Наталья Солей - Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц
– Да. Мы с Машей объездили все больницы в радиусе ста километров от места происшествия и нашли его живого, но… не очень здорового.
– Какие молодцы. Как вам в голову пришло объезжать больницы? – стала расспрашивать Люси.
– Мы нашли водителя КамАЗа, с которым столкнулась машина отца. Он, конечно, ничего толком сообщить не мог. Сказал, что помнит только, как из тьмы на него выскочила машина и глаза чернявого парня, полные ужаса. Потом столкновение, и все.
– Чернявого парня? – удивилась Люси.
– Вот именно. Никто на это внимания не обратил. В такой ситуации можно и цвет волос перепутать. А с другой стороны, перепутать классического арийца с цыганом трудно. Словом, зацепившись за эту нестыковку, как за спасательный круг, мы стали объезжать больницы.
– Так что же произошло? – все расспрашивала Люси.
– По всей видимости, он был оглушен сзади. С него сняли куртку, а самого выбросили из машины: без документов, телефона, денег. Кто-то из проезжавших водителей увидел его на обочине дороге, подобрал и привез в больницу. Там, пока он не пришел в сознание, не знали, кто он такой.
– Мы приехали, – продолжила рассказ Бориса Маша, – все выяснилось, но в интересах следствия, кроме Елены Алексеевны, решили никому не сообщать о том, что Вольнов жив.
– А почему и в чем вы подозреваете Кардиналова? – озабоченно спросила Миркина.
– Дело в том, что личности людей, погибших в машине, тоже установлены. По голове Вольнова бил человек, числящийся в картотеке на Петровке, он уже сидел за непреднамеренное убийство. Недавно вышел, нигде не работает. Через него выяснили и личность девушки, его сожительницы. Мы с Борей сами опрашивали знакомых этих людей, показывали фотографию Кардиналова, и соседка по коммуналке опознала его.
– А почему показывали фото Кардиналова? С таким же успехом можно кого угодно было показывать, его бы и узнали, – засомневалась Лариса Мартынова.
Маша Сергеева готова была разъяснять до бесконечности:
– Я прекрасно помню разговор Кардиналова и Вольнова перед самым отъездом. Арнольд сам предлагал услуги своего механика, и как-то очень навязчиво. Мы поговорили с этим механиком, и его рассказ о сумке с продуктами вообще поставил нас в тупик. Да Вольнов сроду не будет на газетке в пути или на кухне что-то есть. Не нужны ему были никакие продукты с собой, он бы ему еще бутерброды в дорогу дал и термос с чаем. Вот потому и решили показывать фото Арнольда Мартыновича, и не зря.
– Коммунальная соседка его опознала в момент, – подхватил Борис. – Они дружили и жили в соседних комнатах. Кардиналов приходил к погибшим, и они тогда были очень довольны его визитом. Соседка в квартире видела его только один раз. Но общались с ним погибшие постоянно. Потом они стали хвастать, что поедут в ближайшее время на Кипр, причем могут позволить себе отдыхать целый месяц. Вот так: сумка с продуктами, потом завещание на имя Матильды Сорской, подписанное Вольновым, – все навело нас на версию, что это никакой не несчастный случай. Именно Кардиналов «заказал» своего друга, как он любил называть моего отца, но, как я думаю, спланировал гибель исполнителей. Все концы в воду. Возможны, конечно, и другие варианты. Сейчас это уже не установишь, исполнители погибли. Не исключено, что они решили не проливать кровь и, посчитав, что машина стоит намного больше того, что им заплатят за убийство, самовольно изменили план заказчика. Сознательно или случайно, но они спасли отца. Он и в самом деле редкий счастливчик.
– Я все понимаю, кроме того, зачем Кардиналову все это надо было? – все еще недоумевала Миркина.
– Что здесь непонятного? – удивилась Люси. – Старческая любовь, зависть к сопернику, желание получить компанию – все очень даже понятно. Непонятно другое. Вы тут с самого начала говорили о постановщике всего этого представления для двух зрителей, но так и не назвали его имя.
Борис и Маша заговорщицки переглянулись. Молодой человек галантно предоставил девушке раскрыть главную интригу всего мероприятия. Маша, выдержав паузу, торжественно сообщила:
– Видимо, вы уже догадались об этом. Да, идея собрать здесь всех принадлежит именно Андрею Константиновичу. Мы только вели расследование, и наша задача состояла в том, чтобы разыскать его самого, но вся эта ситуация показалась ему очень удобной, чтобы одним махом избавиться от Кардиналова, которому он уже давно знает цену, и от Матильды, ну и вообще…
– Теперь не важно, чем закончится следствие, – поставил последнюю точку Борис. – Конечно, доказать причастность Кардиналова к организации устранения отца, его сговор с Матильдой будет сложно, поскольку, если дело дойдет до суда, хороший адвокат при таком малом количестве улик выиграет дело, и наша «сладкая парочка» выйдет сухой из воды.
– Возмездие их уже настигло. Матильда в больнице, а Кардиналов при любом раскладе работать в телекомпании не будет, – рассудила Миркина.
