Анна Имейджин - Новозеландский дождь (СИ)
Сэм? Мой беспечный друг-менеджер? Ну и что ему с меня? Какой я ему друг, если я только и делаю, что ругаюсь с ним и подставляю его? И чего я ему дался? Мы же просто коллеги по работе! Я просто нужен ему потому, что на мне можно сделать кучу денег…
-Ларсен, идем! – рявкает Сэм, и дергает меня так, что я с размаху валюсь в грязную глубокую лужу.
Вот и сейчас, я чертовски уверен, он поднимает меня только потому, что я ему нужен для работы вменяемым.
-Ларсен!
Я закрываю глаза – вижу ее образ перед собой. Ники…
-Ларсен!
Я окончательно просыпаюсь только на похоронах. Больницы, больницы, таблетки, боль, таблетки…
-покойся с миром, Николь Маклемур.
Миссис Маклемур плачет. Я с подступающими слезами смотрю, как родственники подходят к гробу, чтобы поцеловать покойницу. Ники… Ники… моя любовь. Это не она. Я в это не верю.
Слезы сдавливают горло, когда подходит моя очередь, но я креплюсь. Я быстро бросаю на нее взгляд. Глаза прикрыты, волосы аккуратно уложены… бедная моя Ники.
Она в свадебном платье – как полагается по традициям. Сердце снова сдавливает боль: это то, чего нам никогда не было суждено. Это то, от чего Ники сознательно отказалась…
-Ларсен, ты в порядке? – подходит ко мне мама Ники.
Она словно постарела на двадцать лет за эти дни. В руке она сжимает платочек.
-да, да, я… миссис Маклемур…
Она берет меня за руку и отводит в сторону. Я равнодушно выслушиваю церковные песнопения, смотрю, как заколачивают крышку гроба и опускают в землю…
Я содрогаюсь. Слезы подступают снова. Я так и не попросил у тебя прощения…
25 декабря 1991 – 17 мая 2011.
Прости.
Прощай.
Когда я подхожу, чтобы бросить в могилу горсть земли, то, наклонившись, я уже не сдерживаюсь. Слезы высвобождаются, я просто падаю на колени перед могилой Ники и беззвучно рыдаю, уткнувшись головой в землю. Господи! Боже! За что ты забрал ее? Зачем? Зачем ты все так устроил? Я знаю, это все из-за меня, из-за моего эгоизма… я знаю, как много я грешил в своей жизни. Я знаю, что мне нет никаких оправданий, и я истинный дьявол… Но зачем, зачем она так пострадала из-за меня? Зачем? Почему я так не ценил ее? Нет, нет, этого никогда не должно было произойти! Боже… я по-прежнему люблю ее… Моя Ники… моя бедная… моя святая!
-Ларсен! Ларс! – слышу я голоса вокруг, даже хор перестает петь, а священник читать молитвы.
Я безудержно рыдаю, лежа на земле. Земля… земля, в которой теперь будет моя девушка. Моя любимая…
Ники, Ники!
-Ларсен, Ларсен!!! – трясет меня Сэм и пытается поднять с земли.
Я упираюсь, только продолжая рыдать. Весь мир превратился в боль.
Священник продолжает церемонию. Могилу рядом со мной забрасывают землей, не обращая на меня внимания.
Я слышу, что люди расходятся, а я все еще лежу, обнимая землю. Зачем… зачем… зачем ты ушла?! Это ведь я, я во всем был виноват… почему, почему, зачем ты страдаешь за меня? Ники… Ники…
-Ларс, - ласково произносит голос Сэма, спустя долгое, долгое время, когда все уже давно разошлись.
Я наконец-то отрываюсь от земли.
-что тебе, Сэм?
-Ларсен, пойдем домой.
-отвали ты уже от меня, Сэм!!! – я вскакиваю.
Чувствую, что похолодало, дует сильный ветер. Тучи.
-что ты ко мне пристал? Ты меня никогда не поймешь!!! Отстаньте, отстаньте вы от меня все!!! Это я во всем виноват!!! Она не должна была умирать! Отстань, во всем виноват я, я, мерзкий мудак!!!
Я быстрым и резким шагом иду к его машине.
-Ларс, стой! Стой, ты куда? – вопит Сэм.
Я сажусь, захлопываю дверцы, и завожу сразу на сто. В бардачке у Сэма мои транквилизаторы, без которых последние дни стали бы адски невыносимыми. Отлично. Высыпаю сразу все в ладонь. Запиваю водой из бутылки. Мое последнее спасение.
-Ларс!!! Открой!!! Сдурел? Жить надоело?! – Сэм барабанит по стеклам машины и вопит самыми нецензурными словами.
Я показываю ему средний палец.
Все кончено. Прощай, Ники. Прощай… мы никогда не встретимся с тобой даже на небесах… я люблю тебя.
Машина резко дергается с места, Сэм отлетает в сторону и падает на землю. Я еду, не разбирая дороги, слезы затуманивают зрение, стекла машины заливает проливной дождь.
