Броди Эштон - Девушка с ароматом ночи
Повернув за угол у дома, я увидела большой черный мотоцикл, припаркованный у обочины. Солнце било в зеркала, заставляя меня щуриться и сомневаться в реальности всего, что я видела.
— Кто это? — сказал Томми.
Я заслонила рукой глаза от солнца. Кто-то стоит в тени соседского дуба.
Коул.
— Никто, Томми. — Я подвела машину к дому и боковым зрением заметила, что Коул сделал шаг вперед. — Слушай, давай ты пойдешь внутрь и подождешь меня дома, — сказала я, выключая двигатель.
— Почему?
Я смотрела на Коула.
— Просто сделай это, хорошо? Пожалуйста.
Мы оба вышли из машины. Солнце скрылось за облаком, тень дерева растворилась в общей тени. Томми закинул на плечо сумку со снаряжением и потянулся за удочкой.
— Оставь удочки, — сказала я. — Я их возьму.
Он кивнул, помедлил еще секунду и ушел. Когда он удалился, Коул пошел в мою сторону. Я сделала шаг навстречу.
Коул, казалось, изменился. Он носил ту же одежду, волосы его были все такими же песочно-желтыми. Внешне он остался прежним. Но ходил он по-другому. Не было того важного вида. И губы его не растягивались в самодовольной ухмылке.
— Привет, Ник.
Я остановилась в нескольких шагах от него и скрестила руки на груди.
— Что ты здесь делаешь?
Он переминался с ноги на ногу, засунув руки в карманы кожаной куртки.
— Мы оба тут застряли.
— Ну и что, ты здесь, чтобы посочувствовать? Не надо делать вид, что мы в одинаковом положении. Ты проиграл игру. Я потеряла… — Горло перехватило, будто у рыбы, пойманной на крючок.
— Нравится тебе это или нет, в тебе все еще мое будущее. Мне надо знать… — он подошел ближе и взял меня за руку. — Ты должна сказать мне, как ты это сделала? Как ты осталась молодой после Подпитки?
Вывернув руку, я освободилась и отступила назад.
— Даже если бы я знала, с чего ты взял, что я бы тебе сказала?
Наконец на губах его заиграла знакомая усмешка.
— Потому что у меня девяносто девять лет до следующей Подпитки, — он сделал шаг вперед. — У меня куча времени. Если ты скрываешь от меня правду, с чего ты взяла, что я сдамся?
Глядя на него, я щурилась от солнца.
— Коул, ты чувствуешь что-нибудь ко мне? — Я не знаю, почему задала этот вопрос, может, потому, что Джек задавал его тогда, перед Тоннелями. Очевидно, вопрос удивил его.
Он отступил.
— Что?
Я медленно двинулась вперед, не вполне понимая, для чего мне это.
— Ты чувствуешь… что-нибудь ко мне?
Он молчал, стоя неподвижно, так что я придвинулась еще ближе.
— Не надо, Ник. — Он опустил глаза.
— Если ты чувствуешь что-нибудь, пожалуйста, оставь меня в покое. Я не знаю, почему я выжила. У меня нет для тебя ответа. Преследуя меня, ты ничего не добьешься.
А затем он сделал нечто неожиданное. Он отступил, развернулся к своему мотоциклу, покачал головой и пробормотал:
— Что ты со мной сделала?
— Я не знаю, — сказала я. — Но у тебя есть девяносто девять лет, чтобы это выяснить.
Он сел на мотоцикл, завел мотор и, когда он заработал, снова нахально усмехнулся.
— Это очень долго, Ник. Джека больше нет, а я здесь. Увидим, кто сдастся первым.
Я стояла и смотрела, как он уезжает, слушая шум мотоцикла, а потом вздохнула. Солнце зашло, и знакомое чувство уже тянуло меня в спальню. Тайная связь с Джеком влекла меня туда каждый вечер, будто меня тащили за веревочку.
Дело в том, что я точно знала, как мне удалось выжить. Мэри почти догадалась со своей теорией о якоре, но она знала не все. Джек говорил мне, что видел меня во сне каждую ночь, и я тогда на самом деле была с ним. Я была в темноте, а он помогал мне видеть.
Теперь Джек каждый день приходил в мои сны. Не Джек-сновидение, а живой человек.
Я знаю это, потому что в одном из первых снов он сказал мне, что означает татуировка на его руке. Твой навсегда. На следующее утро я бросилась рисовать ее по памяти, а потом начала свое исследование.
Знаки татуировки оказались словами на санскрите. Это были слова о вечности и любви. Твой навсегда, как и сказал Джек. Я никак не смогла бы подсознательно найти эти слова.
Я наконец нашла ту связь, которую искала Мередит, тот якорь, который привязывал Потерянного к миру живых. Мы были связаны друг с другом через сны.
