Джин П. Сэссон - Мольба Мариам
Наконец меня услышали, и серьезность моего положения привлекла внимание властей. Каис был арестован, но уже через несколько часов выпущен под залог. Основываясь на серьезности полученных мною травм, судья согласился отправить Каиса за решетку. Слушания должны были состояться через две недели.
На судебном заседании Каис и его адвокаты громоздили одну ложь на другую.
Согласно их утверждениям, это я постоянно избивала Каиса.
А Каис никогда не грозил убить меня и похитить Дюрана.
Он был святым, а его жена — сущей дьяволицей.
Судья изучил улики, включая фотографии моих травм, сделанные полицией, и я получила единоличное право опеки над своим сыном, хотя, к моему ужасу, Каису позволили навещать его. Я сразу поняла, что в первый же свой визит Каис постарается выкрасть Дюрана и увезти его в Афганистан. Я должна была что-то предпринять, чтобы не лишиться сына навсегда.
ГЛАВА 15
Я вместе с сыном вернулась в Лос-Анджелес, пытаясь придумать, как можно опротестовать приговор суда. Адвокат согласился с тем, что моему сыну действительно грозит опасность: его могут похитить и увезти в Афганистан. Мы решили дождаться первого визита Каиса и пригласить его в суд, когда будем юридически подготовлены.
Пока я спасала своего сына от Каиса в Виргинии, Надия закончила в Индии медицинский факультет и переехала к папе. Жизнь наладилась, насколько это было возможно, хотя я страшно опасалась того момента, когда нагрянет Каис, чтобы заявить о своих правах на встречи с сыном.
Он пожаловал в среду 30 июля 1986 года. Мы с Надией готовили обед в ожидании прихода гостей. Папа сидел с Дюраном в гостиной. В дверь постучал домоуправ и сообщил, что Каис внизу требует, чтобы его пропустили к сыну.
— Не впускайте его! — выкрикнула я, чувствуя, как от ужаса у меня побежали мурашки по всему телу.
Я предчувствовала, что сейчас произойдет нечто ужасное.
— Скажите ему, что до того, как он сможет посетить своего сына, ему надо получить, официальное разрешение в суде Калифорнии, — срывающимся голосом произнесла я. — Так что в понедельник встретимся в суде.
Я знала, что Каис так просто не уступит.
— Надия, — предупредила я сестру, — если Каис окажется у двери, не впускай его в квартиру. Он похитит Дюрана, и тогда мы больше никогда его не увидим. Он уже грозил увезти его в Афганистан. Так что надо быть начеку.
— Да ладно, Мариам, — попыталась успокоить меня Надия. — Ты и так уже доставила достаточно хлопот всей семье. Ты развелась с Каисом, и теперь он ничего не может тебе сделать. И не надо раздувать из мухи слона. Надо впустить беднягу. Он всего лишь хочет повидаться с сыном.
Я не могла поверить своим ушам. И хотя с самого моего рождения у нас были бурные отношения любви-ненависти, теперь, когда обе выросли, мне казалось, что все это уже позади. К тому же она знала, что происходило между мной и Каисом, что он пытался убить меня, и, конечно же, должна была быть на моей стороне.
Но, к моему изумлению, папа тоже поддержал Надию.
— Ну что может произойти? Мы все здесь, с тобой. В конце концов, он же отец Дюрана. Просто впусти его, чтобы он повидался с сыном.
— Нет! — вскрикнула я и добавила, чтобы убедить их в том, что не перебарщиваю: — Даже адвокат сказал, Каиса нельзя подпускать к Дюрану. Нет, нет и нет!
— Послушай, Мариам, — затаскивая меня в нашу общую спальню, зашептала Надия, — мы с папой здесь прекрасно жили, пока сюда не явилась ты со своими драмами. Неужели ты не понимаешь, что из всего делаешь трагедию? Что этот Каис может с нами сделать? Ничего!
Последовавший за нами папа присоединился к моей сестре:
— Мариам, не надо его обижать. Если мы будем добры к нему, он вернет нам добро сторицей. А если ты не позволишь своему сыну видеться с отцом, то Дюран возненавидит тебя, когда вырастет. Неужто ты хочешь, чтобы Дюран тебя возненавидел?
Я в изумлении уставилась на папу — ведь Каис угрожал и ему расправой. Что произошло? Вероятно, пока я жила в Виргинии, моя сестра убедила папу, что я все преувеличиваю.
— Я знаю этого человека гораздо лучше, чем любой из вас, — наконец произнесла я. — Он не представляет себе, что такое доброта. Зато он умеет хитрить и обманывать. Адвокат сказал…
— Знаем мы этих адвокатов, — махнула рукой Надия.
— Мы живем в демократическом обществе, — заметил папа, направляясь к двери. — Будь разумна. Я спущусь вниз и приглашу его к нам.
Я бросилась за папой, чтобы остановить его, но Надия схватила меня за руку, отшвырнула на кровать и, выскочив из комнаты, задвинула щеколду с внешней стороны. Я не могла поверить своим глазам! Я начала стучать в дверь, трясти ручку и кричать. Потом остановилась и прислушалась. Снаружи донеслись голоса. Я тут же представила себе, как Каис хватает Дюрана, выскакивает с ним из дома, садится на самолет и увозит мое дитя туда, где мне никогда не удастся его найти.
Затем дверь отворилась, и в щелке появилось лицо моей сестры.
— Он хочет видеть тебя. Постарайся держать себя в руках.
Я вбежала в комнату и увидела, как Каис целует моего сына. Затем он тепло улыбнулся мне и папе.
— Я перееду в Лос-Анджелес, чтобы быть поближе к сыну, — объяснил он и снова посмотрел на меня. — Я хочу остаться твоим другом, Мариам, не более.
Затем он повернулся к Надие и принялся уговаривать ее елейным голосом:
— Если бы только Мариам согласилась вернуться ко мне. Я простил ее, даже несмотря на то, что она пыталась упечь меня за решетку. Я по-прежнему люблю твою сестру.
У меня сжались кулаки, когда я услышала эту лицемерную ложь.
— Никогда в жизни я не стану жить с человеком, который меня бьет, — стиснув зубы, произнесла я.
— Я бил тебя, Мариам, только из любви.
Я в ярости выскочила из комнаты, чувствуя, что больше не в силах выносить его фальшь и притворство.
— Ладно-ладно, — крикнул мне вслед Каис. — Я не стану просить тебя вернуться. Я просто перееду в Лос-Анджелес, чтобы быть рядом с сыном.
Папа и Надия в едином порыве начали настаивать, чтобы он остался на обед.
Проницательный Каис сразу понял, что обрел соратника в лице Надии, и удвоил свои усилия по обольщению ее и папы.
Когда прибыли гости, Каис при поддержке Надии начал вести себя как хозяин дома и принялся предлагать им чай и соки. Он был таким талантливым актером, что тут же завоевал всеобщую симпатию. Его поведение было невыносимым. Когда я поняла, что больше ни минуты не смогу вынести его притворства, я забрала Дюрана и ушла с ним в свою комнату.
Вскоре за мной последовала Надия.
