Сью Таунсенд - Адриан Моул и оружие массового поражения
Сообщил ему, что мне нет еще тридцати пяти, а крысиных строителей я не слышу, наверное, потому, что, входя в ванную, автоматически включаю Радио-4.
Мы поболтали немного об «Арчерах» и сошлись во мнении, что в последнее время сюжеты на тему политкорректности начали вытеснять сельскохозяйственную линию.
– Скоро там появится индейская скво, – фантазировал я, – какая-нибудь Бегущая Олениха, которая возведет вигвам прямо на автостоянке.
Крысолов так смеялся, что чуть не рассыпал крыс.
Тут он вспомнил наш последний разговор о женщинах и спросил, как развивается ситуация с Маргариткой.
– Все еще утрясаю проблемы, – пожал я плечами, – ведь я отец ребенка, которого она носит. Поэтому я никогда не развяжусь с ней до конца.
Крысолов рассказал, что у него двое детей, мальчик и девочка, но решением суда ему запрещено видеться с ними.
Я спросил – почему
– Нрав у меня немного вспыльчивый, – уклончиво ответил он.
Смотрел передачу «Мидлендс сегодня».
Первый сюжет был о пенсионере из Ноттингема, который отбился от уличного грабителя огурцом.
Второй сюжет посвящен спасению пса по кличке Забияка из деревушки Хамберстоун, этот Забияка застрял в канализационной трубе, где и просидел три дня. Для его спасения задействовали полицию, пожарников, машину экстренной помощи Королевского общества защиты животных и походную кухню Женской королевской добровольной службы. Лично я оставил бы пса голодать в трубе, пока он не исхудал бы настолько, чтобы выбраться самостоятельно.
В третьем сюжете показали Пандору Брейтуэйт: стоя на лужайке напротив Парламента, она объявила о своей отставке с поста парламентского замминистра по вопросам окружающей среды. Выглядела Пандора грустной, сердитой и прекрасной. «Я буду и впредь неустанно трудиться на благо моих избирателей в Эшби-де-ла-Зух, – сказала она, – но поддержать вторжение в Ирак я не могу».
Среда, 2 апреляМой день рождения.
Сегодня мне исполняется тридцать пять. Я официально вступил в период среднего возраста. Теперь дорога только под уклон. Скорбное скольжение навстречу пародонтозу пандусам для инвалидов и смерти.
Праздновать нет настроения, когда Гленн на войне.
После работы поехал в Свинарники за мамой, чтобы доставить ее в больницу. Достижения Зверя впечатляют. Уже установлены стропила, и он закончил копать траншею, по которой когда-нибудь заструится вода.
У отцовской кровати я вскрыл подарок, который Маргаритка прислала мне в магазин, – именинный пирог, который наверняка пришелся бы по душе пернатым.
Можете считать меня консерватором, но, по-моему, именинный пирог должен быть с вареньем, глазурью и свечами. А людей, которые пекут именинные пироги из цельного зерна и украшают их семечками, надо наказывать общественными работами и в принудительном порядке отправлять на курсы по выпечке настоящих именниных пирогов. Я совершенно серьезно, дорогой дневник. Видимо, вступив в пору среднего возраста, я начинаю потихоньку склоняться к правым взглядам. Отец снарядил одну из медсестер купить для меня принадлежности для гольфа – опять! – а еще джемпер с рисунком в виде ромбов и трикотажные брюки. Когда я спросил, зачем мне все это нужно, он ответил:
– Господи, какой же ты упрямый, Адриан. Даже попробовать не хочешь. Тебе уже тридцать пять, сынок, а ты еще ни разу не играл в гольф.
Таким тоном обычно ругают детей за то, что они не желают учиться завязывать шнурки на ботинках. Не понимаю, почему отец так привязан к гольфу, его же вышвырнули из гольф-клуба «Солнечная лужайка» за то, что в жару 1993 года он явился на поле в обрезанных джинсах.
Мама подарила мне кусок дерева с выемкой посредине.
– Что это? – удивился я.
– Вместилище, – ответила она. – Зверь вырезал его из бревна от бывшего свинарника.
– И для чего оно?
– Чтобы помещать в него разные вещи, – пояснила мама, – запонки, ключи от машины, что угодно.
Отвез маму в Свинарники, потом заехал к Найджелу. Он был не один, а с матерью, которая гладила ему рубашки. Бедняжка едва доставала до гладильной доски, хотя та и была установлена в самое низкое положение. Во времена моего отрочества в маме Найджела было не больше полутора метров, а с годами она еще и съежилась. Наверное, ей приходится подкладывать три подушки на автомобильное сиденье, чтобы достать до руля.