– А где сейчас Андрей Константинович? – озвучила Лариса Мартынова вопрос, который интересовал всех.
Маша немного растерянно посмотрела на своего соратника. Тот тоже не был уверен, что точно знает, как поведет себя отец. Мог только высказать предположение.
– Он был со мной в машине, хотел эффектно появиться в самом финале. Но наверное, теперь он понимает, что всем, кто здесь присутствует, трудно будет с ним встретиться. Такой душевный стриптиз пришлось понаблюдать, что как-то неуютно себя ощущаешь от переизбытка информации. К тому же ему кто-то позвонил, и он договаривался о встрече.
Елена Алексеевна согласно кивнула:
– Не думаю, что он поднимется сюда. Это все надо переварить и ему и нам. Ему всегда говорили только то, что он хотел слышать. А сегодня, конечно, он пережил непривычные ощущения. Правда, я получила огромное моральное удовлетворение и очень благодарна ему за то, что он решился и спровоцировал этот, как сказала Аля, душевный стриптиз. Я почувствовала такую легкость внутри, все отпустило, все обиды ушли, знание трансформировалось в понимание, что нельзя два раза войти в одну и ту же реку. Это жизнь, и она продолжается.
Борис подошел к матери и нежно обнял ее:
– Прости, устроили мы тебе встряску.
– Я сама согласилась на это. Оказалось, что мне это надо было, несмотря на давность лет, обида не отпускала.
– Правда? Значит, отпустила? Точно?
– Абсолютно.
– Ну и отлично. А то меня совесть мучила. Зато теперь я понял, отчего во времена Достоевского русские люди любили выяснять отношения. После того как все называется своими именами, как-то по-другому смотришь на многое. Чтобы переварить все, что здесь так азартно наговорено, действительно надо время. Это точно. Что касается отца, то, зная его, думаю, сейчас он поедет куда-нибудь поужинать… И конечно, не один.
Неловкую тишину, которую вызвала последняя фраза Бориса, нарушил настойчивый звонок в дверь.
– Это звонок Андрея. Его ни с кем не спутаешь, – устало проговорила Елена Алексеевна.
– М-да… Все же на Первом все как-то проще. Останусь-ка я лучше там, где была. Там тоже жизнь продолжается, и вполне содержательная, – сделала для себя вывод Лариса Мартынова.
В ожидании прихода Вольнова каждый по-своему выражал эмоции. Алиса Лисовская стала заметно нервничать, посматривая на двери, думала о том, как бы ей понезаметнее ретироваться.
Миркина смотрела на всех остановившимся взглядом. Елена Алексеевна выражала всем своим видом полное безучастие к происходящему. Маша Сергеева подошла к Борису, взяла за руку, и они вместе сели на один диван с Еленой Алексеевной. Люси превратилась в само внимание.
Наконец дверь отворилась и вошел Андрей Константинович. Живой, но не очень здоровый. Голова у него была перебинтована, он заметно похудел, осунулся, но при этом общее впечатление было такое, будто значительно помолодел.
Следом за ним вошла ничем не примечательная молодая женщина среднего роста, чувствовавшая себя вполне уверенно в непривычной обстановке, на фоне которой она выглядела бедной родственницей. Что связывало эту скромно одетую, невзрачную серую мышку с респектабельным Вольновым, трудно было себе представить. Но, судя по острому оценивающему взгляду исподлобья, девушка была совсем непроста и очень целенаправленна в своих устремлениях.
Он картинно встал в дверях, оглядев всех присутствующих победоносным взглядом.
– Сочувствую. Слухи о моей смерти оказались сильно преувеличенными. Для многих это будет ударом. Да не комплексуйте вы очень уж сильно. Никаких открытий для меня не было в ваших откровениях. Я приблизительно все так себе и представлял. В большей или меньшей степени.
Он величественно подошел к Люси:
– А вот вы, девушка, меня удивили. Порадовали даже. Редкая выдумщица. Дерзкая. Очень возможно, что вы действительно моя биологическая дочь. Но только это ничего не значит. В бизнесе, знаете, ничего личного. Я, конечно, выслушаю ваши предложения, но… Сразу вам скажу, я ничего не собираюсь менять. Я не считаю, что я стар, и не чувствую никакой усталости. Так что все будет по-прежнему. Без американских душеспасительных инъекций. Договор мы расторгаем. – Он победоносно оглядел всех присутствующих и продолжил свою тронную речь: – Да, все будет по-старому. Кроме одного. Я женюсь. Предварительно, конечно, разведясь, – обворожительно улыбнулся он Алле. – Познакомьтесь, это Татьяна. Она меня выходила. Я решил, что в моем возрасте жениться надо на медсестре. К тому же с ней я счастлив. Сегодня отмечаем сороковой день счастья. Кстати, у нее двое детей, и я их усыновляю. Так что число наследников растет в геометрической прогрессии. Шучу. – Он широко улыбнулся, сделал небольшую паузу, погладил повязку на голове и продолжил: – Вот и все мои новости. А теперь, может, пройдем в столовую? Я голоден как волк. Тут у вас, как обычно, наготовили всяких вкусностей, – подмигнул он Елене. – За столом поболтаем, что да как.
