Олег Рой - Охота Снежной королевы
Криш лежал на окровавленном снегу. Кровь на снегу — это вовсе не так красиво, как в истории про Белоснежку или как рисуют художники, романтизирующие ужас смерти. Кровь на снегу — это страшно и отвратительно, это не по-человечески.
Олег смертельно устал. Ему хотелось закрыть глаза и хотя бы какое-то время не смотреть на умирающего, впавшего в беспамятство Криша, на рыдающую над ним Алису, на Еву, сидящую чуть в стороне, прямо на снегу, в своем тоненьком белом комбинезончике и глядящую перед собой невидящим взглядом.
А если бы можно было потом открыть глаза и очутиться дома — обнять маму с папой, позволить Чуду облизать лицо горячим мокрым языком. Было бы здорово!..
Одно только «но»: волшебство бывает в сказках, а в реальности его приходится делать собственными руками, переступая через «не могу». Надо спасать Криша, а думать и прятаться по методу страуса, сующего голову в песок, можно потом, когда весь этот кошмар закончится.
Олег до крови закусил губу, приводя мозг в порядок. Нужно срочно доставить Криша туда, где ему окажут помощь. Вероятно, на их базу, не все же там погибли… Но вот как? Вот он, вездеход, но на вездеходе придется ехать несколько часов. Олег не слишком разбирался в медицине, но и ему было ясно, что этого времени у них просто-напросто нет. Счет шел на минуты.
— Ева! — окликнул он девочку. — А у тво… у Ингрид и вправду есть самолет?
Она кивнула и ткнула пальцем в один из снежных холмов.
Волков подбежал к нему и убедился, что это действительно ангар, причем замаскированный так искусно, что без подсказки и не догадаешься.
Тут было не до возни с кодовым замком. Олег просто положил на него руку и очень захотел, чтобы тот открылся. Впрочем, этот способ был уже использован в клинике профессора Ланского, поэтому то, что метод сработал, не вызвало у парня особых эмоций. Дальше сложнее. Нужно как-то вывезти оттуда самолет, а потом взлететь, а еще не потеряться среди бесконечных снегов и дотянуть до базы. Олег читал, что полеты в Антарктиде представляют сложность даже для очень опытных летчиков, что же говорить о нем, чей опыт заключался в нескольких перелетах, во время которых Олег Волков сидел за ноутбуком или дремал в своем кресле в пассажирском отделении.
Если бы только он мог позволить себе роскошь сказать «не могу» и «не умею»! Но он не мог. Нужно как-то справляться…
Олег залез в кабину, надеясь, что хотя бы бак заправлен, и они смогут взлететь и не рухнуть где-нибудь посредине пути. Как проверить состояние бака, он не знал. В самолете вообще было слишком много всего — рычажков, кнопок, тумблеров…
— А бояться я буду завтра! — пробормотал себе под нос Волков, и не подозревая, что почти что цитирует героиню одного из нашумевших американских романов[7].
Он сосредоточился. В конце концов, самолет летает на электронике, а уж с ней-то Олег как-нибудь разберется!..
Олег едва помнил, как вырулил из ангара, как вместе с Алисой и неожиданно сильной для своего возраста Евой затащил тяжелое безвольное тело Криша в маленький тесный салон, закинув туда совершенно машинально портфель с собранными бумагами. В это время послышался жуткий рев. Так ревет разъяренное раненое животное. «Все вы все равно умрете!» — отдаленно слышались в нем человеческие слова.
Олег не помнил, как поднял самолет, зато в какую-то секунду увидел внизу полыхание огня. Крылатую машину швырнуло в сторону, но каким-то образом они не рухнули.
— Взрыв, — безвольно-равнодушным голосом сообщила Алиса. — Кто-то взорвал лабораторию, а сейчас там извергается вулкан. Я никогда такого не видела. Красиво.
Выходит, один из суперсолдат был оглушен и, придя в себя, понял, что произошло с товарищами, и решился активировать мины, погибнуть, но убить и врагов. Вовремя же они взлетели! Они выжили!
А потом Олег летел, летел куда-то в ослепительно-яркой синеве. Солнце слепило глаза. Оно било сразу отовсюду — с неба, с боков, из-под низа, отраженное снегом. Волков почти ничего не видел. Порой ему казалось, что все, что с ним происходит, нереально, что сам он сидит перед компьютером и играет в авиасимулятор.
Он почти ослеп, голова кружилась, а мир все больше становился иллюзорным.
«Сейчас мы пробьем экран и вылетим по ту сторону компьютера», — мелькнула в мутящемся сознании уже совершенно безумная мысль.
К счастью, ни Алиса, ни Ева не понимали, что происходит и что все они были всего на волосок от смерти в ту минуту, когда Олег едва не отключился и не потерял управление. Кажется, самолет двигался только на одной его воле, только на стремлении долететь любой ценой, во что бы то ни стало.
Но они все же долетели — скорее не «благодаря», а «вопреки».
— База! База! Вы меня слышите? Ответьте! — без конца повторял Олег в рацию, щуря слезящиеся уже почти незрячие глаза.
И наконец сквозь треск помех послышался голос.
Чех едва говорил по-русски, но Олег понимал его без перевода. Не зря говорят, что опасность удивительно улучшает способности мозга к восприятию и переработке информации. Волков понял если не все, то самое важное, и сумел посадить самолет, потеряв при этом только одно шасси и половину хвоста, разнесенного о стену какого-то сарая, который Олег просто не разглядел из-за опухших век.
Каким-то чудом они все же сели и не взорвались при этом. Позже один из пилотов, осмотревший их самолет, сказал, что в баке уже не осталось топлива и даже странно, как они смогли дотянуть на том, что было.
Но это уже позже, а сейчас… Сейчас Олег, скорее выпав, чем вылезя из самолета, жадно вдыхал ледяной воздух, от которого ломило зубы, растирал лицо снегом и не чувствовал холода. Он сейчас уже ничего не чувствовал.
Там солнце застыло в зените —
Не для живых, для мертвых.
И вы меня извините,
Тех мест нет на картах потертых…
Там вечное царство молчанья, там вечное
царство боли,
И вы его не ищите в пределах земной юдоли…
Эти неизвестно откуда взявшиеся строки крутились и крутились в голове.
А потом… Потом Олег, кажется, куда-то шел и даже что-то говорил, уже совсем не осознавая себя, не отдавая отчет в своих действиях… пока на него не опустилась блаженная темнота, дарящая покой и забвение. Кажется, кто-то сказал, что сон — это маленькая смерть… А еще кто-то утверждал: не бойся смерти. Ведь пока мы живы, ее нет, а когда она придет, нас уже не будет[8]… Но и это уже не имело никакого значения.
Он проснулся от бьющего в лицо солнца, но перед глазами была темнота.
Неужели он все же ослеп?.. Олег протянул руку и нащупал на глазах туго натянутую ткань повязки.