Найджел подарил мне новый мобильник с полифоническим звонком. Он заставил меня прослушать все имеющиеся варианты звонка. Там было носовое пение эскимосов, лай собаки, рычание льва, блеяние овцы, пение кита, плач младенца, визг тормозов лондонского автобуса, трели дрозда, сюиты Баха, «Венгерская рапсодия», «Кармен», «Иисус Христос – суперзвезда», «Иерусалим», зулусский напев и крик робота Далека «Звонок! Звонок!».
После долгих раздумий выбрал зулусский напев.
Вернувшись к себе, включил телевизор, предварительно нацепив наушники, поскольку Миа Фокс была дома. Бомбардировщики союзников совершают тысячу вылетов в день. Операция «Шок и трепет», похоже, слегка буксует. Население Багдада не устраивает гуляний. Оно вообще на улицу носу не кажет.
Тоскую по Георгине. Стоит подумать о ней, как внутри все сжимается.
Четверг, 3 апреляСэр Гилгуд и его жена, которую отныне я буду называть леди Марго в честь балерины Марго Фонтейн, строят капитальное гнездо прямо напротив моего балкона. В ход они пустили как природные материалы, так и сотворенные руками человека. Камыш, веточки, трава, обрывки старых веревок, нейлоновые трусики, оставленные кем-то на парапете, и предмет, издалека смахивающий на изорванный журнал «Спектейтор», – все это скрепляется глиной.
Дома меня ждали счета по обеим кредитным карточкам. Я обалдел: на «Мастеркард» перерасход в 200 фунтов свыше согласованного лимита в 10 000 фунтов. Они требуют 200 фунтов немедленно и еще 190 фунтов в течение двадцати восьми дней. «Барклиз» спрашивает, не желаю ли я вступить в клуб любителей вина, для чего необходимо внести минимальный платеж в размере 222 фунтов – также в течение двадцати восьми дней. Я отметил галочкой заказ на двенадцать бутылок отборного вина из Нового Света.
Пятница, 4 апреляПисьмо от Робби, написанное хорошим разборчивым почерком.
Уважаемый мистер Моул.
Большое спасибо за открытку на день рождения, а также за книги. Я был бы очень благодарен, если бы Вы нашли возможность прислать еще. Прилагаю чек за книги и стоимость пересылки. Гленн принес мне пирог, который испекли ребята с полевой кухни. Не знаю, как им это удалось, потому что здесь особо не разгуляешься.
Прежде чем сесть писать эти строки, я пытался открыть банку с ананасами, в точности как это описано у Джером К Джерома. Я зачитывал отдельные места Гленну, но он смеется, только когда речь заходит о псе Монморанси.
Искренне Ваш
Робби.Суббота, 5 апреляОбратил внимание мистера Карлтон-Хейеса на то, что мы не используем с максимальной отдачей подсобку и помещение над магазином.
– Но у меня нет желания столь кардинальным образом расширять предприятие, дорогой мой, – ответил он. – Вы только представьте, ведь тогда не обойтись без дополнительных рабочих рук, а сколько бумаг придется заполнять! Я слишком стар, чтобы взваливать на себя такие заботы.
Я напомнил, что он платит тысячи фунтов за аренду по ставкам для коммерческих предприятий практически за пустое пространство.
Вечером наблюдал с балкона, как сэр Гилгуд и леди Марго наносят последние штрихи. Эти двое и не понимают, какие же они счастливые. Во-первых, гнездо не стоило им ни пенса, а во-вторых, им не пришлось ездить в ИКЕА.
Воскресенье, 6 апреляОтветил на письмо Робби.
Дорогой Робби,
Я так рад, что тебе понравились «Трое в лодке». Это одни из моих любимых книг.
С удовольствием пошлю тебе еще книг.
Мне выбрать на свой вкус или у тебя есть любимые авторы?
Передай Гленну, что я очень его люблю, и скажи, чтобы он никогда не снимал каску, и ты, пожалуйста, тоже.
С наилучшими пожеланиями и будь осторожен.
Мистер Моул.Понедельник, 7 апреляСегодня мы закрыли магазин и отправились в лестерский район красных фонарей – оценивать библиотеку на огромной викторианской вилле. Ехать туда на своей машине мне не хотелось, поэтому мы взяли такси. Пока мы увертывались от пошатывающихся наркоманов и расставленных там-сям мусорных баков, я показывал местные достопримечательности: наркодилеров-недорослей в размахайках с капюшонами, которые рассекали по тротуарам на крутых горных великах, и малолетних проституток, мерзнувших в коротеньких маечках и брючках в обтяжку.
– Бедняжки, – прокомментировал мистер Карлтон-Хейес, точь-в-точь как ученый энтомолог, который со вздохом сожаления пришпиливает к доске экземпляры бабочек.
