Людмила Петрушевская - Девятый том
Все, о ком спинной мозг все разузнал – хладнокровный безобразник Вольтер, съеденный сифилисом в мечтах о власти над миром Ницше, эротоман Фрейд, семейный садист Пикассо, нахальный дилетант, как сын любивший свою старуху жену Дали, гомосек Томас Манн, у которого сын и дочь состояли в связи, – а также провокатор и активный антисемит Розанов, склочная Цветаева, безбожный, инстинктивный мальчик Пушкин, кошкодав Гоголь, хитрый мещанин, создатель театра без слов, Чехов, голубоватый параноик Мейерхольд и розовая бездарь Гиппиус – обо всех спинной мозг позаботился, всех присвоил, поместил в ячейки памяти со всеми этими их некрасивыми особенностями, любовно перечисленными, написал о них в энциклопедиях и учебниках для школьников.
Кожному покрову Тела приятно расшифровать красивую, как гениальное решение изобретателя, фразу Набокова, радостно чувствовать себя умным и не хлопнуть дверью на фильме Фассбиндера и Сокурова или на концерте Шнитке.
Тело обожает, чтобы его новые клетки были лучше, умнее, образованнее старых и отмерших клеток, и головному мозгу доверено составление обучающих программ, образовательных книг, где коротко и понятно изложено все, что было создано головным мозгом раньше (не теперь).
То что сделано недавно там, наверху, – Тело не выносит.
Его нижний мозг не знает, куда это поместить, сильно сомневается, не облапошивают ли его, откладывает успех творца на после смерти.
***
Но все это цветочки по сравнению с тем, что происходит на пути Запада к Востоку, на территории России.
Народ наш огромен, территория его обитания просторна, идея гигиены, так необходимая для небольших пространств Европы, тут рассеялась.
Степной кочевник, наш насильственный предок, который когда-то выжигал леса и поля и сматывался на другие территории, оставляя после себя гарь, помои, трупы, дыры в земле и грязь на месте колодца, – не возвращался на старые места. Возвращались его потомки, когда все зарастало новой травой и забвением, а источник снова бил из земли чистой струйкой.
Земли много…
Почему в России не нужны дороги – если старую дорогу разобьют, каждый следующий ездок проложит себе новую, рядом.
В период дождей у нас за деревней целое поле тратится под расходящиеся веером все новые и новые дороги… Называется «кривые дороги» или «распутица»: много объездов.
Не жалко воды, земли, леса, мало кто слыхал о том, что скот уничтожает травяной покров земли – у нас в деревне целые леса стоят на голой, изрытой почве, пастухи, изведя Заповедь, пасут в Кленах…
Огромные реки России текут отравленные – и люди целыми семьями купаются везде, и рядом с канализационными трубами тоже, и ловят рыбку. Рабочие радиевого завода под Ухтой, к примеру, воровали с территории использованные, замененные трубы и сваривали из них детские кроватки…
А водой из ядерного отстойника специально поливали огороды – и огурцы вымахивали в полметра длиной.
Далее, скажу я вам, наше могучее, здоровое, свободное тело народа (мужское его начало) вечно пьяно, а младшая его ветвь еще и обкурена и обдолбана, как они выражаются.
Водка сейчас стоит дешево как никогда, раньше люди гнали самогонку из сахара, свеклы, зерна – а теперь не надо стараться: в магазине стоит совсем копеечная водка, даже в нашей захудалой деревне три сорта.
Плюс толстые серые макароны, папиросы, спички, хлеб и дешевые конфеты, все что нужно мужику.
Государство зарабатывает огромные деньги на производстве водки.
Года два назад дед в нашей деревне выпивал 250 грамм водки (стакан) и был доволен.
В этом году он уже пьет поллитра в день минимум, и не хватает.
Он болен всем чем только может быть болен человек, но жив.
Женщина в России нездорова (в молодости женские болезни от грязных парней и роддомов, в зрелости гипертония, онкология и сердце, в старости к этому прибавляются тромбозы, артриты, опущение внутренних органов от бесконечного таскания тяжестей, паркинсонизм и психиатрия). Женский алкоголизм учащается, и это понятно.
Детишки страдают в основном носом, горлом и кашлем, часты аллергии непонятного происхождения, гастриты, гельминтозы, врожденные пороки сердца, скудоумие.
Мозг народа – спинной мозг – функционирует редко.
А сейчас и вообще этот мозг голодает (вся Академия наук).
На том физико-химическом уровне, чтобы сделать жизнь народного организма здоровой, он почти не работает.
