Елена Некрасова - Автор сценария
А Рита вдруг почувствовала, до чего все надоело, и сказала, что идет спать. Не выспалась, мол. Митек засобирался, попросил телефон для Андрея. Рита сказала, что не даст. Митек удивился - почему? Ну, просто так… не хочет она давать свой телефон. Так ему и передать? Так и передай. Все-таки обиделась, да? Нет, не обиделась, просто отдохнули, и хватит. Можешь передать ему привет. Митек извлек из под стола рыболовные снасти, оказывается, он собирается на причал, на рыбалку.
Зачем-то Рита проводила Митька до калитки, явный перебор с гостеприимством. А он стал звать её на рыбалку – сегодня, мол, должен быть хороший клёв, ветер поменялся. Рита повторила, что не выспалась. А завтра? Завтра можно поставить на море сетку на кефаль. Рита сказала, что рыбалка – не её хобби. Митек немного помялся у калитки - поискал в карманах спички, подкурил сигарету… Потом заявил, что знает еще много интересных историй про эмигрантов, которыми готов поделиться. Рита поблагодарила – ей достаточно. Митек завязал шнурок на ботинке. И решился. «Рита, это… - сказал, взглянув ей прямо в глаза. Но сразу же отвел взгляд. – Я… я так понял, что у вас с Андреем ничего серьезного, правильно? Ты не хочешь больше его, ну… видеть и все такое. Он все равно не сможет вернуться, а я здесь буду еще две недели. Ты не думай, что если я не высокий и внешность там… я тоже очень хорошо умею отдыхать и веселиться! Ну и вообще, в смысле там… во всех смыслах. Я уху классно варю, можем вечером костер с тобой развести, сделать шашлык…короче, просто ты мне очень нравишься. Вот, если ты не против, давай, может, это… я зайду вечерком?
Не-реально. Плешивый, сутулый, с серой мордой неживого цвета, пластмассовая какая-то у него кожа, к тому же полный идиот… стоит и предлагает ей себя вместо Андрея. Зачем прерывать веселье? Ну, один уехал, другой остался. Все равно ведь ничего серьезного, мы это понимаем… И солнышко вдруг вышло из-за облаков, а по берегу лимана вышагивают две серые цапли, охотятся в тине, одна поймала лягушку… Можно не отвечать ничего козлу, просто развернуться и уйти, а он скорее всего не успокоится, снова придет – вдруг она передумала?
- Дима, ты совершенно не в моем вкусе. Нет, даже не так - ты мне противен, и твой лучший друг тоже. Так что иди, сам знаешь куда... и надеюсь, что мы с тобой больше не встретимся, даже случайно. К тому же я завтра уезжаю. Всё. До свидания... Нет, не до свидания, конечно. Просто убирайся отсюда, придурок.
Рита закрыла калитку и пошла к дому, этот даже не вякнул ничего в ответ. Надо было матом... и сказать, что он тупой мерзкий червяк и к нему даже пальцем противно прикоснуться, не то что там... Она так и хотела, но почему-то в последний момент взяла верх интеллигентность. Ну и ладно. Уехать правда завтра? Какая-то дичь просто... Ладно, надо поспать, и есть уже охота. А Дины все нет почему-то... Может, она специально ушла, чтобы не мешать? Ужас, развела тут, в чужом доме... И еще уехать сразу же после того, как выяснилось, что любовник сбежал. И погода улучшается, солнце припекает, можно будет еще позагорать... билет все равно пропал.
Она с аппетитом доела вчерашнее рагу. Так и не дошли руки до заметок про косу, даже если попытаться вспомнить и записать все, что рассказывала Дина – это день работы, как минимум... А еще Аленины истории, мистика эта вся украинская. Вчера например, Рита «краем уха» слышала Аленины рассказ про какую-то подругу, у которой есть метка бурятской принцессы на заднице. В виде бабочки, кажется, или лотоса... Подруга давно знала, что у нее там родимое пятно, но потом в какой-то книге прочла, что это – знак царской крови, и рисунок в точности такой. А ее мама бывала в Бурятии, хотя сама она русская, но ведь в каком-то американском фильме аборигены признали в белом человеке своего вождя тоже по какой-то метке... Теперь подруга собирается встретиться с их главным ламой и показать ему свой зад. А рассказы местных жителей? Взять хотя бы того в лесу, как же его? Меандр! Еще немного, и она все забудет. Все время занималась сценарием, а это откладывала. Только про магов из одесской мэрии что-то записала. Да, надо задержаться еще на пару дней, пообщаться с Диной, это даже успокаивает, между прочим... А уезжать в таком раздерганном состоянии неохота, хотя эти мелкотравчатые мужики отвратительны, не о ком жалеть... но все-таки с Андреем у них что-то произошло, или так кажется... черт, опять началось. Эти бабские дела, жалость к себе, ещё слезы какие-то... потому что глупо и неожиданно всё оборвалось, она не готова. Почему не готова? Было же сказано... Можно попросить Дину раскинуть карты на отношения с Васей, хотя... вот же! Вася, Ваня. После сценария Ваня превратился в Васю, только так и называет его про себя… Но, похоже, что он – пройденный этап, перегорело. Теперь другое... но скоро пройдет… наверное.
