KnigaRead.com/

Эмма Донохью - Чудо

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Эмма Донохью - Чудо". Жанр: Современная проза издательство -, год -.
Перейти на страницу:

Либ вздрогнула от ужаса. Ныне и в час смерти нашей.

– Молитва, – сказала Анна. – Сначала я должна прочесть молитву.

Молитва перед едой. Либ вспомнила, как об этом молился пастор. Даруй ей молитву перед едой.

Анна опустила голову:

– Благослови, Господи Боже, нас и эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем. Аминь.

Потом Либ поднесла к ее рту ложку с молоком, и потрескавшиеся губы Анны раскрылись. Вот так просто.

Вливая молоко в рот девочки, Либ не сказала ни слова. Смотрела на волнообразное движение гортани. Она была готова к кашлю, отрыжке, спазмам.

Анна проглотила молоко. Только и всего, пост был нарушен.

– Теперь маленький кусочек лепешки.

Зажав кусочек между большим и указательным пальцем, она положила его на багрянистый язык и подождала, пока он не исчезнет.

– Умерла, – прошептала Анна.

– Да, Анна умерла.

Повинуясь порыву, Либ опустила ладонь на лицо девочки, закрывая ее опухшие веки.

Потом, выждав какое-то время, произнесла:

– Пробуждайся, Нэн. Пора начинать новую жизнь.

Влажные глаза девочки открылись.

Моя вина, моя вина. Именно Либ возьмет на себя всю вину за возвращение этой лучезарной девочки в страну изгнания. И пусть ее душа вернется в тело, пусть дитя привяжется к грешной земле.

Либ дала бы ей больше еды прямо сейчас, чтобы поддержать это высохшее тело, голодавшее четыре с лишним месяца. Но она знала об опасности переедания после голодовки. Поэтому положила в карман фартука бутылку с ложкой и лепешку, завернутую в салфетку. Мало-помалу – обратный путь из шахты столь же долог, как путь туда. Либ нежно погладила девочку по лбу:

– Ну а теперь нам пора.

Анна вздрогнула. Подумала о родных, которых оставляет? Потом кивнула.

Либ закутала девочку в теплый плащ, надела ей на распухшие ноги две пары носков, ботинки брата, рукавицы на руки и обмотала тремя шалями. Получился большой куль.

Она открыла дверь на кухню, потом две половинки входной двери. На западе огненно-красное солнце. Вечер был теплым, во дворе кудахтала одинокая курица.

Либ вернулась в спальню и взяла девочку на руки. Совсем не тяжелая. Вспомнила о собственном ребенке, легком как перышко. Но пока донесла девочку до задней стороны дома, она почувствовала, как дрожат у нее ноги.

А там, силуэтом маяча в полумраке, уже поджидал Уильям Берн, держа под уздцы свою кобылу. Либ, хотя и высматривала его, все равно подпрыгнула от испуга. Неужели она не верила до конца, что он придет, как обещал?

– Добрый вечер, маленькая… – начал Берн.

– Нэн, – боясь, что он все испортит, произнеся старое имя, прервала его Либ. – Это Нэн.

Пути назад больше нет.

– Добрый вечер, Нэн, – быстро все сообразив, сказал Берн. – Сейчас мы поедем верхом на Полли. Думаю, ты знаешь Полли и не испугаешься.

Широко раскрыв глаза, девочка ничего не сказала, только засопела и прижалась к плечам Либ.

– Все в порядке, Нэн, – сказала Либ. – Мистеру Берну можно доверять. – Она встретилась с ним взглядом. – Он отвезет тебя в надежное место, где вы будете меня ждать. Я скоро приеду.

Правда ли это? Либ намеревалась сделать так, более того – желала этого всеми силами души.

Берн вскочил в седло и наклонился за девочкой.

Либ вдохнула запах лошади.

– Люди видели, как вы уезжали днем? – спросила она, задержав его еще на мгновение.

Он кивнул, похлопывая по дорожной сумке:

– Когда я седлал лошадь, то пожаловался Райану, что меня срочно вызывают в Дублин.

Наконец Либ подала ему свой груз. В последний момент девочка крепко прижалась к ней. Берн устроил ее в седло перед собой.

– Все хорошо, Нэн.

Взявшись за поводья одной рукой, он как-то странно посмотрел на Либ, словно видел ее впервые. Нет, подумала она, словно видел ее в последний раз и старался запомнить все черты. Если их замысел не удастся, они могут никогда больше не встретиться.

Либ запихнула еду в его сумку.

– Она поела? – одними губами произнес он.

Либ кивнула.

Его улыбка осветила темнеющее небо.

– Еще ложку через час, – прошептала она. Потом встала на цыпочки и поцеловала его в ту часть тела, до которой смогла дотянуться – в теплую тыльную сторону ладони. Похлопала ребенка через плащ. – Очень скоро, Нэн.

