Лексикон света и тьмы - Странгер Симон
Наступает декабрь сорок четвертого.
На рождественской вечеринке он знакомится с девушкой по имени Гюнлауг. Она невысокого роста, блондинка с голубыми глазами и совершенно потерянным взглядом, как выясняется, её жениха несколько месяцев назад убили люди из Сопротивления. Теперь ей нужен кто-нибудь, надёжная гавань, опора, тот, кто будет рядом и даст ей тепло, еду, любовь. Риннан подходит по всем статьям, а она понравилась ему с первого взгляда, совсем юное создание, молодость, и чистота, и улыбчивость, которой она светится вся, и взгляд, на теплоту которого невозможно не откликнуться. Заразительная улыбка, на которую непроизвольно отзываешься.
Всё застолье они с Риннаном переглядываются и улыбаются, передавая блюдо с картошкой, наливая выпивку в бокал и поднося его к губам. Когда они случайно касаются рукой друг друга, проскакивает искра, а уж когда он под столом прижимается коленом к её коленке!..
О, как это прекрасно!
Как прекрасно снова чувствовать себя влюблённым, думает он и сразу же понимает, что это чувство взаимно; что они уйдут отсюда вместе и проснутся вместе. Они снимут друг с друга одежду. Конечно, всё так и будет.
Ему правила не писаны. Он очень многим пожертвовал, чтобы добиться себе нынешнего положения. Мало кто решился бы пойти на такие большие жертвы, думает он, и в качестве награды он живёт теперь по иным правилам. У него иной уровень свободы, где нет стопоров.
Новогоднюю вечеринку для некоторых членов банды Риннан устраивает у себя дома на Ланстадсвейен. Двенадцать уже пробило, они продолжают пить, устроившись в гостиной. Клара и дети отправились спать. Стол заставлен пепельницами, в них громоздятся окурки, похожие на сбившихся вместе маленьких зверьков. На бокалах сальные следы пальцев, мерцающий свет стеариновых свечей подсвечивает лица. Но один человек в компании молчит и всё больше замыкается в себе. Это Финн. Как будто что-то случилось с этим двадцатидвухлетним парнем в тот день, когда ему пришлось на холме на острове убить двух невинных людей. Он почти перестал улыбаться, и во взгляде темнота.
Но сегодня ночь на 1 января, первый день сорок пятого года. Финн допивает вино, вцепляется руками в подлокотники и встаёт, пошатываясь. Откидывает назад тёмные волосы. И говорит: «Пойду застрелюсь».
Риннан смеётся в ответ, говорит: «Удачи» – и поднимает стакан, чтобы чокнуться. Так же делают и остальные, но Финн, ссутулившись, проходит мимо дивана в прихожую, едва не задев плечом дверной косяк, суёт ноги в зимние ботинки и выходит на улицу. Праздник продолжается, и только спустя время кто-то замечает, что Финн всё ещё не вернулся. На следующий день его находят неподалёку от родительского дома с дыркой в виске и с валяющимся рядом в снегу пистолетом.
Так начинается первое утро сорок пятого года.
Р как Раскаты грома, ливень барабанит по крыше Бандовой обители, бурлит в водостоках, капли его разбиваются об оконные стёкла и текут вниз расплющенными, неровными струями.
Наступил апрель сорок пятого года, дни и ночи их штормит, идёт непрерывный вал телефонных звонков и приказов от Флеша, он требует допросить того и другого, организовать новые акции. Риннан пьёт, глотает белые таблетки, арестовывает людей, забирает жизни. За всё время он один раз берёт выходной и проводит его с новой любовницей, Гюнлауг Дюндас, Котёнком, как он её зовёт. Остальное время скатывается в вязкий ком, но куда деваться. Только эта система даст ему власть и жалованье. Только война защитит его ото всех, кто желает ему смерти.
Ему сообщают, что Мария Аренц, которая после нескольких лет в Германии вернулась в Норвегию, теперь собирается сбежать в Швецию вместе со своим Бьёрном Бьёрнебу, который тоже работает на немецкую разведку, но на другое её подразделение. Они уже нашли людей, которые их переправят. И это как раз негативные контакты Риннана – группа, работающая под контролем «Лолы», о чём подпольщики не подозревают. Риннан благодарит связного и просит передать беглецам, чтобы они были готовы, вечером их заберут.
