младшего юноши нога в гипсе, он ходит на костылях, — сказала Мад. — Он находится под наблюдением врача и был в больнице. Сегодня он должен был вернуться в больницу, для того чтобы сняли гипс, но мы не смогли туда его доставить.
— В таком случае ему все равно придется подождать, пока корнуолльские медики придут в чувство, — ответил военный. — Вы, наверное, не в курсе, что они объявили забастовку и ваша больница закрыта, как и другие. Вы ж тут все патриоты на вашем чертовом полуострове.
Из коридора появились Джо и Терри, окруженные морскими пехотинцами.
—Боюсь, что нам не найти неисправность, Мадам, — сказал Джо. — Электричество отключено.
— Совершеннейшая правда, мэм, — передразнил его начальник. — Ни воды, ни света, ни транспорта, мэм, вы вернулись в старину. Может, вам пойдут на пользу тяготы жизни, мэм, — сто лет назад так жили наши переселенцы. Пошли. Идем отсюда.
Сильно побледневший Колин встал рядом с Джо и Терри.
— Если ты уведешь моих братьев, я убью тебя, — сказал он.
— Да? — Морской пехотинец нагнулся, поднял Колина за воротник и аккуратно поставил в. жестяной таз. — Убийцы в этих краях молодые, да ранние. Может, мы завтра еще вернемся за тобой.
Он подтолкнул Терри вперед, так что мальчишка споткнулся и костыль выскочил у него из-под руки, и Эмма вскочила на ноги.
— Ради Бога, осторожнее, — сказала она. — Вы что, не видите, что ему трудно идти? И если вы забираете их на допрос в лагерь, то знайте, что их допрашивали на прошлой неделе. Спросите у капитана Кокрэна, нет, у лейтенанта Шермена, он знает их обоих, знает мою бабушку, знает нас всех.
Военный обернулся и посмотрел на нее. Лицо его было освещено фонариком другого солдата. Выражение его лица уже не было презрительным — только жестоким.
— Послушай, девчоночка, может, он и знал, но сейчас он тебе не помощник. Капитан Кокрэн и лейтенант Шермен вместе с еще двумя сотнями моих друзей вчера ночью взлетели к небу в вашей бухте, и мы не нашли еще от них ни кусочка. Так что, сидя здесь в темноте, помните, почему мы не любим вас и почему нам нечего делать на празднике, который должен был стать Днем благодарения.
Он и все остальные морские пехотинцы прошли по коридору, а потом через боковую дверь на улицу, ведя перед собой Джо и Терри. Хлопнула дверь. Через некоторое время раздался шум мотора, скрежет колес: машина выезжала на подъездную аллею. Разбуженная Фолли, не обнаружив никого рядом, принялась выть у лестницы в подвал. Сэм покинул молчащую группу, сидевшую у камина, и поднялся к собаке, чтобы успокоить ее.
— Почему мы не остановили их? — закричал Колин, пиная жестяной таз. — Почему ничего не делали?
Никто не ответил. Затем Мад подбросила в огонь полено.
— Потому что их было куда больше, чем нас, — ответила она.
Вперед шагнул Энди и положил руку на плечо согнувшейся над огнем Мадам.
— Не волнуйся, — сказал он. — Пока нет Джо и Терри, я пригляжу за хозяйством. Я буду в доме мужчиной, мы с Сэмом будем делать всю их работу, пилить дрова, собирать овощи. Жаль, что в этом взрыве погибло много морских пехотинцев, но это не означает, что мы должны уступить, ведь так?
— Да, — Мад посмотрела на него, лицо ее в свете огня казалось изможденным. Она выглядела на все свои восемьдесят лет. — Да, Энди, мы не уступим. Никогда… никогда… никогда…
20
Дело не в темноте, думала Эмма, и не в страхе, что воды хватит не надолго, — хотя на самом деле, заглянув в колодец, она заметила, что круглое блюдце воды удалилось на глубину и подернулось пленкой мусора, — и не в том, что есть приходится неизменный теперь капустный или свекольный суп да вареную картошку, сдобренную консервами из Доттиных запасов, приготавливаемые на старой каминной решетке в подвале, мучила тревога за Джо и Терри, неизвестность, что с ними случилось, где они, что у них спрашивают. И то, что пострадали и Трембаты, конечно, никак не служило утешением: четырнадцатилетний Мик прибежал на следующее утро в Треванал и сообщил, что отца опять забрали солдаты.
