Джейми Макгвайр - Мое ходячее несчастье
Ну и ради бога. А меня братья били с детства, и благодаря им я тоже достаточно натренировался.
Я поглядел на Америку. Она пожала плечами. Я нахмурился. Через минуту начнется главный бой всей моей жизни, а Эбби не видать. Обернувшись, чтобы посмотреть, как Брок входит в клетку, я услышал голос Шепли:
— Трэвис, Трэвис, она тут!
Я принялся лихорадочно искать ее взглядом: Эбби во весь дух сбежала по ступенькам и затормозила, врезавшись руками в ограждение.
— Я здесь, я здесь! — пробормотала она, задыхаясь.
Мы послали друг другу воздушные поцелуи, и Голубка дотронулась до моего лица пальцами, которые ей удалось просунуть сквозь решетку.
— Я люблю тебя.
Она покачала головой:
— Знай, тебе не обязательно все это делать.
Я улыбнулся:
— Еще как обязательно!
— Эй, Ромео! А побыстрее нельзя? Или всю ночь здесь будем торчать? — крикнул Брок из своего угла.
Я не обернулся, но Эбби выглянула из-за моего плеча и посмотрела на Макмэнна. Ее глаза стали холодными, а щеки загорелись от злости. Через долю секунды она снова перевела потеплевший взгляд на меня и лукаво улыбнулась:
— Научи этого засранца хорошим манерам.
Я подмигнул и тоже улыбнулся:
— Для тебя — что угодно, детка.
Мы с Броком сошлись нос к носу в центре ринга.
— Не теряй голову! — прокричал Шепли.
Я подался вперед и прошептал Броку на ухо:
— Хочу сказать, что я твой большой поклонник, хотя ты и по уши в дерьме. Поэтому, когда я вырублю тебя к чертовой матери, не принимай на свой счет.
Квадратные челюсти Брока задвигались. Под кожей обозначились желваки, глаза вспыхнули, но не от злости, а от недоумения.
Заметив выражение моего лица, Шепли опять повторил свое напутствие:
— Не теряй голову!
Лишь только ударили в колокол, я напал на Брока. Как и во время драки с амбалами Бенни, я выкладывался по полной, изливая на противника всю свою ярость.
Макмэнн попятился, пытаясь занять нужное положение и отразить мой удар или ударить самому, но я не дал ему времени: изо всех сил врезал обоими кулаками.
Я почувствовал огромное облегчение оттого, что теперь можно было не сдерживать агрессию. Позволив адреналину захлестнуть меня с головой, я все забыл, в том числе и инструкции Шепли. Брок увернулся от очередного моего выпада и выдал хук правой. Бил он гораздо сильнее, чем те самоучки, с которыми я боролся в колледже, и это меня еще больше заводило. Вспоминались самые крупные ссоры с братьями, быстро переходившие от словесной перепалки к драке.
Обмениваясь с Макмэнном ударами, я почувствовал себя как дома. Наконец-то я нашел, куда выплеснуть свою энергию.
От каждой его плюхи я ощущал прилив адреналина, придававшего силу моим собственным кулакам.
Брок попытался повалить меня на пол, но я, растопырив ноги, удержал равновесие. Он молотил по мне, а я снова и снова бил его по лицу, ушам, вискам.
Бинт, обмотанный вокруг моего запястья, превратился из белого в красный, но боли я не чувствовал. Я с наслаждением освобождался от всех отрицательных эмоций, которые так долго меня угнетали. Точно такое же удовольствие я испытывал, колошматя людей Бенни. Сейчас я думал не о победе или поражении, а о том, что после боя стану свободным, обновленным человеком.
Судья, Шепли и тренер Брока окружили меня и с трудом оттащили от противника.
— Прекрати, Трэвис! Перерыв! — сказал Шеп.
Нас с Макмэнном развели по разным углам. Я обернулся и посмотрел на Эбби: она сидела, судорожно сжав кулачки, но на лице была широкая улыбка. Значит, все в порядке. Я подмигнул Голубке, она поцеловала пальцы и подула на них. Этот жест ободрил меня, и я со свежими силами вышел на середину клетки.
Ударили в колокол, и я снова напал первым, но теперь старался увертываться. Раз или два Брок, тяжело дыша, обхватывал руками мой корпус и пытался укусить меня или пнуть коленом в пах. Я отталкивал его и бил еще сильнее.
В третьем раунде Макмэнн уже пошатывался. Его удары не попадали в цель. Он на глазах выдыхался. Я тоже подустал и при каждом удобном случае делал паузы. Адреналин отхлынул, в голове начинало стучать.
Противник ударил меня раз, потом другой. Третий хук я блокировал. Чувствуя, что пора заканчивать, я снова атаковал: собравшись с силами, увернулся от колена Брока и с размаху двинул ему локтем прямо в переносицу. Он запрокинул голову, сделал несколько шагов и рухнул на пол.
Толпа разразилась оглушительным ревом, но я слышал только один голос.
