Николай Бахрошин - Фиолетовый гном
Иногда он задремывал на припеке, сил пока было немного. Потом медленно, не торопясь, просыпался. Серега теперь все делал медленно, само время вокруг словно замедлилось.
Все-таки хорошо, что он остался жив…
Таня забегала к нему почти каждый день. В окружении одинаковых больничных пижам и врачебных халатов она смотрелась ярко и празднично, как редкая бабочка, случайно залетевшая в сухие заросли.
Они вместе подолгу сидели на скамейке и немного гуляли. Потому что доктор сказал, ему уже нужно двигаться, уже пора.
А вот Светланка не пришла ни разу, ни когда он валялся в реанимации, ни когда ему прописали двигаться.
Вот такая любовь…
Обидно, если честно, до слез обидно, совсем по-детски. Тогда, в больнице он вообще чувствовал себя словно сразу в двух ипостасях, вспоминал Серега, дряхлым стариком с замедленными движениями и одновременно малым ребенком, радующемуся лучикам и букашкам до безоглядного восторга. Странное состояние. Не сказать, что плохое, просто непривычное.
А Светланка… А что Светланка? Она такая – какая есть. Они все такие – какие есть. И ничего больше… Сначала он обижался, а потом и это прошло. Как-то потерялось в тягучем безвременье размеренного больничного режима…
Серега уже знал, что Шварцман погиб, что все теперь будет, наверное, по-другому. Но об этом совершенно не хотелось думать. Категорически не хотелось. Инстинктивное вытеснение неприятных мыслей, как сказала бы его б. супруга-психолог.
Пусть Таня приходит. Уже хорошо…
Старый друг лучше новых двух? А старая подруга? В каких случаях она лучше новых, да к тому же – двух сразу?
Похоже, права его Десантница, утверждавшая, что все мужики – редкостные сволочи, причем от природы…
– Ресторан «Якорь». 16 часов 30 минут по московскому времени, – объявила Танька. – Числа сейчас не помню, не в этом суть…
Еще накануне она обещала ему сюрприз. Теперь они вместе сидели на скамейке в больничном парке, грелись на солнышке, а сюрприз оказался карманным диктофоном с записью. Серега с любопытством посматривал на диктофон.
Она значительно глянула и щелкнула кнопкой. Из динамика послышалось протяжное шуршание.
– Это еще что такое? – поинтересовался он.
– Ты слушай, слушай… Тебе полезно.
Серега прислушался.
– Так вот, – раздался сквозь шорох голос Саши Федотова, – показал я мальчику веселые картинки, думал, втюрился он, порвет Шварцмана на куски. Нет, оказалось, мальчик тоже себе на уме. Не попер на Хозяина. Проглотил дерьмо и только облизнулся вдогонку…
– Перспективный мальчик, – равнодушно заметил другой голос. – Может, взять его в свою политическую команду?
Похоже, оба усмехнулись при этом.
Этот негромкий, небогатый на интонации голос Серега сразу узнал. Часто слышал его по телевизору. Большой человек из правительства. Шварцман показывал его, когда они были в Кремле. Сам Хозяин поспешно протягивал руку первым, когда здоровался с ним.
Ресторан «Якорь», значит, подумал Серега… Знакомое место… Он хорошо помнил тот уютный ресторанчик в центре города, где они с Сашей Федотовым недавно сидели. Или – это было давно? Теперь трудно сказать, какая-то бесконечность прошла с тех пор, маленькая, но емкая бесконечность…
– Что это? – еще раз спросил Серега. Спросил, скорее, машинально, он уже начинал догадываться о сути этого разговора.
Танька щелкнула кнопкой, останавливая запись.
– О тебе говорят, между прочим, – пояснила она.
– Я понял…
Танька, видимо, хотела еще что-то добавить, но сдержалась. Передернула плечами и снова включила диктофон.
Шорох, неожиданно отчетливое позвякивание…
– Ну, вот, тогда, думаю, план «б»… – произнес Саша Федотов. – А как там следствие?
– А что следствие? Следствие как следствие, – ответил большой человек. – Роют землю по мере сил и возможностей. Следствие пришло к выводу, что состоялась очередная криминальная разборка на почве передела собственности. Полагаю, это будет их единственный вывод. Трясут сейчас всю эту подольскую шпану, ну да пусть трясут…
Кремлевский чин говорил тихо, лениво, словно устал на всю жизнь вперед. Привык, что к его словам прислушиваются при любой громкости, понял Серега.
Интересная запись… Содержательная… Значит, вот оно как, вот из какого волосатого места растут ноги… Выходит, это Саша Федотов отправил на тот свет Хозяина и чуть не убрал его самого… Захотел все-таки персональный кусок бывшей соцсобственности…
И почему его это не удивляет? Все-таки прав был Славик, когда называл Федотова фуфлогоном…
– Тогда лады, – сказал Саша Федотов.
