Гарт Стайн - Как Ворон луну украл
Стив глубоко вздохнул и сделал паузу, давая Роберту время осознать сказанное.
— Я вручаю тебе чек на семьдесят две тонны, — продолжил он. — Это очень щедрое предложение. Очень. Тебе остается лишь подписать бумаги. Забудем о горе. Надо жить дальше.
Роберт спрятал лицо в ладонях. Стив прав. Не стоит подавать в суд, а если подашь — проиграешь. Бобби не надел спасательный жилет, вот и все. Досадная, роковая ошибка. Инвесторы за такое не отвечают. Ставки слишком высоки, хотя что сказала бы Дженна? Роберта словно подкупают.
— Стив, я не знаю, как Дженна отнесется…
— Так не говори ей ничего.
Роберт покачал головой. Стив заранее все продумал. У него готов ответ на любой вопрос.
— Не говори ей пока ничего, Дженна скорбит. Не надо ее беспокоить. Ты возьмешь деньги, положишь их на счет и потом — в нужный момент — обрадуешь жену. Это не так уж плохо, Роберт. Напротив, это здорово, уверяю тебя!
Роберту хотелось поскорее вернуться домой и уснуть. Он устал, голова болела, и потому он просто подписал два экземпляра соглашения. Копию оставил себе. Забрав подписанный документ, Стив встал. Взглянул на Роберта сверху вниз:
— Так-то лучше, Роберт. Все закончилось. Быстро и безболезненно. Теперь мы можем двигаться дальше.
Затем Стив ушел и Роберт остался в кабинете один. Похоже, его принудили к чему-то, а он поддался, наплевав на все. На все. Из него словно выпустили воздух. Да, точно. Звон в ушах, который Роберт слышал со дня гибели Бобби, был на самом деле свистом — и это выходил из Роберта воздух. Теперь свист умолк. Роберт окончательно сдулся. От него осталась пустая, плоская оболочка на поверхности луны, где чеки и документы не значат ровным счетом ничего. Как говорил король Лир, из ничего и выйдет ничего[23]. Вот и Роберт остался ни с чем.
Глава 34
Дворники со скрипом елозили по ветровому стеклу, рассекая пленку дождевой воды. Ливень продолжался всю ночь, и дорога раскисла. Казалось, они уже несколько часов плутают по лесу, по ухабистому и извилистому пути, хотя на самом деле прошло всего минут тридцать. Дженна постоянно оглядывалась в заднее окошко — проверить, как там Эдди и Оскар в кузове пикапа. Они прятались под полиэтиленовым тентом, и на них было жалко смотреть.
Том, владелец магазина, сидел за рулем. Он все время молчал, лишь изредка ругался на коробку передач. Дженна посмотрела на этого здоровяка: каменное выражение лица, брови нахмурены; он либо по жизни неразговорчив, либо Дженна его чем-то обидела. Выдернули его, понимаешь, в непогоду, заставили везти куда-то… Дженна честно хотела взять такси, но Том сам полез в пикап и завел двигатель. Нет, это невыносимо! Хоть бы поездка поскорее закончилась — если Том в ближайшее время так и не произнесет ни слова, Дженна закричит.
Вот они свернули за поворот и остановились перед натянутой поперек дороги ржавой цепью. Том вылез наружу, ослабил ее и повел грузовик дальше, по колее в зарослях травы. Дождь, похоже, утихал. В лесу, конечно, трудно судить, но когда Дженна выглянула в окно, то увидела сквозь кроны деревьев пухлые белые облачка и редкие прогалины голубого неба.
— Кажется, проясняется, — заметила она Тому.
Водитель в ответ медленно покачал головой.
Он еще с милю вел машину по извилистой дороге, которая потом резко пошла в гору, и с вершины невысокого холма открылся шикарный вид на бухту; вдалеке темнело пятнышко — одинокий островок. Том словно намеренно задержался на возвышенности, чтобы Дженна успела полюбоваться красотой, яркостью красок: молодая зелень как будто светилась, сосны поражали темным, насыщенным цветом, глина на берегу и почва — красным оттенком. Поверхность воды блестела подобно черному зеркалу. Облака внезапно расступились, пропустив столбик солнечного света. Того и гляди зазвучит Глас Божий. Это знак, добрый знак, определенно. Все будет хорошо, шаман обязательно поможет — солнечные лучи устремились не куда-нибудь, а прямо на домик внизу, у подножия холма. Жилище Дэвида Ливингстона.
— Если я съеду вниз на машине, то подняться уже не смогу, — сказал Том. Он поставил пикап на ручник и вылез из кабины.
Дженна выбралась наружу и подождала, пока Эдди с Оскаром к ней присоединятся. С этой стороны склон был куда круче и глина — краснее. Том вытащил из кузова веревку, один конец ее привязал к переднему бамперу, другой скинул вниз.
