Михаил Орловский - И пришел доктор...
Тут уже, заметив очевидные перемены в клиенте, оперирующий доктор подскочил у стола, как ужаленный. Мускул его дрогнул, и он стал поспешно, бросив скальпель на пол, делать закрытый массаж сердца и вводить полагающиеся на данный счёт лекарства, типа «преднизолона», «эпинефрина», «мезатона» и иже с ними подобные. Естественно, дефибриллятором, пусть и восемьдесятого года выпуска, он равнозначно не побоялся воспользоваться. Всё по инструкции.
Но, несмотря на прошловековой дефибриллятор и непросроченные препараты, оперируемый коллега совершенно отказывался оживать, хоть ты тресни. Лежал себе молча, практически не дышал и готовился отправиться, так сказать, на небеса обетованные. С билетом в один конец.
А Вы знаете, как там красиво, на небесах этих самых? Я лично не был, но пациенты, которых я успел вернуть оттуда раньше, чем они прошли преисподнюю, рассказывали мне об ослепительном свете, приятном запахе воздуха и каком-то непередаваемом блаженстве во всём теле (правдивость их сведений пока проверить не удалось). Вот именно туда и стремился попасть доктор, которому хотелось всего лишь удалить вросший ноготь.
Разумеется, его товарищ, взявшийся за пошедший супротив хозяина ноготь, так просто сдаваться не собирался и, поскольку медицинскую школу окончил весьма хорошо, он стал действовать дальше. По инструкции.
А что у нас дальше? Так точно, дальше у нас нетрудная процедура прямого массажа сердца. Для такой чересчур интересной манипуляции необходимо всего три вещи: вскрыть грудную клетку, взять в руку сердце и запустить его. Других вариантов нет. В этот раз госпожа Удача встала на сторону медицины, и, после двух рывков, сердце забилось так, как ему и положено было биться. Зашив операционную рану на груди и сделав асептическую повязку, несчастного доктора отправили в реанимацию.
Правда, звезда Ногтеносца в тот день горела тускло, и после вывоза из операционной, его приключения не окончились. Дело в том, что оперблок находился на первом этаже, а сама реанимация — на третьем. Такое бывает, это нормально. Но и при такой разнице в этажах всё равно всё прошло бы ничего, если бы не лифт. Лифт в тот злополучный день почему-то не работал. За неделю до операции работал, а именно в те сутки заглох, если вообще можно применить слово «заглох» по отношению к лифту.
Понесли несчастного врача санитары по лестнице. Несут себе и несут, а доктор-то далеко не лёгкий, должен я Вам сказать. Путь жизненный уже прошёл частично и жирку поднабрал. Именно из-за избыточного веса, как Вы уже догадались, горемыку и уронили прямо на лестницу. Результат налицо, вернее, на ногу, на левую. Перелом…
Просыпается доктор в палате или очухивается, это уже кому как больше нравится. Открыв глаза, первым делом он замечает потолок. Затем то, что его грудная клетка круто перебинтована, а из неё, словно из грядки, торчат в разные стороны разнообразные дренажи. «Слегка» удивившись словами «Что за… уйня», смотрит он на левую ногу и замечает на ней ещё одну повязку, только гипсовую. Ехарный маман! Докторское сознание сразу же нарисовало самый сложный перелом, запомнившийся ему из учебника по травматологии, пропечатанный на странице сто семьдесят пять.
Вздохнув тяжко и нервно заморгав, лишь в самую последнюю очередь пострадавший видит, что ноготь, тот самый ноготь, от которого он хотел так страстно избавиться, тот самый, злосчастный дериват, который привёл его в операционную в качестве пациента, болтается на его правой нижней конечности. Болтается целёхонький и невредименький.
ГЛАВА 61 СКЛИЗКАЯ ПРЕДАТЕЛЬНИЦА
Женщина — это друг человека.
Из фильма «Кавказская пленница»Так что, дорогой мой читатель, и самих докторов могут подстерегать разного рода неприятности. Причём, халатности здесь я не нахожу. Отчасти виноват и сам пострадавший врач, поскольку об имеющейся аллергии у себя мог и знать хоть что-нибудь.
А коллега его, взявшийся за брюшистый скальпель, просто не подумал о такой банальщине, поскольку случается она редко, и люди, как правило, о своей непереносимости лекарств знают. Тем более уж целый капитан медицинской службы.
Кстати, знаете, чем глобально отличается морской капитан от флотского капитана медицинской службы? Да, практически ничем: форма у них обоюдно чёрная и обувь одинаково неуставная, поскольку у Министерства Охраны уставная кончилась давно и в ближайшее время на складах не появится.