– Ну, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Ваше здоровье, Александр Кириллович.
– Ваше здоровье.
Раздался звук чокающихся бокалов.
Серега отчетливо представил, как они сдвигают знакомые пузатые рюмки и многозначительно улыбаются друг другу. Совсем как в кино. Из серии «их нравы». В прочем, почему их? Наши нравы, вечные собачьи бега по родным просторам…
Хитрый все-таки он человек – Саша Федотов, вдруг подумал Серега. Никто не догадывается, а он просто хитрый. Настолько искренне всегда и везде уверяет всех в своей бравой десантной честности, что, похоже, и сам в это верит. Когда говорит. Артист, конечно.
Цирк уехал, а клоуны остались, осели и вложились в недвижимость…
Запись кончилась. Дальше пленка шуршала вхолостую. Таня щелкнула кнопкой выключателя.
– Все уловил? – спросила она.
– Откуда это у тебя? – поинтересовался Серега.
Мог бы и не спрашивать. И так понятно. Разведчица.
– Мог бы и не спрашивать, – Таня словно услышала его мысли.
– А я не спрашиваю, – откликнулся он. – Я просто интересуюсь.
– Тонкая разница! Видите ли, гражданин Кузнецов, у вас, мужиков, есть одна до странности самодовольная черта. Вы считаете, что если когда-то переспали с бедной женщиной, то она будет предана вам по гроб жизни. И, значит, ее можно не опасаться. А Саша Федотов был еще тот самец. Всем самцам на загляденье.
– Был? – удивился Серега.
– Был, – подтвердила Таня. – Недавно его арестовали.
– И как он теперь?
– Сидит. И будет сидеть!
– А этот, второй?
– Куда он денется? Руководит народом на вверенном ему участке демократии. Этот, как обычно, не при делах. Федотов же молчит, как рыба, понимает, что в его интересах не вякать лишнего. А иначе быстро приляжет ниже уровня почвы. Так что до второго голой рукой не достать, нечего и пытаться. Увы!
Серега кивнул. Правила игры, традиционные, как похоронные ритуалы. Если Саша хоть попытается впутать в уголовное дело кремлевского чина, то остаток его дней будет максимально коротким и несчастливым. Это понятно…
– Одной этой записи будет мало для доказательств, – задумчиво проговорил он. – В сущности, они ничего криминального не сказали. Можно только догадываться, о чем идет речь…
– Видишь ли, дорогой, – продолжила Таня, – Шварцман еще при жизни догадался, что в его окружении не все чисто. Обратился в наше агентство по старой памяти. Ну а мы, соответственно, отработали. Так что доказательства есть. Для Саши хватит. Ну а для его тайного босса, как ты понимаешь, не хватит никаких доказательств.
– Ясно… Значит, клан Шварцманов еще в силе? Король умер, да здравствует король?
– Точнее, королева.
– Это как?
– Увидишь, – многозначительно пообещала Таня.
– Ладно, увижу, – согласился Серега. Он тогда не обратил особого внимания на ее слова. Думал в этот момент о другом.
– А как же этот гад из Кремля? – спросил он – Неужели не отмажет своего подручного?
– В Кремле же не один гад, их там как грязи. И все жрут друг друга с нескрываемым удовольствием, – рассудительно объяснила Танька. – Так что этот теперь сильно занят, абстрагируясь от явного криминала. Ну, хоть остальных сдал, все прибыток исправительно-трудовым заведениям…
– Договорились с ним? – догадался Серега.
– Фу, какой ты откровенный! О некоторых вещах вслух говорить не положено. Надо молча догадываться. Скорее всего, договорились… Я, как ты понимаешь, в такие высокие сферы уже не вхожа, не мой уровень, это уже игра на уровне большой политики…
Вот это его точно не удивляет, вскользь подумал Серега. Шестерки умирают, но не сдают, потому что иначе умирают еще быстрее. Остается вопрос: – чем Саше не понравилось в шестерках у Шварцмана, что он решил поменять босса на переправе? Впрочем, это уже из области психологии человеческой жадности…
– Понятно, – снова подтвердил Серега. – Лучше расскажи, как менты вышли на Сашу Федотова? Или об этом тоже нельзя?
– Тут как раз ничего секретного нет. Месяц назад в УБОП пришел анонимный пакет с документами, из которых причастность Саши Федотова к взрыву лимузина Шварцмана была видна невооруженным глазом. Еще вопросы есть?
– Вопросов нет, – ответил Серега. – Одни эмоции.
– Надеюсь, положительные?
