Олег Рой - В сетях интриг
Зато в романе Леры с Вдовиным уж точно не было никаких сомнений, Элька не из тех, кто станет сочинять, да и Димка разговоры слышал… Стало быть, вот тот человек, который сразу после смерти Астахова занял место при Лере и, что еще более важно, при «золотом мальчике» Боре. Ребенок остался наследником всего состояния – а оно, судя по всему, немалое…
Сложившееся положение дел теперь не давало Павлу покоя ни днем ни ночью. Он предпринял еще несколько шагов – но ничего не получилось. Зато неожиданно результативной оказалась встреча с молодым журналистом, которого сосватал ему Димон. Гонясь за сенсацией, парень действительно надыбал много информации о самом Астахове (вплоть до названия спортклуба, где тот занимался, и номера поликлиники, где он лечился) и кое-что о его ближайшем окружении. Все это, теперь уже потерявшее свою нужность «досье», в котором было и несколько фотографий, преимущественно с похорон, журналист согласился уступить Павлу за полторы тысячи баксов. Большая часть этих сведений, разумеется, кроме мусорной корзины, ни для чего и не годилась, но оставшееся явно стоило полутора штук.
В частности, были в этом досье сведения и о Вдовине. Выяснилось, что родился Евгений Александрович в уральском городе Озерске и прожил там до двадцати девяти лет, после чего перебрался в Москву. Писателю это напомнило его собственную биографию – именно в этом возрасте он сорвался и, что называется, бросив все, переехал в Штаты. Переехать-то переехал, но какую большую часть себя оставляет человек, нередко против воли, на исторической родине. Потому и пришла в голову мысль – а не съездить ли в Озерск и не навести ли справки о новом кавалере мадам Астаховой? Тем более что в досье имелся список мест работы «объекта» – каким-то образом журналисту удалось заполучить копию трудовой книжки Вдовина. Таких мест было немало – и озерское телевидение, где Евгений около года проработал в отделе рекламы, и фирма с нелепым названием «Планета техники» (должность – менеджер), и организация, обозначенная аббревиатурой в советском стиле «ОзОблЦветМет», где Вдовин уже был заместителем директора – как и в издательском доме «Сырьевые ресурсы Урала».
В Озерск Павел отправился поездом. Конечно, сервис на русской железной дороге оставляет желать много лучшего, но он все равно любил этот тип путешествий, этот характерный запах угля, этот успокаивающий стук колес, эти бесконечные смены лесов и полей за окном. В СВ он ехал один, и никто не мешал ему обдумать план будущих действий. Разумеется, нужно начать с бывших мест работы Вдовина, а их было у него множество.
В Озерске ему не понравилось. Холодно – намного холоднее, чем в Москве, пасмурно, неуютно. Хотя чего же другого можно ожидать от российской глубинки? Впрочем, гостиница, которую ему рекомендовали как лучшую в городе, и впрямь оказалась сносной, не отель «Мариотт», разумеется, но переночевать одну или две ночи можно. А оставаться здесь дольше писатель и не собирался. Он принял душ, позавтракал и вызвал по телефону такси, настоятельно попросив, чтобы ему прислали приличный автомобиль, а не какой-нибудь раздолбанный «жигуленок», и отправился на поиски.
Весь день не везло. «ОзОблЦветМет», на который Павел делал особую ставку (это было последнее место работы Вдовина), уже прекратил свое существование. Первый этаж купеческого особняка, где тот, судя по адресу, раньше находился, теперь занимали несколько магазинчиков, кафе и химчистка. Не лучше было и с телевидением. Про Вдовина там никто не слышал, с тех пор как Евгений работал здесь, персонал уже успел смениться полностью. Теперь люди все были сплошь молодые, судя по всему, только со студенческой скамьи. Юркая корреспондентка, к которой обратился писатель, когда она пробегала мимо, прониклась его имиджем и проявила живое участие, даже прошлась по отделам, опрашивая сотрудников, но все безрезультатно.
Чем занималась «Планета техники», Павлу определить также не удалось. По указанному в его бумагах адресу сохранилась только вывеска, помещение же пустовало, двери и окна оказались заколочены. Местные жители, которым он на всякий случай позадавал вопросы, сошлись на том, что тут был магазин, года три назад, что ли, или четыре – но вот чем торговали, компьютерами, инструментами или автозапчастями, аборигены так и не договорились.
Чувствуя себя героем Ильфа и Петрова, путешествующим в поисках заветных стульев, писатель отправился по последнему адресу. То, что носило гордое название издательского дома, на поверку оказалось небольшой конторкой, совмещавшей в себе и типографию, и редакцию. Найти кабинет директора среди немногочисленных обшарпанных комнаток оказалось совсем не сложно. Сидевшая в приемной ярко накрашенная брюнетка лет за тридцать оторвалась от пасьянса и подняла вопросительный взгляд.
– Здравствуйте, – обворожительно улыбнулся ей Павел. – Я из Москвы. Могу я поговорить с вашим главным редактором или начальником кадровой службы?
– Начальника кадровой службы у нас на фирме нет, – бойко отвечала брюнетка. – А директор сейчас у себя. Как вас представить?
– Павел Вячеславович Тагилов.
Во избежание ошибок он назвался собственным именем, но специально выбрал чуть ли не самую незапоминающуюся из известных ему фамилий.
Девушка поднялась из-за стола (о таких вещах, как селекторная связь, в этой глухомани, похоже, и не слыхали), сунулась в кабинет и почти тотчас же вернулась.
– Федор Яковлевич вас ждет, – и распахнула видавшую лучшие виды дверь.
Павлу представлялось, что он сейчас увидит перед собой человека пожилого, кого-нибудь типа чиновника еще советских времен, но сидевший в массивном кресле налысо выбритый здоровяк был, похоже, младше его, в крайнем случае ровесник.
Приняв приглашение, писатель уселся в неудобное кресло напротив начальственного стола.
– Меня прислал сюда мой шеф, – без предисловий начал он. – Дело в том, что мы рассматриваем кандидатуру Евгения Александровича Вдовина на должность директора одного из наших филиалов и решили заблаговременно узнать о его прошлых успехах…
Собеседник не дал ему закончить фразу.
– Гоните его в шею! – грубо сказал он. – Это гад ползучий, а не человек…
– Почему? – выразил Павел напускное удивление. – На мое начальство он вроде бы произвел хорошее впечатление.
Лицо Федора Яковлевича и так, по всей видимости, отличалось розоватостью, а после этих слов покраснело еще сильнее. Он скрипуче хохотнул и, как показалось писателю, занервничал.
– Я вам свое мнение сказал. А там уж поступайте как знаете.
– Поймите меня правильно, но я не могу озвучить ваше мнение своему начальству, ничем его не подкрепив, – возразил Павел.