Когда я уснула, Джек вошел в спальню, сел на краешек кровати и посмотрел на меня. Он приходил ко мне каждую ночь, говорил о даче своего дяди, о Рождественском бале, о том, как волосы закрывали мое лицо, о том, как моя рука помещается в его руке, о том, как он любит меня. И никогда меня не оставит. Первые несколько ночей я только и делала что повторяла «Прости меня» снова и снова, пока он не пригрозил, что в следующий раз не придет.
Папа удивлялся, почему мне каждый вечер не терпится лечь в постель.
— Ты уверена, что нормально себя чувствуешь? — говорил он. — Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так много спал.
— Все хорошо, пап. Наверное, просто наверстываю все эти бессонные ночи.
С тех пор как Джек ушел, папа старался проводить со мной больше времени, изо всех сил пытаясь наладить отношения. Может быть, он боялся, что я снова исчезну.
Но я никуда не собиралась. Тоннели забыли обо мне. Благодаря жертве Джека я вернула себе свою семью, и хотя наши отношения с папой и Томми сильно пострадали, дом вдруг стал для меня крепостью, защитой от страшного внешнего мира.
Мне удалось избежать Тоннелей. Я вернулась в семью. И я вернула себе Джека. Боль потери была свежа, и все же я больше не просила никого снять ее. Это была моя боль.
Я переписала курсовую для миссис Стоун. Я нашла свое искупление и своего героя. И я знала, что верну его.
Ночью
Моя спальня, я плыву по течению.
Каждую ночь Джек со мной.
Он лежит на боку, вытянувшись на моей кровати и подложив мою подушку под голову. Я лежу напротив. Он кладет свою руку на мою. Я вижу это, но не чувствую. Мы давно поняли, что больше не можем касаться друг друга, даже во сне. Я для него призрак, как и он для меня. Между нами лишь наше дыхание — и целый мир.
Он не знает, куда уходит, когда он не со мной. Он думает, что больше не существует, только в моих снах.
Я думаю, он прав. Я говорю ему, что надо ждать. Я никогда не перестану видеть его во сне.
Я найду его.
Благодарности
Готовьтесь: это будет длинно. Чтобы создать роман, нужен целый городок людей, и эта книга обязана своим существованием огромному сумасшедшему городку.
В первую очередь большой сентиментальный поцелуй в щеку ребят из DGLM, особенно моему агенту Майклу Буррету, который был, с одной стороны, моим адвокатом, с другой — психотерапевтом, а с третьей — родственной душой. Спасибо, что увидел красоту в тех набросках, что я тебе присылала, что регулярно направлял меня. И за то, что любишь теннис так же, как люблю его я. Дополнительный поцелуй — Лорен Абрамо и ее огромной работе на благо «Нижнего мира».
Дальше большой привет всей команде «Balzer + Bray» и «Harper Collins». Отдельное спасибо Саре Сарджент и моему редактору Кристин Дели Рене, которые полюбили историю о «Нижнем мире» намного раньше, чем она была принята. Вы научили меня неустанно задавать вопросы и копать глубже. «Нижний мир» ожил благодаря вам. Также я благодарю всех тех, чья работа осталась за сценой, всех редакторов и энтузиастов по продажам, дизайну и маркетингу.
Хлопаю по плечу мою писательскую группу «Шесть» (кстати, названную так, потому что у всех нас рост шесть футов): Бри Деспейн, Эмили Уинг Смит, Кимберли Уэбб Райд, Вейлин Метании Нагаматсу и Сару Болтон. Без вашей блестящей критики, бесконечного чтения дурацких набросков и оперативных забегов в закусочную эта книга была бы жалкой горсткой слащавых слов.
Обнимаю всех моих друзей, помогавших мне во время безумных попыток опубликовать книгу, за чтение черновиков, эмоциональную поддержку и шоколад: Эмми Джеффрис, Диану Адер, Анни Пети, Мэттью Дж. Кирби, Алису Оуэн, Риану Уильямс, Дебби Лэмбсон, Дженни Эллис, Робин Уикс, Карин Браун, Эмми Уич и особенно Дорин Нильсон, читавшую первый вариант романа, где было всего двадцать страниц, когда я готовила его к обсуждению на собрании.
Благодарю Мартина Левита и остальных участников WIFYR 2009 за их проницательность. Благодарю многочисленных друзей по блогам и твиттеру, просто друзей и книжных блогеров, которые видели весь мой путь от самого начала и оказывали мне поддержку. Вы знаете, как вы для меня важны!
Воздушные поцелуи моим семьям, в том числе Фрэнку и Кетлин, Джонсонам, Оттисам, Джексонам, Эллингсонам и другим Джонсонам, а также бесконечным племянницам и племянникам, которые стали героями первых версий романа. Особое спасибо Иден Эллингсон, которая первой подала мне идею написать книгу.
Большой привет моей сестре Эрин, которая пела дифирамбы первым черновикам и готова была наброситься с кулаками на любого, кто думал иначе. Хорошо идти в бой с таким человеком, как ты! Еще один привет ее мужу Дейву.