Надо погулять, пообщаться с народом. Если встречать катер на причале, такого наслушаешься… а там Митек рыбачит. Ну и фиг с ним. Не хватало еще бегать от этого дебила. Нельзя упускать местные байки, может выйти отличный сценарий. Когда Дина рассказывала, как местные жители заподозрили ее в убийстве шведов-фотографов, у Риты даже мелькнула идея триллера про косу… Вот и решено. Она остается, скорее всего, еще на неделю.
2007 год
Коса
сценарий
Субъективная камера.
Женские пальцы быстро нажимают буквы на клавиатуре компьютера. Слышен звонок телефона. Пальцы перестают печатать, «взгляд камеры» останавливается на стоящем рядом с компьютером телефоном. После двух сигналов срабатывает автоответчик (женским голосом, далее он будет называться «голос хозяйки»): «Здравствуйте, оставьте сообщение, и я вам перезвоню». Далее говорит высокий женский голос: «Привет, это Алла, я не могу тебе дозвониться. Ты в Москве? Позвони, как появишься, мы же тебе ещё денег должны. Да, он просил вернуть какой-то зонтик, говорит, мамин подарок. Ну, целую, пока».
Пока звучит голос Аллы, взгляд камеры бесцельно бродит по комнате. В поле её зрения попадают – открытое окно с развевающейся занавеской (с улицы доносятся радостные крики и визг детей), несколько книжных шкафов, небольшой пустой аквариум, из которого торчат глянцевые журналы, старинный комод с выдвинутыми ящиками и разбросанными на полу бумагами, папками и фотографиями, отклеивающиеся обои в вернем углу комнаты… Это большая комната в старом доме, с высоким потолком и арочными окнами.
- Деньги – это хорошо… - медленно произносит голос хозяйки.
ТИТР.
Субъективная камера.
Те же женские руки выгребают вещи из стенного шкафчика в коридоре. На полу валяется уже несколько пар зимней обуви, какая-то верхняя одежда.
- Где же этот дурацкий зонтик? – произносит голос хозяйки, - я же только вчера его…
Рука открывает ещё одну дверцу, оттуда начинает течь струйка грязной воды. Камера «осматривает» стоящую в лужице летнюю обувь.
- Что это за дрянь… - удивляется голос хозяйки.
Рядом с обувью камера «замечает» продолговатый бумажный свёрток, тоже намокший. Руки берут свёрток, осторожно разворачивают. В нём находится уже оттаявший кусок мяса.
- Чёрт! – говорит голос хозяйки.
Камера «быстро идёт» на кухню, рука открывает холодильник, и мы видим, что в морозильной камере одиноко лежит заиндевевший складной зонтик. Бросив мясо в морозилку, отодрав примёрзший зонтик и закрыв холодильник, руки очищают зонтик от кусков льда.
ТИТР
Субъективная камера.
Камера «подходит» к открытому окну, «смотрит» во двор. Лето. Небольшой аккуратный дворик где-то в центре Москвы. Во дворе шумно играет несколько маленьких детей, на скамеечке что-то увлечённо обсуждают их мамы. Голоса детей плавно стихают, резко вступает мужской голос.
Басистый мужской голос: «Да нет тут ничего личного! Я что, давал тебе повод?
Это литература, может и хорошая, не знаю, просто для нашего журнала это слишком…
Мужской голос перекрывается пожилым женским голосом: « Ну, это не
литература, извините… У нас же серьёзное
издательство, дорогая моя. Ну, обратитесь в какой нибудь глянцевый журнал…»
Визгливый женский голос: « Да вы что?! Вы понимаете, что мы вас никому не
сможем продать?! Вы за рекламу сами платить будете?!?!»
Голоса продолжают звучать, а «взгляд» камеры уходит со двора, фокусируется на подоконнике. На подоконнике стоит букет из засохших цветов вперемежку с колосками, лежат компакт-диски без обложек, какие-то камни, коряга, глиняная статуэтка, ещё какой-то хлам… Пальцы отламывают головку цветка, медленно начинают крошить её, превращая в цветную пыль…