Когда Берн зацокал языком и Полли пошла через поле – в сторону от деревни, – Либ обернулась через плечо и на миг увидела сценку, как на картине. Лошадь с всадниками, деревья, гаснущие полосы на западе. Даже болото с озерцами воды. Здесь, в самом сердце Ирландии, тоже была своя красота.

Убедившись, что записная книжка лежит в кармане передника, Либ поспешила обратно к хижине.

Для начала она свалила оба стула в спальне. Потом швырнула к стульям свою сумку с принадлежностями. Взяла «Записки по сестринскому делу» и заставила себя бросить книгу в кучу. Книга упала, раскрывшись, как птичьи крылья. История должна получиться убедительной, поэтому нельзя, чтобы что-то уцелело. Это действо было противоположностью сестринскому делу – создание быстрого впечатляющего хаоса.

Потом Либ пошла на кухню и достала из ниши у камина бутылку виски. Плеснула содержимое на подушки и бросила бутылку. Взяла жестянку с горючей жидкостью и расплескала ее по кровати, полу, стене, комоду с выдвинутым маленьким ящиком, в котором лежали сокровища. Крышку на жестянку навинтила совсем неплотно.

Теперь руки Либ щипало от горючей жидкости. Как она объяснит это потом? Она вытерла их о передник. Потом не имеет значения. Все ли готово?

Не бойся. Только верь, и она спасется.

Либ вытащила из ящика с сокровищами карточку с фигурными краями – какой-то святой, которого она не знала, – и подожгла ее над лампой. Карточка вспыхнула, фигура святого оказалась в ореоле пламени.

Очищение огнем, только огнем.

Либ дотронулась карточкой до матраса, и он моментально вспыхнул, старая солома затрещала. Горящая кровать, как некое чудо, изображенное яркой пастелью. Жар, обдающий лицо, напомнил ей о кострах в ночь Гая Фокса.

Но загорится ли вся комната? Это их единственный слабый шанс преуспеть с обманом. Достаточно ли высохла солома на крыше после трех дней солнечной погоды? Либ уставилась на низкий потолок. Старые балки казались слишком крепкими, толстые стены слишком прочными. Делать нечего – лампа раскачивалась у нее в руке, и Либ швырнула ее к балкам.

Водопад стекла и огня.

Либ бежала через двор фермы в горящем переднике и била по нему ладонями. Все же огненный дракон настиг ее. Вопль, казалось, исходил изо рта другого человека. Свернув с тропинки, она бросилась во влажные объятия болота.


Всю ночь шел дождь. Из полицейского участка в Атлоне прислали двух человек, несмотря на то что было воскресенье. Теперь они осматривали дымящиеся развалины хижины О’Доннеллов.

Либ ждала в проходе за пабом. Обожженные руки в бинтах, сильно пахнут мазью. Все замыкается на дожде, в изнеможении думала она. На том, когда ночью начался дождь. Загасил бы он огонь, перед тем как рухнут балки? Превратилась ли узкая спальня в пепелище, где не найти никаких следов, или рассказала ли она – простую как день – историю пропавшего ребенка?

Боль. Но не это больше всего досаждало Либ. Страх – за себя, конечно, но также и за девочку. Мысленно она уже называла ее Нэн, стараясь привыкнуть к новому имени. Существует стадия истощения, после которой оправиться невозможно. Тело забывает, как обходиться с пищей, органы атрофируются. Или, может быть, маленькие легкие ребенка слишком долго напрягались, или ее измученное сердце. Пожалуйста, пусть она проснется сегодня утром. Уильям Берн побудет с ней в безымянном жилище на задворках Атлона. Таков был план ее и Берна. Прошу тебя, Нэн, сделай еще глоток, съешь еще кусочек.

Либ пришло в голову, что две недели окончились. Воскресенье всегда бывало днем, когда медсестры отчитывались перед комитетом. Две недели назад, только что приехав, Либ воображала, что поразит местных своей прозорливостью в раскрытии обмана. Не такая, как сейчас, – испачканная пеплом, покалеченная, дрожащая.

У нее не было иллюзий по поводу выводов, к которым, скорее всего, придут члены комитета. Из чужака всегда готовы сделать козла отпущения. Но какое обвинение ей предъявят? Халатность? Поджог? Убийство? Или – если полиция обнаружит, что в дымящихся развалинах хижины нет следов тела, – похищение ребенка и мошенничество.

«Я найду вас в Атлоне завтра или через день», – сказала она при расставании Берну. Неужели его одурачил ее уверенный тон? Она так не считала. Как и Либ, он храбрился, но понимал, что, весьма вероятно, она окажется за решеткой. Они с девочкой сядут на борт корабля как отец с ребенком, и Либ никому не скажет о том, куда они отправятся.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*