Пауло Коэльо - Ведьма с Портобелло
С этими словами он ушел, и больше я никогда его не видел.
Знаю только одно: с той минуты символы стали возникать повсюду, ибо разговор этот открыл мне глаза. Мне нелегко это далось, но все же однажды вечером я сообщил домашним, что, хотя у меня есть все, о чем только может мечтать человек, я несчастлив, ибо родился на свет, чтобы стать кузнецом. «Ты родился цыганом, – возмущенно вскричала жена, – ты претерпел столько унижений, чтобы достичь того, что достиг, а теперь хочешь вернуться назад?!» А сын был страшно доволен, потому что ему тоже нравились деревенские кузницы, а вот научные лаборатории в больших городах он терпеть не мог.
И я начал делить время между биологическими исследованиями и работой в подручных у кузнеца. Я сильно уставал, но жилось мне веселей, чем прежде. И пришел день, когда я уволился и открыл собственную кузню. Поначалу дела шли плохо: стоило мне лишь поверить в жизнь, как положение наше ухудшилось. Но однажды, работая, я заметил перед собой символ.
Я получаю необработанный кусок железа и должен превратить его в деталь автомобиля, кухонной утвари или какой-нибудь сельскохозяйственной машины. Как это делается? Прежде всего, заготовка при адской температуре раскаляется докрасна. Затем я беру самый тяжелый молот и несколькими безжалостными ударами придаю ей нужную форму. Затем погружаю в бадью с холодной водой, и вся кузница окутывается шипящим паром, а железка трещит и вопит от резкого перепада температур.
Все это надо повторять до тех пор, пока не добьешься своего, – одного раза недостаточно.
Кузнец надолго замолчал, потом закурил и продолжил:
– Бывает так, что железо, попавшее ко мне в руки, не выдерживает такого обращения. От смены жара и холода, от ударов оно покрывается трещинами. И я знаю, что уже никогда не станет оно хорошим лемехом для плуга или валом. И тогда я просто отбрасываю его в кучу лома, которую ты видела у дверей моей мастерской.
Еще немного помолчав, он заговорил снова:
– Я знаю – Бог калит меня в пламени скорбей. Принимаю тяжелые удары молота, которые наносит мне жизнь. Порою чувствую себя таким же холодным, как вода, которой мучаю железо. Но прошу только об одном: «Боже мой, Мать моя, не отступайся, пока не придашь мне форму, желанную тебе. Делай, как сочтешь нужным и столько времени, сколько понадобится, – но только не выбрасывай меня в груду никчемных душ».
* * *Когда завершился мой разговор с этим человеком, я, хоть и не вполне еще протрезвела, поняла, что отныне жизнь моя изменится. В подоплеке всего того, что мы познаем, лежит Традиция, и мне предстоит отправиться на поиски людей, которые сознательно или инстинктивно сумели обнаружить женскую ипостась Бога. Надо не поносить власти и их политические манипуляции, а делать то, что мне и вправду хотелось. А хотелось мне лечить людей.
Ресурсов никаких не имелось, и потому я сблизилась кое с кем из местных жителей, и они открыли мне мир лекарственных трав. Я стала сознавать, что существует народная традиция, уходящая корнями в седую старину и передаваемая из поколения в поколение через опыт, а не через набор технических приемов. Благодаря ей я сумела пройти гораздо дальше, нежели позволяли мои дарования, ведь теперь я находилась здесь не потому, что выполняла задание моих университетских руководителей, или способствовала экспорту оружия, или невольно пропагандировала какую-то политическую партию.
А потому, что мне нравилось лечить людей.
Я стала ближе к природе, к фольклору, к растениям. Вернувшись в Англию, спрашивала врачей: «Вы всегда точно знаете, какое лечение назначить, или иногда руководствуетесь интуицией?» И едва ли не все – ну, разумеется, после того, как лед отчуждения был сломан, – отвечали, что часто слышали некий голос, слышали и слушались его, а если пренебрегали им, лечение не шло. Конечно, они использовали весь арсенал современной медицины, однако знали – есть угол, темный закуток, где и сокрыт истинный смысл исцеления. И наилучшие решения принимались порой словно бы по наитию.
Мой хранитель вывел мой мир из равновесия, хоть и был всего лишь цыганом-кузнецом. У меня возникло обыкновение хотя бы раз в год приезжать к нему в деревню и обсуждать с ним, насколько меняется жизнь у нас перед глазами, как только мы решаемся взглянуть на вещи по-иному. Иногда я встречала там и других его учеников, и мы рассказывали друг другу о наших страхах, о наших победах. Хранитель говорил: «Мне тоже бывает страшно, но в такие минуты я открываю мудрость, находящуюся вне меня, и делаю следующий шаг».
Я много зарабатываю, практикуя в Эдинбурге, а зарабатывала бы еще больше, если бы переехала в Лондон. Но предпочитаю наслаждаться жизнью. Делаю, что нравится: сочетаю старинные способы лечения с самыми новейшими методиками. Пишу по этому поводу исследование, и многие представители «научного сообщества», прочитав мои статьи в медицинских журналах, решились наконец делать то, на что прежде не отваживались.
Не верю, что источник всех зол – это голова: нет, болезни существуют реально. Считаю, что изобретение антибиотиков и антивирусных препаратов – это огромный шаг вперед. Не собираюсь лечить аппендицит медитацией – тут понадобится своевременное и умелое хирургическое вмешательство. Сочетаю смелость и осторожность, технологию – с наитием. И достаточно благоразумна, чтобы не рассуждать об этом здесь, иначе меня немедленно объявят знахаркой, и тем самым многие жизни, которые могли бы быть спасены, будут загублены.
Впадая в сомнения, прошу помощи у Великой Матери. И Она ни разу еще не оставляла меня без ответа. Но неизменно советует мне быть скромной, и по крайней мере два или три раза я давала тот же совет Афине.
Но она, пребывая в ослеплении от только что открытого ею мира, не послушалась.
Лондонская газета от 24 августа 1994
Это – одна из причин, по которой я не верю в Бога. Посмотрите лучше, как ведут себя те, кто верит!» Так отреагировал Роберт Уилсон, коммерсант с Портобелло-роуд.
Эта лондонская улица, известная во всем мире своими антикварными магазинами и субботними распродажами подержанных вещей, вчера вечером превратилась в поле битвы. Потребовалось вмешательство не менее пятидесяти полицейских из Кенсингтона и Челси, чтобы охладить страсти, однако пять человек все же пострадали – к счастью, несерьезно. Причиной побоища, продолжавшегося около двух часов, стал призыв преподобного Йена Бака покончить с «культом сатаны, свившим себе гнездо в самом сердце Англии».
По словам священника, на протяжении полугода группа подозрительных лиц не давала своим соседям покоя, устраивая в ночь на понедельник радения в честь сатаны под предводительством уроженки Ливана Шерин X. Халиль, взявшей себе имя Афины, богини мудрости.
