Франсеск Миральес - 2013. Конец времен
– Ты хочешь сказать, что он поднялся со мной на ту скалу ради того, чтобы ты его пристрелила? – удивленно спросил я.
– Именно так. Тебе это трудно понять, поскольку кое-что ты еще не знаешь. Но я предупреждала тебя еще на Самосе, что у Ханнеса имеется латентная мотивация. Хотя он и пытался реализовать проект «Ирод», в действительности он искал Апокалипсис для самого себя. На остальной мир ему было наплевать.
В этот момент автобус остановился перед «Бест Вестернер» – самым недорогим из отелей аэропорта Хитроу, какой мы только смогли найти. Когда мы вышли из автобуса и, взяв из его багажного отсека свои чемоданы, направились к входу в отель, Эльза договорила:
– Ханнес был помешан на трагических концовках, и в данном случае он добился исполнения своей мечты умереть как-то по-особенному – тем более что я, в общем-то, поставила точку в деятельности созданного им общества «Возрождение». Он не смог стать новым святым Иоанном, но зато ему удалось умереть так, как умер Кинопс. К этому Ханнеса подталкивала его латентная мотивация, а я всего лишь помогла ему добиться того, к чему он стремился.
2
Зарегистрировавшись у дежурного администратора, мы поднялись на пятый этаж на лифте, в котором еле слышно звучала музыка. Прислушавшись, я узнал зловещую песню группы «Отель гуру», отчего мне невольно подумалось, что лейтмотив этого бегства навстречу будущему остается таким же, каким был и раньше.
Right here,
among old gods,
after life,
after trouble.
You know, this end
is the beginning…[20]
Пока Эльза принимала душ, я, развалившись по диагонали на кровати, предавался тревожным размышлениям. Мы пересекаем Европу от Патмоса до Исландии – получается, что тоже по диагонали, – причем Эльза упорно не хочет мне говорить, зачем мы летим в такую даль.
Если любой конец является началом чего-то другого, то как бы на ледяном острове меня не ждала новая череда неприятностей. Я уже почти жалел о том, что напросился в сопровождающие к Эльзе в этой ее последней поездке.
В то же время мы все еще находились в Лондоне, и не было никакой гарантии того, что Эльзе завтра утром удастся успешно пройти паспортный контроль. Поскольку магнитная лента в поддельном паспорте вряд ли правильно сработает при сверке информации, указанной в паспорте, с информацией в соответствующей базе данных, наша попытка пройти этот контроль закончится, скорей всего, тем, что нас арестуют.
Мое настроение, однако, кардинально изменилось, когда Эльза вышла из душа в одном лишь нижнем белье, главным предметом которого была блестящая черная комбинация, подчеркивающая белизну ее кожи.
Похожая на кошку, которая всегда ведет себя так, как ей вздумается, она забралась на кровать, на которой лежал я, предаваясь невеселым размышлениям. Сев на меня сверху, она сказала:
– Если хочешь сегодня ночью насладиться анимой, тебе придется мне кое-что пообещать.
– Не возражаю, – поспешил ответить я, завороженно глядя на восседающую на мне Эльзу.
– Я хочу, чтобы в Исландии ты вел себя исключительно как наблюдатель. Ты из-за своей бестолковости запросто можешь все испортить. А нам, чтобы замкнуть круг, осталось не так уж и много.
– Обещаю, – сказал я, еще толком не понимая, о чем вообще идет речь.
– Не делай ничего, о чем я тебя не попрошу, – продолжала Эльза. – Договорились?
В знак согласия я кивнул. Эльза расстегнула застежку на своем черном лифчике и сняла его, обнажив вызывающе упругие груди.
– Я и сейчас должен подчиняться такой строгой дисциплине? – спросил я, чувствуя, как у меня от соприкосновения с телом Эльзы кое-что начинает набухать.
– Нет, пока еще нет, – улыбнулась она. – Ты ведь находишься на территории Великобритании. Здесь тебе все разрешено.
Неполадки в компьютерной системе аэропорта Хитроу позволили нам и во второй раз благополучно пройти паспортный контроль. Пограничник лишь визуально сравнил лицо Эльзы с фотографией в ее паспорте – вот и все.
Когда мы уже подошли к выходу на посадку на самолет авиакомпании «Айслендэр», Эльза вдруг посмотрела на меня с очень серьезным видом и сказала:
– Предупреждаю: кое-что из того, что ты там увидишь, тебе не понравится. У тебя еще есть время одуматься и не лететь со мной.
