Мирча Элиаде - Гадальщик на камешках (сборник)
Поначалу ему даже нравилось слушать рассуждения Стсрс, казалось, что он оказывает услугу приятелю, который едет впереди вместе с Дориной. И может быть, нарочно оставил его поговорить с ее близкими… Но разговор, начавшийся общими рассуждениями, мигом перекинулся на него лично. И Стере без всяких околичностей у него спросил, почему это он до сих пор не женился…
— О-о, мы ужасно нескромны, — выговорила доамна Соломон, очень скромно, самым носочком туфли, касаясь ноги ближайшего родственника. Когда Стере недоуменно повернулся к ней, то увидел гневно нахмуренные брови и чуть ли не искаженное лицо.
— Аглая! А они остановились! — воскликнула Рири, указывая рукой вперед.
Все посмотрели вперед: метрах в пятистах от них, на опушке леса, автомобиль притормозил.
Ему, размахивая обеими руками, подавал знаки с середины дороги высокий молодой человек, смуглый, с непокрытой головой и в темных очках. Наверное, он надел их днем и позабыл о них, — сейчас, когда солнце село, свет был совсем не ярок.
— Не сердитесь, что остановил вас посреди дороги, — начал молодой человек чрезвычайно вежливо, подходя к машине и приветствуя всех поклоном. — Полагаю, вы направляетесь в Кэлдэрушань, и прошу вас взять с собой и меня, я поеду на подножке вашего автомобиля.
Он улыбался, однако, без малейшего смущения. Правой рукой он оперся о дверцу автомобиля, левой поправил очки. Дорине стало не по себе. Взгляд молодого человека отличался необыкновенной проницательностью, зрачки глаз были непривычно расширены, и в них словно бы мерцал огонек. Манеры и речь рекомендовали его благовоспитанным юношей из хорошей семьи. Лиза отдала должное его безупречного покроя спортивному костюму с накладными карманами.
— Я заблудился, можно сказать и так, — весело прибавил юноша. — А вернее, заснул в лесу на травке, а мои приятели тем временем уехали. Мы тоже собирались в монастырь…
Капитан поднялся, уступая ему место.
— Нет-нет, я вовсе не хочу вас беспокоить, — запротестовал незнакомец. — Я сказал, что поеду на подножке, и вовсе не преувеличивал. Я прекрасно устроюсь…
— Но будет еще прекраснее, если все мы немного потеснимся, — сказала Лиза. — Дорина может сесть ко мне на колени…
Юноша настаивал, извинялся и в конце концов устроился в автомобиле.
— Позвольте представиться, — произнес он. — Меня зовут Серджиу Андроник, по профессии авиатор или что-то вроде того…
И он опять очень дружески широко улыбнулся и протянул руку. Лиза теперь уже точно решила, что юноша вовсе не смуглый, а очень загорелый. Наверное, он страстно увлекается спортом и много времени проводит на свежем воздухе. Господин Серджиу Андроник с отменной элегантностью поцеловал дамам ручки. Дорина вспыхнула. От склоненной его головы, густых волос на нее повеяло здоровым запахом мужественности, юности.
— Сейчас вы познакомитесь и с остальными, — пообещал Владимир, увидев второй приближающийся автомобиль.
Серджиу Андроник обернулся. Второй автомобиль затормозил рядом с первым. Владимир отрекомендовал нового знакомца вновь прибывшим.
Объяснение Андроника необыкновенно развеселило Стере.
— Не горюй, если приятели не отыщутся, — сказал он. — Повеселишься с нами.
Юноша в знак благодарности поклонился. Впрочем, казалось, что он и не думал горевать. Усевшись между Лизой с Дориной на коленях и капитаном Мануилэ, он тут же бойко заговорил не без изящества и остроумия. «Вот что значит светскость», — подумала Лиза, очарованная новым знакомцем, его успокоительной уверенностью в себе, легкостью и фантазией.
— Я приехал сегодня с утра из Пиперы подышать свежим воздухом, — заговорил Андроник, как только автомобиль тронулся с места. — А они приехали вместе со мной, они — то есть мои приятели… Я учусь летать… Вы не верите, что я могу летать? Ну так вот, я учусь…
Дорина с Лизой жадно его слушали. Летать! Какое наслаждение уметь летать!..
— А это очень тяжело? — вступил Владимир, внезапно воодушевившись.