Потом он наливает в кофе ликёр и пересказывает разговор Карлу.
– Ты позволишь им сбежать? – спрашивает Карл, и это резонный вопрос, потому что кому-то Риннан по согласованию с Флешем позволяет утечь за границу, чтобы о группе расходились хорошие отзывы, подтверждая её надежность. Чистой воды арифметика: сколько не имеющих ценности перебежчиков ты должен отпустить, чтобы задержать как можно больше важных активистов Сопротивления?
Риннан улыбается и мотает головой. Этих двоих он не отпустит. Ни за что на свете. Он отпивает глоток, слизывает с губ ликёр и рассказывает Карлу, что он придумал с ними сделать.
Наступает вечер, условленное место, где ждут Мария и Бьёрн, скрыто темнотой, её разрезает свет фар, когда подъезжает и прямо перед ними останавливается машина. В ней два человека. Бьёрн пропускает вперед Марию, залезает в машину следом за ней и с облегчением смотрит на водителя.
– Какое счастье, что вы смогли забрать нас так быстро, – говорит он. Водитель снимает шляпу и поворачивается к ним.
– Привет. Давно не виделись, – говорит Риннан, улыбаясь.
– Хенри Оливер?! – шепчет Мария. В ту же секунду с пассажирского сиденья к ним поворачивается Карл, в руках у него пистолет, он целится в них.
Интересно снова увидеть её лицо. Длинные волосы, обрамляющие щёки, которые он когда-то гладил. Губы, которые он целовал, глаза, которые она закрывала от наслаждения, лёжа под ним. Теперь у нас другие роли, думает Риннан, но в этом виноват не я.
– Чего ты от нас хочешь? – спрашивает Мария.
– Поедем прокатимся, – говорит Риннан и заводит мотор. – Но не в Швецию.
– А куда? – спрашивает Бьёрн.
– Домой, – отвечает Риннан. – Мы поедем домой и там решим, что делать с двумя предателями.
С
С как Снимки и Страницы документов из дела Риннана, они хранятся в госархиве в Осло. Пожилой вахтёр проверяет мои документы, только после этого я получаю разрешение подняться по лестнице и, миновав стеллажи со старинными книгами, обратиться к архивариусу за стойкой. Я излагаю свою просьбу и слышу в ответ, что все материалы по делу Риннана оцифрованы, а ждать посещения архива пришлось так долго, потому что доступ к материалам ограничен. Не из-за Риннана, а оберегая память жертв, поскольку в деле есть их фамилии и фотографии. Здесь всё, что есть по Риннану, точнее говоря, всё уцелевшее, поскольку и сам Хенри Оливер Риннан, и его начальство из «Миссионерского отеля» в последние дни войны постарались уничтожить максимальное количество изобличающих их материалов.
Всё – это пять тысяч страниц. В основном отсканированные листы А4 с машинописными пометками. Допросы Риннана и его невероятные описания взаимоотношений с некоей русской агентшей. Как она пыталась усыпить его хлороформом, но не смогла лишить его жизни, потому что они были влюблены друг в друга. Среди документов есть опросы выживших узников и фотографии трупов. Одна впечаталась мне в память. На ней – узник Бандовой обители, его тело нашли в снегу, оно согнуто вдвое и туго перевязано верёвками, как будто курицу или кусок мяса готовятся запечь на огне.
Я листаю бесконечные страницы допросов и протоколов судебных заседаний. Добираюсь до папок с названием «Разное». И довольно быстро нахожу заметки Риннана. Те же самые, которые цитируются в одной из его биографий. Я ищу дальше, но не вижу других записок Риннана, помимо двух уже мне известных. Вероятно, его блокноты были уничтожены под занавес войны, как исчезли и протоколы твоих допросов. В конце концов мне приходится согласиться с тем, что часть твоего дела раскрыта не будет, останется загадкой.
С как Судорога, сковывающая спину от каждого удара дубинки, когда тебя ведут во двор и побоями заставляют отжиматься.
С как Суд, который устраивает в Обители Риннан. Ночь на 19 апреля 1945 года, в окна гостиной светят уличные фонари, делая очень длинными тени двоих людей, которые стоят посреди комнаты со связанными за спиной руками: это Мария Аренц и Бьёрн Бьёрнебу.