Я, ничего не говоря в ответ, раскрыл английскую газету, которую держал в руках, на странице, посвященной науке. Там была напечатана коротенькая статья о том, что группа американских ученых обнаружила в космосе пустое пространство необычно огромных размеров:
Астрономы Университета штата Миннесота обнаружили в космосе огромное пустое пространство. В нем нет абсолютно ничего: ни звезд, ни галактик, ни темной материи, ни объектов, которые известны как «черные дыры», – в общем, ничего, кроме абсолютного вакуума. Протяженность этого пустого пространства составляет миллиард световых лет, то есть в тысячу раз больше, чем изначально предполагали открывшие его ученые.
Данное сообщение заставило меня осознать, какая дыра появится в моей жизни, если я расстанусь с Эльзой – расстанусь навсегда. Хотя она и убила двух человек, ее странности и резкие перемены в настроении вносили определенный смысл во вселенную – мою вселенную, – в которой, как мне казалось, уже не осталось ни галактик, ни хотя бы отдельных звезд.
Пока я предавался подобным размышлениям, открылась дверь выхода на посадку, и с десяток пассажиров с североевропейской внешностью начали выстраиваться в очередь, держа в руках пакеты с товарами, которые они приобрели в магазинах беспошлинной торговли, – по-видимому, большей частью спиртными напитками. Двое из них были одеты в футболки с надписью: «LOST IN ICELAND».[21]
Когда мы зашли в самолет, я заметил, что лицо Эльзы вдруг помрачнело. Сев на свое место, она почему-то не стала, как обычно, листать журналы, а закрыла глаза и начала делать глубокие вдохи и выдохи.
– Не знал, что ты боишься летать на самолете, – сказал я, кладя на ее ладонь свою.
– Чего я боюсь в Исландии – так это отнюдь не летать на самолете, – ответила она, не открывая глаза.
3
Мы покинули малюсенький аэропорт Кефлавик и, взяв напрокат автомобиль, поехали, сами, похоже, не зная, куда. Во всяком случае, я этого точно не знал. Хотя у этой поездки, по всей видимости, имелась своя «латентная мотивация», Эльза мне ничего по этому поводу не сказала – как не сказала и о том, каким будет наш маршрут.
– Мы едем в Рейкьявик? – спросил я у моей молчаливой спутницы.
– Пока еще нет, – уклончиво ответила она.
Затем она включила плеер и уставилась в окно, явно не желая разговаривать.
Пейзаж, посреди которого мы оказались, выехав на кольцевую трассу, опоясывающую остров и проходящую по его освоенной людьми прибрежной зоне, больше других когда-либо виденных мною пейзажей наводил на мысли о конце света: он представлял собой тянущуюся до горизонта каменную пустыню, на которой во многих местах виднелись искусственные нагромождения пепельно-серых камней. Исландцам, похоже, нравилось ради забавы складывать эти камни в причудливые кучи.
– Эти камни – куски застывшей вулканической лавы, – пояснила Эльза, заметив, что я с большим любопытством глазею по сторонам. – Местные жители складывают их один на другой, чтобы загадать желание. Поэтому тут так много подобных нагромождений.
– Похоже, ты неплохо знакома с Исландией, – вкрадчиво сказал я, внутренне радуясь, что Эльза снова «разговорилась». – Ты когда-то приезжала сюда в отпуск?
– Не совсем так. У меня в жизни был сумасшедший период, во время которого я зарабатывала кучу денег, а тратить их приезжала сюда.
– Ты имеешь в виду то время, когда жила в Нью-Йорке?
– Да. Мне тогда было двадцать лет, и я работала моделью. Моими работодателями были рекламные агентства высшей категории. Я в те времена общалась исключительно с другими моделями и молодыми менеджерами из Лондона и Нью-Йорка. В этой среде принято баловаться наркотиками, и далеко не один человек от них окочурился. Многие другие – как, например, я, – слегка свихнулись.
После такого неожиданного признания Эльза, замолчав, жестом показала, чтобы я поворачивал направо. Мы поехали по шоссе, пересекающем местность, на которой из грунта во многих местах поднимались клубы пара. Я разглядел далеко впереди геотермальную электростанцию.
– В той среде у всех нас имелись друзья и в Нью-Йорке, и в Лондоне. Один раз в месяц мы устраивали всенощную пирушку в месте, находящемся примерно посередине между этими двумя городами, и таким местом был Рейкьявик.
– Никогда бы не подумал, что в этой стране могут устраиваться пирушки менеджеров модельного бизнеса, – покачал я головой, подъезжая к зданию, за которым виднелись устремляющиеся высоко в воздух облачка пара.