Есть, конечно, полоса на погонах, которая у моряка жёлтая, а у медика, как правило, красная. Но полоса эта малозаметна, а для дальтоников, скорее всего, практически неразличима. Кроме того, у морских инженеров и финансистов данная полоса тоже красного цвета. Так что это не есть определяющее отличие между морским капитаном и медицинским.
Можно, естественно, вспомнить ещё кучу субъективных признаков: медики никогда никуда не торопятся (исключение: в операционную), походка их легка, а форма лишь стесняет свободу их столь грациозным движениям. Но и последнее отличие, к сожалению, видно лишь исключительно опытным глазом.
Однако не волнуйтесь, пожалуйста, дорогой читатель, распознать, кто есть кто, Вы сможете спокойно, причём, без присутствия посторонней помощи или дополнительной литературы.
Дело в том, что имеется-таки одно незыблемое отличие, которое однозначно выдаёт нас, медиков, в толпе идущих Вам навстречу моряков — это медички на погонах. Собой эти медички представляют главный символ медицинского мира — змею, обвивающуюся вокруг чаши. Именно обвивающаяся змея и даёт нам негласный приоритет, поскольку военный, заметив её, думает: «А, вот и доктор идёт, «нон- комбатант», лучше его не трогать, себе дешевле будет».
Правда, иногда, помимо добрых дел, она может и злую шутку сыграть с Вами, если Вы наденете её на свои погоны, многоуважаемый читатель.
Было это дело на Камчатке. Приходит один раз морской капитан со службы домой раньше положенного времени. А Вы же в курсе, чем заканчиваются такие приходы домой в маленьких военных городках? Правильно: тем, что прибывший ранее господин любовник не успевает покинуть территорию, которая, для него, в момент становится вражеской.
Именно так и случилось на текущий раз: молодой человек, находившийся у жены морского капитана, так сказать, с неофициальным визитом, не знал, куда деть своё очаровательное тело, не испорченное никакими наркотиками типа никотина, смолы и прочими веществами, входящими в состав обычной сигареты. Он не курил. По крайней мере, до того самого случая.
Великолепно. Жена морского капитана сама была далеко не промах и, помимо хорошей физической формы, ещё отличалась живым умом и быстрой сообразительностью. Слишком быстрой.
Капитан-супруг лишь успел снять с усталых плеч свою шинель, а жёнушка уже нашла выход из столь неожиданно возникшей угрозы распада семьи. Удачно симулировав приступ стенокардии или, как её называли раньше, «грудной жабы», она срочно отправила мужа в медслужбу, чтобы он там взял каких-нибудь лекарств (аптеку в военном городке тяжело найти, даже опытному вояке).
Обеспокоившись не на шутку здоровьем любимой спутницы жизни, морской капитан в охапку схватил шинель и пулей выбежал из дома, на ходу очумело застёгивая пуговицы. Военный патруль терпеть не может расстегнутые пуговицы, даже если у Вас болят желудочки и бессовестно прёт экстрасисголия, уж поверьте.
Промчавшись, словно тайфун, в другой конец военного городка, посланный муж, достиг места своего назначения. Буквально ворвавшись в медпункт, чуть не сорвав дверь с петель, он натолкнулся на скучающего фельдшера, мирно потягивающего вечерний чай:
— Дайте, пожалуйста, что-нибудь: у жены плохо с сердцем! — выпалил капитан, тяжёло дыша полной грудью.
Ответом ему стал удивлённый взгляд фельдшера. Удивлённый, если не сказать больше. Кружка вернулась на стол. Фельдшер на стул. Ни одного слова он так и не произнёс. Молчал, как партизан.
— Ну, чего же Вы ждёте? Лекарства от сердца есть?! — чуть ли не плача начал терять самообладание морской капитан, представляя, как плохо сейчас супруге.
— Э… неужели Вы не знаете, какие именно пре-па-ра-ты Вам нужны? — обрёл, наконец, дар речи оторванный от чая медработник.
— Да, откуда же мне знать? Я что, на доктора похож, что ли?! — перешёл на крик капитан, багровея словно бык. Он уже видел жену, бьющуюся в агонии.
— Похожи… Ещё как похожи… — закивал головой непонимающий фельдшер. — Вы же капитан медицинской службы! — зачарованно моргая, он, сам того не понимая, полностью открыл оппоненту суровую действительность.
— Как… ой медицинской службы?.. — в свою очередь заморгал капитан, и тут же его глаз непроизвольно упал на собственные погоны. Подняв и отряхнув выпавший глаз, он всмотрелся в плечо, как будто видел его в самый что ни на есть первый раз.