— О боже мой! Да! Да, Трэвис! — кричала Эбби.
Рефери убедился в том, что Брок без сознания, и, подойдя ко мне, поднял мою руку. Шепли, Америку и Эбби впустили ко мне в клетку. Они облепили меня. Я взял Голубку на руки и поцеловал.
— Ты просто супер! Поздравляю! — сказала она, дотрагиваясь ладонями до моего лица.
Наши радостные возгласы оборвало появление Бенни, который вошел в клетку вместе с новым комплектом телохранителей. Я поставил Эбби на ноги и, заслонив ее, приготовился к обороне. Мафиози разулыбался:
— Отлично сработано, Мэддокс! Благодаря тебе день удался! Давай-ка отойдем на минутку: нужно поговорить.
Я посмотрел на Эбби, она схватила меня за руку.
— Все в порядке. Встретимся там. — Я кивнул на дверь соседней комнаты. — Через десять минут.
— Десять? — взволнованно переспросила Голубка.
— Десять, — подтвердил я и поцеловал ее в лоб. Потом взглянул на Шепли. — Не отходи от девчонок.
— А я подумал, может, мне с тобой пойти?
Я приблизился к Шепу и сказал ему на ухо:
— Если нас хотят убить, то нам вряд ли удастся что-нибудь сделать. Но по-моему, у Бенни какая-то другая идея. — Я хлопнул Шепли по плечу. — Увидимся через десять минут.
— Только не одиннадцать и не пятнадцать. Десять, — неохотно согласился он, утаскивая за собой Эбби.
Я пошел за Бенни в ту самую комнату, в которой ждал начала боя. К моему удивлению, своих людей он оставил ждать за дверью.
— Так-то лучше, поговорим спокойно, — сказал мафиози, жестом приглашая меня войти. — Видишь, я не всегда такой… нехороший человек, каким мне пришлось стать.
Он говорил и жестикулировал расслабленно, но я смотрел во все глаза и держал ухо востро, чтобы быть готовым к любому сюрпризу. Бенни улыбнулся:
— У меня к тебе предложение, сынок.
— Я тебе не сынок.
— Верно, — согласился он. — Но, может быть, ты захочешь им стать, когда я предложу тебе сто пятьдесят тысяч за бой.
— Какой еще бой?
«Сейчас скажет, будто Эбби по-прежнему ему должна», — подумал я. О том, что он хочет предложить мне работу, я даже не подозревал.
— Ты талантливый. Твое место на ринге. Я помогу устроить карьеру и сделаю тебя очень богатым.
— Как?
Бенни улыбнулся еще шире:
— Я буду назначать тебе один бой в месяц.
— Но я еще учусь в колледже.
Он пожал плечами:
— Будем выбирать удобное для тебя время, по уикэндам. Обеспечу перелет туда и обратно первым классом. Если хочешь, можешь брать с собой Эбби. Правда, думаю, с такими заработками ты скоро наплюешь на свой колледж.
— Ты предлагаешь мне шестизначный гонорар за бой? Я должен буду только драться или что-то еще?
— В том-то и дело, малыш. Ты дерешься — я зарабатываю деньги. Вот и все.
— Я просто дерусь и могу в любой момент бросить?
Бенни усмехнулся:
— Конечно. Но сомневаюсь, что это произойдет скоро. Тебе ведь нравится бороться. Я наблюдал за тобой. Там, в клетке, ты был как пьяный.
Я с секунду постоял, обмозговывая его слова.
— Я должен подумать. Дай мне поговорить с Эбби.
— Валяй.
Я поставил наши чемоданы на кровать и сам рухнул рядом. Еще в гостинице сказал Эбби про предложение Бенни, но она, по-моему, все пропустила мимо ушей. Потом надо было ехать в аэропорт, и я отложил разговор до дому.
Голубка только что искупала Тотошку и теперь вытирала его. Пока нас не было, он жил у Брэзила и успел за это время ужасно провонять.
— Ну вот, теперь ты пахнешь гораздо приятнее, — хихикнула Эбби.
Тото отряхнулся, обрызгав пол, а заодно и хозяйку. Потом встал на задние лапки и принялся покрывать ее лицо торопливыми щенячьими поцелуями.
— Я тоже скучала по тебе, маленький.
— Голубка? — позвал я, от волнения сжав кулаки.
— Да? — ответила она, кутая Тото в желтое полотенце.
— Я хочу согласиться. Хочу ездить в Вегас, чтобы участвовать в боях.
— Нет, — сказала Эбби, с улыбкой глядя на веселую Тотошкину морду.
— Ты не слушаешь меня. Я собираюсь принять предложение. Через несколько месяцев ты поймешь, что это правильно.
Эбби подняла на меня глаза:
— Ты хочешь работать на Бенни.
Я нервно кивнул и улыбнулся:
— Я просто хочу заботиться о тебе, Голубка.
Слезы заволокли ей глаза.