— В первый раз, когда поднимаешь самолет. Тяжело, плохо. Кажется — всему конец и живым-здоровым тебе на землю не вернуться… А когда привыкнешь, все нравится. И ощущение такое, что жить можно только в воздухе…
Капитан Мануилэ улыбнулся почти что про себя, едва заметно и с легкой грустью. Говорит молодой человек, будто по книге читает, и впечатление от его слов необычное, странное. В особенности экзотика действует на дам. А о тебе они забыли…
Дорина с Лизой в самом деле чрезвычайно оживились. Не часто выпадала им такая удача — разговаривать с живым авиатором… И никогда еще не встречался им такой молодой подтянутый штатский, и такой элегантный вдобавок, и чтобы ехал вдобавок с ними в одном автомобиле и был бы им благодарен за то, что сидит с ними рядом…
— Только, пожалуйста, не пугайтесь моих приятелей, — продолжал молодой человек. — Они чудовища. Затрудняюсь даже сказать, на что они будут похожи, когда мы с ними встретимся. Оставил я их трезвыми и благопристойными, а вернее, они оставили меня…
И он залился смехом. Смеялся он необыкновенно заразительно, басовито и раскатисто. Лиза с Дориной тоже засмеялись. Капитан Мануилэ ограничился улыбкой. Невозможно сердиться на мальчишек. И все же он непременно окажется шалопаем…
— Ты нас перепугал до смерти! — воскликнула Лиза, наконец нападая на нужный тон, какого искала, как только юнец уселся к ним в автомобиль.
— А кто они и чем занимаются? — спросила робко Дорина.
— Один — самый что ни на есть солидный инженер завода в Решице, — серьезно объяснил Андроник. — Другие, они и в самом деле совершенно другие, потому что среди них, во-первых, имеется наш общий приятель архитектор, а во-вторых, две его приятельницы, очаровательнейшие иностранки. Больше о них не знаю даже я…
Дорина вымученно улыбнулась. Ничего не скажешь, приятный сюрприз: барышни, наверное, не знают ни слова по-румынски и придется говорить с ними по-французски, вот уж чего бы ей ни за что не хотелось.
Зато Лизу привела в восторг возможность поговорить по-французски. Как-никак два года она прожила в Париже и до сих пор все пытается заставить приятельниц поболтать по-французски… И потом, кто знает, у этих иностранок могут быть интересные знакомства в Бухаресте. Дипломатические круги, приглашения на чашечку чая, аристократические вечера… Что бы там ни было, удивительно приятная встреча… Они чудесно проведут время…
— Жаль, что у меня нет с собой купального костюма, — снова заговорил Андроник на подъезде к монастырю. — Передать не могу, какое наслаждение купаться ночью при свете луны в озере…
— Но сейчас, наверное, еще холодновато, — отозвался Владимир. — Как-никак май…
— Да я и в феврале купаюсь! — воскликнул молодой человек.
Он говорил искренне. Говорил много, быстро, уверенно, но ни у кого не возникало ощущения, будто он бахвалится. Широкоплечий, загорелый, с красивыми мускулистыми руками, конечно, он непременно должен был купаться в феврале по утрам.
— Если будет луна, надо непременно устроить катание на лодках под пение серенад, — прибавил он. — У Арсеника есть балалайка.
— У кого? — недоуменно спросила Лиза.
— У Арсеника, приятеля, о котором я вам рассказывал и много еще чего порасскажу.
— Чего же именно? — со смехом спросила Лиза.
— О! Столько женщин еще и теперь по нему сохнут, — покачал головой Серджиу Андроник.
Автомобиль, миновав аллею, остановился возле монастырских ворот. Здесь, под густой сенью деревьев, уже не было сомнений, что настала темная ночь. Влажный холодок пробежал по спине обеих женщин.
4
Когда вся компания, поручив свои сумки и корзины с едой отцу келарю, собралась отправиться на озеро, из кельи вдруг появился Серджиу Андроник.
— Нигде никого! — воскликнул он огорченно и вместе с тем как бы забавляясь собственными злоключениями. — Как сквозь землю провалились!
Дорина невольно радостно всплеснула руками. Ее радость заметила Рири, и капитан Мануилэ тоже.
— Может, они уехали в Бухарест? — отважилась она спросить.
— Нет, этого быть не может! — ответил Андроник. — Полагаю, произошло следующее: они отправились в другой монастырь!..
Он улыбался, засунув руки в карманы и глядя на озеро, словно ничего и не произошло.
— Не отчаивайся, — утешил его Стере, — завтра утром уедешь с нами на автомобиле.
— Я вам чрезвычайно благодарен, вопрос только в том, как я проведу ночь и как встану утром! — Он повернулся к Лизе, которая смотрела на него и улыбалась: — Простите, сударыня, за столь нескромные подробности, но если бы вы знали, каким пугливым я становлюсь ночью и какая густая щетина вырастает у меня поутру! Ужас, а не щетина!..
Дамы весело рассмеялись, и веселее всех доамна Соломон.