Господь, ты так всемогущ. Зачем ты забрал Ники? Зачем ей страдать за все мои ужасные поступки? Почему, почему я так жестоко обошелся с ней тогда? Как, как я так мог? Как я мог быть такой сволочью?!
Полиция сигналит мне, кажется, я выехал на встречную полосу. Утираю слезы одной рукой. Мне все равно. Прощай, мир. Я точно умер в тот вечер.
Ники… я люблю тебя…
Нет. Нет. Она не могла умереть. Я помню ее… я помню ее живую… я ее любил… отказываюсь в это верить, разрываясь от боли.
Зачем. Зачем жить. Зачем. Я чувствую себя так, будто кто-то взял – и перерезал ниточку, связывавшую мое сердце и меня всего. Все. Все. Я не существую. Я умер.
Ники. Ники. Прости меня, что я тебя не спас. Прости, что я бросил тебя наедине с бедой. Прости, что бросил тебя в твоем положении… прости, что я был бессердечной тварью. Прости меня, за все. Прости, что я такая мразь. Прости, что я обманывал тебя… Ники… я надеюсь, что я исполнил твою мечту… Ники. Я люблю тебя. Всем сердцем.
-говорят, Николь Маклемур так и не увиделась с Ларсеном перед смертью? – спрашивал анестезиолог у медсестры, когда они убирали операционную, вернувшись с похорон.
Вчера ночью здесь умерла молодая девушка от опухоли мозга. А сегодня мистер Райман и мисс Ньюби несли дежурство по уборке. Вот и сейчас вечером, придя с похорон днем, они принялись за дело.
-да.. Да сохранит ее душу Господь… бедная девочка… - глаза пожилой медсестры наполнились слезами.
В операционную вошел доктор Уэллс.
-Марк, Сиа, срочно, готовьте все необходимое. Черепно-мозговая травма, закрытая. Кровоизлияния в мозг и сердце. Срочно. – судя по его тону, операционную ждало что-то ужасное.
Доктор Уэллс натянул перчатки. В зал вкатили тележку, на ней, накрытый пропитанной кровью простыней, лежал парень. Санитары аккуратно приподняли простыню, чтобы переложить его на операционный стол, и медсестра мисс Ньюби охнув, схватилась за сердце.
Это был Ларсен Столлингворт.
-травмы, не совместимые с жизнью…
-огромная кровопотеря. Пробита сонная артерия.
-давление падает. Шестьдесят на тридцать пять.
-разряд.
Трясет. Одна боль смешивается с другой.
За окном наверняка идет дождь.
-осколок ребра в легком.
-легочное кровотечение. Зажим.
-второе кровоизлияние в мозг.
-остановка сердца.
-его мозг умирает.
Умирает… я уже умер…
Ники… я люблю тебя…
-разряд!
-поздно!
-три минуты.
-нам его не спасти.
-пять минут.
-не порите ерунду, доктор Швайцер. Зажим.
Слова равнодушно пролетают мимо.
Прости меня, что не уберег…
-разряд.
-шесть минут.
Ники… Ники…
Из моей груди вырывается стон.
Я больше не могу.
Не могу так.
Интересно, как она там, на небесах? Что с ней?
Чувствую необыкновенную легкость… покой… умиротворение… вся боль отходит куда-то на второй план и растворяется… дышать становится легче. Сознание будто отключается, я чувствую себя так отстраненно, но так спокойно…
-пятна Лярше.
-синдром кошачьего глаза.
-оставьте надежду, доктор Уэллс.
-Господи, помилуй. Страшный день.
-констатируйте биологическую смерть, двадцать третье мая две тысячи десятого года, двадцать один час пятнадцать минут четыре секунды…
Дышать становится легче. Я открываю глаза и вижу перед собой…
-кто ты? – ахаю я.
Этот парень – словно мое отражение.
Вот только… он весь будто светится, хоть и одет в простые серые джинсы и белую футболку. Он улыбается и протягивает мне руку.
-пойдем, Ларсен.
Откуда он знает мое имя? Кто он? Неужели…
До меня доходит. А я думал, такое только в фильмах бывает…
-пойдем.
Он тянет меня за руку, но я не могу встать, но вдруг он резко дергает и поднимает меня на ноги. От неожиданности у меня кружится голова и темнеет в глазах, а потом я чувствую себя более-менее устойчиво стоящим на земле, и чувствую, как легкий ветерок треплет мои волосы.
Открываю глаза и обнаруживаю себя стоящим на вершине одного из прибрежных холмов. Вдыхаю свежий морской воздух, дующий с моря. Чувствую необычайный прилив сил и энергии. Свободу. Греймут?
Да. Определенно, это Греймут.
-Ларсен?
-Ники?
Она нисколько не изменилась. Все тот же румянец на щеках, те же огоньки в серых глазах и та же милая улыбка…
Мы бросаемся друг к другу и крепко обнимаемся.
-я так по тебе скучал!
-я тоже!
-Ники… прости меня.
-нет, Ларсен… это ты, прости меня!