Идея здоровья и гигиены не овладела массами.
Горячая вода есть только в очень больших городах, и то не всегда.
Ватерклозеты тоже только там.
Жители с непониманием смотрят на диеты, душ, физкультуру, их мечта – поесть пожирнее, посытнее, до отвалу, выпить до беспамятства, выспаться, посидеть перед ящиком.
Чтобы цены были прежние, как при Брежневе, а платили бы как сейчас (с этим знаменем в подсознании идут на выборы коммунисты).
Рук не моет никто, даже детские врачи.
Чтобы хорошо выглядеть, девушки и женщины сильно красятся и душатся дешевыми духами.
Почему дешевыми – сейчас зарплаты и пенсии мизерные, да и их не выплачивают по полгода.
Так что чем это Тело питается, спрашивают все.
Чем же питается русское народное Тело?
Оно питается тяжелейшим трудом семей в деревнях и на дачных участках.
Люди шесть теплых месяцев гнутся, перетаскивают тяжести, ворочают землю, выращивают овощи и скотину, делают консервы и таким образом не погибают с голоду.
Они ничем не торгуют, продают разве что молоко дачникам и соседям.
Одна старуха обеспечивает едой семьи своих детей в городах (в среднем шесть человек).
Недаром самый распространенный вид транспорта в России сейчас – сумка на колесах, наше «авто».
Сами себе рикши, люди волокут по бесконечным лестницам и из электрички на автобус эти малые повозки, нажитые горбом плоды земли, как-то устраиваются и живут до следующей весны.
Но как купить детям одежду, обувь, учебники и тетради?
Во многих маленьких городках безработица – стоят военные заводы, которые когда-то давали выжить населению.
Наша летняя соседка по деревне, Вера, живет зимой в маленьком городе одна с ребенком, девочкой 14 лет. Вера работала в цеху, который производил аптечки для армии.
Вот уже год, как эти аптечки не производят.
Армия, видимо, существует без лекарств первой необходимости, Вера и ее дочь Галя существуют без денег.
Вера получает пособие сколько тысяч рублей в месяц? Адекватно 10 долларам.
10 долларов на двоих в месяц…
Хорошо еще, что муж Веры, алкоголик, который не давал ни копейки на жизнь, мучил жену и пугал ребенка пьяными криками и скандалами (Вера от него сбежала в общежитие, в комнатушку 12 метров) – хорошо еще, что этот муж попал в тюрьму, там заразился туберкулезом и умер, царствие ему небесное, и теперь девочка Галя получает в целом сколько-то денег, адекватно 75-ти буханкам хлеба как сирота.
Одна тетрадка стоит сколько? Гале нужно 12 тетрадей, ручки, линейка, нужны сапоги, куртка, брюки, свитер, белье…
Девочка хочет быть педагогом, но денег на учебу в институте нет.
Детские сады, где она могла бы работать воспитателем, закрываются.
Мать уговаривает ее идти в медицинское училище на медсестру.
Зарплата медсестры сейчас сколько?
Вера говорит:
– Раньше мы о чем-то мечтали… Что-то купить… Теперь все. Ни о чем не мечтаем…
Что может дать этому Телу его головной мозг?
Набоков говорил, что литература не может влиять на нравственность общества.
Набоков, литература не существует здесь, где нет тетрадей и новых трусиков для девочки 14 лет.
Где нет библиотек, а если они есть, в них нет Набокова.
Вера и ее дочь Галина – глубоко нравственные, верующие люди.
После развода со своим алкоголиком Вера (ей 36 лет), красивая, высокая, тихая, добрая и честная женщина, ни разу не спала с мужчиной.
Поэтому у нее и была, видимо, операция по гинекологии – или это последствия трудных родов в антисанитарной обстановке родильного дома, когда разрывы слизистой оболочки были плохо зашиты.
Вера недавно два с половиной месяца пролежала в больнице, а ее девочка жила одна.
Вера существует только для своей дочери.
О чем мать размышляла, лежа в больничной палате перед операцией?
Галинка – красивая, высокая и полная 14-летняя девочка с сильным характером, добрая, любящая маленьких детей – стесняется своей одежды и своей полноты.
Полнота потому, что Вера и Галинка питаются хлебом, картошкой, солеными овощами, макаронами.
Все лето они поливают, полют овощи на своем огороде, солят огурцы, помидоры, капусту.
Они спасаются от голода, как Робинзоны, в ожидании того, что придет спасение – когда-нибудь.
Это уже не Тело, не народ.
