Добрые соседи - Ланган Сара

— А вы не подумывали о том, чтобы уехать с этой улицы? — спросил он у Арло.

— Нужно сперва с делами разобраться. Это… непросто. Все непросто.

Бьянки просунул руку между прутьями и похлопал его по плечу, и Арло впервые за все время понял, что Бьянки на его стороне.

— От таких людей нужно бежать. Без оглядки.

Через несколько часов сотрудники службы в очередной раз задали ему все те же вопросы. Ответив, Арло наконец встал со стула.

— Сэр, мы еще не закончили.

— Мне предъявлено обвинение?

Никто не ответил. Арло не стал ждать разрешения, просто вышел за дверь.

Доехал на «Убере» до «Севен-илевен». Зашагал домой с пакетом продуктов, увидел Линду Оттоманелли на крыльце ее дома. Увидел Марджи и ее жену Салли — они шлангом смывали битум с дорожки перед домом. Мужчины Понти тоже сидели на крыльце. Подойдя поближе, он заметил, что на него смотрят. Во все глаза.

У него появилось дурное предчувствие. Хуже обычного. Сперва Понти ушли в дом, чего он не ждал. У этих придурков наверняка кулаки чешутся. Потом Уолши. Наконец Линда и Рея. Стремительно, едва ли не бегом.

Он увидел, что дверь его дома № 116 открыта.

Полицейский участок Гарден-Сити

1 августа, воскресенье

— Это не я, — сказала Рея Шредер. — Кто-то Другой.

Она сидела в кабинете инспектора Бьянки. С ней рядом — Фриц-старший. Он настоял на том, чтобы сопровождать жену, что сильно ее удивило. — Кто именно? — спросил Бьянки.

Рея медленно, потрясенно покачала головой. Она так вымоталась, что плохо понимала, что к чему. Мир состоял из ярких пятен пустоты. И давил на нее. Она чувствовала себя астронавтом на Юпитере.

— Да поверьте же. Герти я, может, еще бы и ударила. Я ее терпеть не могу. Но Ларри? Я на такое не способна. Не в моем характере.

Бьянки кивнул.

— Мне сказали, что из дома пропала некая шкатулка. Изначально миссис Уайлд забрала ее из вашего дома. А вчера ночью кто-то проник в дом Уайлдов и забрал ее обратно. Вам об этом что-то известно? Рея шумно выдохнула.

— Шкатулка? — повторила она. — Как это, забрала из моего дома? Герти приходила ко мне домой? Бьянки ждал.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — сказала Рея. — Можете объяснить подробнее?

— Вы прошлой ночью что-то слышали? Видели?

Она покачала головой. Заговорила шепотом. От чистого сердца. Не кривя душой. Потому что у нее сохранились смутные воспоминания о том, что прошлой ночью она была в доме Уайлдов, но с одной целью — вернуть то, что у нее украли. Проучить Герти. Она никогда бы не стала бить ребенка. Кто-то на такое способен, а она — нет.

— А может, это сама Герти?

— Зачем ей это?

— А другому зачем? У нее с головой плохо. Я однажды пошла к ней в ванную за аспирином. Она клонопин принимает. А это сильный препарат. Она давно больна. И серьезно. — Глаза Реи наполнились слезами: все это так ужасно. Невероятно. Непредставимо. — Она говорит детским голосом. Я сама слышала. И эта история с мужем-педофилом добила ее окончательно.

Бьянки долго не отводил от нее взгляда.

— Когда вы слышали, чтобы она говорила детским голосом? В ночь, когда бросили кирпич? А мне казалось, вы тогда спали. И ничего не слышали.

Рея покраснела.

— В другой раз. С ней это часто бывало.

Опять молчание. Бьянки все еще смотрел на нее.

А потом — неожиданность. Фриц тоже на нее смотрел.

— Я хочу домой, прямо сейчас, — сказала она, хотя никуда не спешила. Даже если дом и обыщут, ничего не найдут. «Куб боли» с прилипшими к нему волосами она спрятала в надежном месте. В почтовом ящике Бенчли. Даже не на своем участке. — Можно мне домой?

— Да.

Мейпл-стрит, 116

1 августа, воскресенье

Обнаружила его Джулия. Все они заспались — настолько, насколько это возможно в летнюю жару. Она спустилась вниз. Фигура на диване выглядела как-то не так. Жутковато. В доме все еще было тихо, и в первый момент увиденное показалось Джулии дурным сном. Или будто бы мир треснул по шву, переменился — теперь все правила новые. Одеяло пропиталось запекшейся кровью, приклеилось к щеке Ларри.