Затем он, как заправский скалолаз, стал спускаться по склону. Дженна взглянула на Эдди — тот лишь пожал плечами.
— Отчего земля здесь такая красная? — спросила она.
— Это же глина, — ответил Эдди, берясь за веревку. — Так даже увлекательней. Словно по льду спускаешься.
— У тебя рука больная. Справишься?
— Справлюсь. А нет — так съеду вниз на копчике.
Эдди обмотал веревку вокруг запястья здоровой руки и стал медленно спускаться. Дженна взглянула на склон, потом на Оскара. Веселья Эдди она совершенно не разделяла. На веревке да вниз по скользкой глине? И почему шаманы не селятся, как все нормальные люди, в кондоминиумах, где есть бассейны с подогревом?
— Давай, дружок, ты следующий, — сказала Дженна Оскару и попыталась подтолкнуть его к краю. Пес, впрочем, уперся передними лапами. Он ни в какую не желал спускаться — как и сама Дженна. Сдавшись наконец, она разрешила:
— Хорошо, ты оставайся.
Следуя примеру Тома и Эдди, Дженна начала спуск. Склон, против ожидания, оказался не таким уж и крутым. Если бы не размокшая глина, было бы совсем легко. Преодолев треть пути, Дженна позвала Оскара. Он поглядел на хозяйку, поглядел и, видимо, не желая оставаться в гордом одиночестве, последовал за ней. Он притормаживал передними лапами, старался, как мог, но все усилия пропали даром. Пес наконец поскользнулся и поехал, скуля, вниз на заднице. Проезжая мимо Дженны, он попробовал ухватиться за нее зубами — тщетно, слишком большую скорость развил. Дженна, в попытке остановить его, сама потеряла устойчивость и продолжила спуск на спине.
Пятками затормозить не вышло, и Дженна промчалась мимо Эдди. Тот зашелся в приступе истерического смеха. Было даже немного приятно от того, как глина набивается под рубашку. Наконец Дженна остановилась у ног Тома — индеец хохотал безудержно. Ну и слава богу, а то молчал всю дорогу с каменным лицом.
— Говорила же, что рассмешу вас, — напомнила Дженна, поднимаясь и вытряхивая глину из-под рубашки.
Том смеялся и смеялся, пока сам не поскользнулся и не плюхнулся задом в грязь. При этом он нисколько не расстроился, лишь заржал еще громче. Вот-вот штаны обмочит. Том, наверное, лет десять не смеялся. Балаганный юмор, что может быть лучше!
* * *Дэвид, открыв дверь на стук, сильно удивился: гости стояли на пороге, с головы до пят в грязи, и хихикали.
— На склоне сейчас немного скользко, — сказал он, вызвав еще больше смешков и новый взрыв хохота со стороны Тома. — Ступайте к черному ходу, через него попадете на кухню. Я пока подыщу для вас сухую одежду.
Гости протопали в прихожую рядом с кухней. Эдди — как самый чистый — только снял изгвазданные в глине ботинки; Том разделся до подштанников, а Дженна застенчиво осталась в покрытой глиняным панцирем одежде. В комнате с белоснежными стенами полы были выложены холодной бежевой плиткой, в углу имелась большая мойка. Должно быть, Дэвид использует эту комнату именно как барокамеру для грязных гостей.
— Удобная прихожка, — заметила Дженна.
— Вообще-то это раздевалка, — ответил Том и отвернулся. Стараясь не заржать снова, он лишь сдавленно хихикнул.
Наконец со стороны кухни вошел Дэвид, он принес стопку чистой одежды: толстовки и штаны. Том оделся, вместе с Дэвидом и шаманом они вышли, предоставив Дженну самой себе. Когда же и она переоделась, Дэвид застирал грязную одежду в горячей воде и развесил ее на веревке снаружи. Дженна все говорила, что не стоит беспокоиться; Дэвид на это ответил: мол, возвращаться домой в грязном — удовольствие сомнительное, а ночевать он у себя никого не оставит.
Наконец, когда все собрались на кухне, познакомились и возбуждение от большого спуска прошло, Дэвид налил гостям и себе по чашке кофе, и компания прошла в гостиную, просторную комнату с потолком под двадцать футов и одной прозрачной стеной с видом на бухту. Остальные три стены и полы были обшиты резными досками. В каждом углу располагалось по тотемному столбу. Всюду висели индейские одеяла и прочие безделушки. В дальнем конце комнаты жарко пылал очаг.
Они сидели и болтали о погоде, о дожде — или, скорее, о том, что ливень прекратился. Том утверждал, будто следует ожидать настоящего потопа, однако Дэвид возразил: худшее, мол, позади. Снаружи вдруг залаял Оскар — он сидел у прозрачной стены и смотрел на людей в гостиной.
— Ваш пес? — спросил Дэвид.
