Крейг Маклей - Книжная лавка
Леа права. Глупо, конечно. Сам не понимаю, почему меня так расстраивает, что Леа увольняется из «Книжной лавки», но факт остается фактом. И дело не в том, что нового менеджера Данте наймет только через полгода (не сомневаюсь, так и будет). Нет, тут все намного глубже. И что там, в глубине, даже не знаю.
— Ты права, — произношу я, с трудом поднимаясь со стула. — И вообще, это же отпраздновать надо! Кажется, у нас еще осталась бутылка шампанского. Только оно неохлажденное. Хочешь, в холодильник поставлю?
— Если не откупоришь прямо сейчас, сама зубами открою.
— А что, интересно было бы посмотреть.
— Может, в другой раз, Ромео, — отвечает Леа и направляется к раковине мыть руки. — Ты что больше хочешь делать — помидоры тереть или белки взбивать?
— Мне нравятся твои сексуальные фантазии…
Леа закатывает глаза и качает головой:
— Нет, ты решительно неисправим.
Достаю из кухонного шкафчика бокалы и начинаю бороться с пробкой. Шампанское, заметьте, «Кристалл». Наконец одерживаю победу. Пена льется по рукам и стекает на пол. Наполняю два бокала и протягиваю один Леа.
— За величайшую в мире актрису в преддверии дебюта в качестве сестры убийцы, — произношу я, поднимая бокал. — Уверен, это первая из многих великолепных ролей.
Чокаемся.
— Спасибо, что уговорил, — произносит Леа, отпивая маленький глоток. — Без тебя не справилась бы. Ты работал чуть ли не сутками, чтобы я могла ходить на прослушивания. Помогал репетировать, хотя должна заметить, у тебя очень… своеобразная манера читать реплики.
— Говорил же, что из меня актер, как из бумажного пакета. На комплименты не напрашиваюсь, просто констатирую факт. Сравнение, между прочим, не случайное — в пятом классе как раз играл в спектакле бумажный пакет. Чуть не задохнулся. Пьеса была про магазин. Со сцены меня выносили. Салат и крупа с перепугу расплакались. Видишь ли, я человек добросовестный, если что-то делаю, то как следует, полумер не признаю. Слишком вжился в образ. С очень талантливыми бывает.
Леа смеется.
— Ну, спасибо за поздравление. А теперь давай жарить.
— В смысле…
— Нет, не в этом. Но обещаю: когда гости разойдутся, вместе примем приятную расслабляющую ванну, а потом три помидоры сколько хочешь… или как ты это называешь?..
Незамедлительно соглашаюсь. Причина самая прозаичная — проголодался. К тому же выпил слишком много шампанского на пустой желудок, вот и ударило в голову. Если в ближайшее время не поем, за ужином рискую упасть лицом в тарелку. Конечно, мне это облегчит жизнь, зато окружающим — наоборот.
— Ладно, — отвечаю я. — Давай хлеб нарежу, а ты пока принимайся за «Пятнистого Дика». Читал рецепт в Интернете, и, по-моему, мастерством его приготовления непросто овладеть…
— Что, весь вечер намекать собираешься? Тогда давай прямо сейчас, по-быстрому, может, успокоишься.
— Извини. Не удержался. Но этого и следовало ожидать…
— Обещай воздержаться от двусмысленных намеков хотя бы перед гостями.
— По крайней мере, постараюсь. Но сама понимаешь — когда у игрока появляется возможность, как выражаются бейсболисты, украсть базу, грех ее упускать.
— Для человека, который не смотрит бейсбол, ты удивительно хорошо в нем разбираешься. Вот тебе еще одна бейсбольная аллегория: ляпнешь что-нибудь при Эбенезере и Фермине — о краже базы можешь забыть, мои кетчеры не дремлют.
— Похоже не на аллегорию, а на угрозу.
— Называй как хочешь, милый, — отвечает Леа и целует меня в щеку. Потом многозначительно улыбается. — А теперь берись за томаты, а я пока поставлю наш сладкий пудинг в горячую, горячую духовку…
Глава 24
Уже в дверях Эбенезер понимает, что у нас на уме.
Достаточно одного взгляда на стол, накрытый на четверых, и запаха паэльи из духовки. За какие-то пять секунд наш гость догадывается — его подставили. Здоровается, заходит, бросает взгляд на стол, принюхивается, и готово дело. Глаза подозрительно сощуриваются. Явно подумывает об отступлении, но, будучи англичанином, боится показаться невежливым. Скорее всего, будь хозяином один я, еще подумал бы, но при Леа — никогда.
Фермина еще не пришла. Время — ровно семь. Знаю точно: мои наручные часы показывают семь ноль четыре, а они спешат ровно на четыре минуты.
— Очень благодарен за любезное приглашение, — произносит Эбенезер, передавая мне шерстяное пальто примерно того же возраста, что и он сам. В первый раз держу в руках его пальто. Тяжелое… Неудивительно, что Эбенезер ни в какой мороз не мерзнет. Комментирую солидный вес предмета одежды.
— Подарок любимой жены, — отвечает Эбенезер. — Купила в маленьком магазинчике на Черинг-Кросс-Роуд в Лондоне. Семейный бизнес. Все шили прямо в магазине. Основан двести лет назад. Разумеется, теперь его больше не существует, на этом месте продают фильмы для взрослых. Насколько знаю, с тех пор ассортимент расширили — добавили всякие приспособления для улучшения супружеской жизни. Между прочим, наше поколение без всего этого прекрасно обходилось…
Даже не знаю, что ответить. К счастью, в этот момент из кухни выходит Леа. Эбенезер сразу просиял.
— Здравствуйте, деточка! — радуется он и, склонившись в эффектном поклоне, целует ей руку. — Премного благодарен, что не забываете меня, старика. Не знаю, что вы готовите, но пахнет божественно!
— Спасибо, — слегка краснеет Леа. — Но меня хвалить не за что. Почти все блюда приготовил вот этот молодой человек.
— В самом деле? — вскидывает брови Эбенезер. — Не подозревал, что под этим скромным обличьем скрываются столь выдающиеся таланты.
Глупо улыбаюсь. Скромное обличье? Меня только что оскорбили? Эх, не надо было столько пить, пока готовил, сейчас соображал бы лучше. С такими людьми бдительность нельзя терять ни на секунду.
— Вообще-то, — произношу я, стремясь переключить внимание с себя на другого человека, — наш сегодняшний ужин можно считать праздничным. Леа получила роль в сериале!
Тут Эбенезер приходит в полный восторг:
— Да что вы? Какая замечательная новость! От всего сердца поздравляю! — Эбенезер снова целует Леа руку. — Несомненно, ваш актерский дар столь же блистателен, сколь и ваша красота!
Леа хихикает и краснеет, как помидор. Перед Эбенезером с его старомодной галантностью ни одна женщина не устоит. Да, нам всем у него поучиться не мешало бы.
Вдруг Эбенезер снова поворачивается ко мне.
— Позвольте уточнить: если поводом для сего великолепного пира послужило не чествование восходящей звезды кино, то что же тогда?