Джулия застыла — боялась подойти ближе.

И маму позвать боялась. Боялась, что тот, кто это сделал, все еще в доме. Нужно было приблизиться. Потрогать. Но она совсем перепугалась. Выскочила из дома. Босиком, в старой мятой пижаме, зашагала по улице. Надо, наверное, постучать к соседям. Но к кому? Кто из них им еще не враг? Она двинулась через Стерлинг-парк, мимо провала.

Миниатюрная ныряльщица не смогла протиснуться в туннель. Бедра оказались широковаты. Провал прикрыли и собирались засыпать. Шелли затерялась внутри.

Джулия позвонила в скорую из автомата в «Севен-илевен». Там сказали, чтобы она оставалась на линии, но она повесила трубку. Нужно разбудить маму до их приезда. Успокоить, чтобы она снова не попала в психушку.

Домой. Через парк назад к дому — на сей раз ей встретилась Рея Шредер, стоявшая на крыльце. Вид у нее был совершенно обыденный. Спокойная, хорошо одетая.

— Доброе утро, Джулия, — поздоровалась она.

На Джулию накатил ужас или что-то еще ужаснее. Даже кости вскрикнули.

— Доброе утро, миссис Шредер.

Она вошла в дом. Мама уже встала. Склонилась над Ларри. Джулия в испуге сделала шаг назад.

— Он не… — прошептала она. А потом начала оседать на пол у стены — атмосфера на этой странной планете оказалась слишком удушливой.

— Дышит, — ответила мама. Дрожа от прилива нервной энергии, она приподняла сына, подсунула подушку под голову. Ларри сейчас не был Ларри. На руках Герти висела бледная безвольная кукла. — Все будет хорошо. Я взрослая, я со всем разберусь, — сказала она, не вкладывая в слова никакого смысла.

Джулия поняла, что мама просто воспроизводит какую-то мантру, вычитанную в книге по воспитанию детей. На автомате. А сама понятия не имеет, что делает.

— Я вызвала скорую, — сказала Джулия.

В темноте глаза Герти блестели особенно ярко. Пронзали насквозь.

— Слава богу. Ты всегда поступаешь правильно. — произнесла она.

Приехала скорая. Соседи наблюдали, снаружи и изнутри. В скорую согласились взять только одного человека. Джулия сказала маме:

— Поезжай, я что-нибудь придумаю.

Она хотела было попросить мам Чарли ее подвезти, но, дойдя до их двери, струсила. Так и не позвонила. Вдруг они вызовут инспекцию по делам несовершеннолетних? Обвинят маму в оставлении без присмотра?

Она вернулась в дом. Выбросила окровавленное одеяло. Приняла душ. Переоделась. Собрала вещи для Ларри и мамы. Оставила папе записку на случай, если он вернется. Тут ей пришло в голову, что самое время остановиться и поплакать. Но плакать не хотелось. Проще было двигаться дальше. И она зашагала к больнице, до которой было пять километров.

Мейпл-стрит 116

1 августа, воскресенье

Арло прочитал послание Джулии. Попытался дозвониться в больницу с телефона Герти, но сигнал был ужасный. Выскочил обратно на улицу. Двери всех домов по обе стороны были закрыты, обитатели их находились внутри. Арло чувствовал на себе их взгляды. Наверняка они знают, что произошло. Не могли не прослышать о нападении на его сына. Скорая ведь тихо не подъезжает.

Он выставил средний палец. Помахал им. Запрыгнул в «пассат».

На полдороге приметил девчушку на обочине.

Вид нелепый, короткие волосы растрепаны, тащит холщовый мешок, накинув ручки на плечи наподобие лямок рюкзака, — похоже, сбежала из дому. Первая мысль была о его собственном детстве.

В мире полно бесприютной малышни. А потом он понял, что это Джулия.

Остановился. Перегнулся, открыл дверь. Джулия залезла в машину. Он отъехал не сразу. Посидел тихо. Не готов был протягивать к ней руки. Может, она уже наслушалась гадостей, которые про него рассказывают. И он вдруг понял, что дочь выглядит совсем взрослой. Зрелой. Поэтому они просто дышали, глядя перед собой.