Татьяна Булатова - А другой мне не надо
«Посмотри на меня», – мысленно скомандовала она и в упор уставилась на заместителя губернатора по общественной безопасности. Бравин тут же поднял голову и вопросительно взглянул на Гольцову, нисколько не заботясь о том, что может быть превратно истолкован коллегами, которых продолжал распекать Вергайкин, и не потому, что для этого были какие-то причины, а исключительно из своей склонности к публичным выступлениям «ни о чем».
«Что он хочет?» – не отводя глаз, озадачилась Анна Викторовна и смутилась. Взгляд Бравина был тяжел и вязок, она физически ощущала эту плотность и казалась себе мухой в гудроне чужих обстоятельств. «Позвоните мне», – жестом показала Руслану Викентьевичу Аня и первой опустила голову, не забыв при этом проверить, кто из присутствующих оказался свидетелем ее немого разговора с ним.
– Да позвонит он, позвонит! – подскочил на месте Вергайкин и обратился к Бравину: – Позвонишь ведь?
– Зайду, Максим Леонидович, – с достоинством ответил тот. – Много вопросов накопилось. Необходимо кое-что обсудить.
– С Гольцовой-то? – Губернатор задался целью разрядить обстановку, даже не догадываясь, что его слова звучат немного двусмысленно. – С Гольцовой обсуждать вопросы – это я вам скажу, – обратился он к присутствующим, – одно удовольствие. Как скажет, так и будет. Слышишь, Гольцова?
– Вы преувеличиваете, Максим Леонидович. – Анне явно было неприятно столь пристальное внимание к ее персоне.
– Я никогда ничего не преувеличиваю, – напомнил присутствующим Вергайкин и объявил, что совещание закончено. – А вас, Гольцова, – фраза из «Семнадцати мгновений весны» надежно встроилась в небогатый губернаторский лексикон, – я попрошу остаться.
«Господи, что еще ему от меня надо?!» – возмутилась про себя Анна и беспомощно взглянула на задержавшегося в дверях кабинета Бравина – он отвечал на вопрос руководительницы инвестиционного отдела, имевшей репутацию дамы весьма увлекающейся, а потом не совсем разборчивой в связях. «Взяла в оборот!» – мысленно усмехнулась Аня, неожиданно придя в хорошее расположение духа.
– Что вы хотели, Максим Леонидович? – не вставая с места, спросила она губернатора и раскрыла блокнот, чтобы, если понадобится, записать интересующие его вопросы.
– Подожди, Гольцова. – Вергайкин метнулся к дверям, отдал какое-то распоряжение и, обогнув стол, присел рядом с Анной. – Кофе выпьем, – известил ее он, даже не поинтересовавшись, что она предпочитает.
Секретарь внесла кофе и бесшумно скрылась за дубовыми звуконепроницаемыми дверями кабинета.
– Дождалась она меня, Анна Викторовна, – просиял губернатор и обнял Гольцову за плечи.
– Кто? – Аня от неожиданности не сразу сообразила, о ком идет речь.
– Ну как кто?! – изумился ее беспамятству Вергайкин. – Мать моя. Помнишь?
– Да, простите, – смутилась Анна и развернулась к губернатору лицом. – Как она себя чувствует?
– Нормально, – с облегчением выдохнул Вергайкин. – Говорят, жить будет. Теперь главное – уход. А уж уход-то, Гольцова, я своей матери обеспечу… И все равно спасибо тебе. Так подкатывало, не поверишь: я на форуме, мать в реанимации… А вспомню тебя и думаю: нет, не дождетесь. Все будет хорошо. Думал даже премию тебе, – усмехнулся губернатор, – а потом сообразил: за что? За доброе слово?
– За доброе слово, Максим Леонидович, премии не выписывают, – улыбнулась Вергайкину Анна и вспомнила сказочное: «Должо-о-ок!»
– Это ты, Гольцова, правильно говоришь, – насупился губернатор и в порыве благодарности снова ее обнял, приговаривая при этом: – Эх, Гольцова, Гольцова, встретил бы я тебя раньше… Как жизнь могла бы сложиться, подумать страшно!
– В смысле? – отстранилась от губернатора Аня, пока не рискуя вскочить с места, а уже хотелось. Она не понимала, чего от нее хочет Вергайкин.
– В прямом, Гольцова, – закачал головой тот. – Ты даже не представляешь, насколько в прямом. Но… – Губернатор, видимо, искренне считал, что может осчастливить любую женщину. – Теперь поздно. У меня жена. Маленькие дети. Хотя кому это когда-нибудь мешало, Гольцова?.. (Анна не знала, что ответить.) Так ведь и ты, я ж знаю, в любовницы не пойдешь! Не пойдешь ведь?
– Не пойду.
– И я про это. Я же чувствую, там у тебя, – он легко коснулся пальцем ее лба, – принципы. Скажи, Гольцова, чтоб я успокоился…
– Принципы, – подтвердила Анна. – Могу я идти, Максим Леонидович?
– Не держу, – развел руками губернатор и, что было для него характерно, не потрудился встать со стула, чтобы проводить женщину к дверям. – Не прощаюсь, Гольцова! – окрикнул он ее с места и, не дожидаясь ответа, переключился на что-то другое.
«Идиот! – вынесла приговор Вергайкину Аня, как только за нею закрылась дверь губернаторской приемной. – Двадцать минут ни о чем, вместо того чтобы просто поблагодарить. «За доброе слово премии не выписывают…» – передразнила она губернатора и, раздосадованная, подошла к лифту, хотя обычно поднималась и спускалась по лестнице. Дождавшись подъемник, Анна не глядя шагнула было в кабину, но тут же остановилась: навстречу ей с забрызганными побелкой ко́злами, со стремянкой и инструментом выдвинулась компания женщин-строителей.
– Здрасте, – вежливо поздоровались они с Гольцовой и двинулись по коридору в сторону губернаторского кабинета, продолжая громко переговариваться:
– Проверяют, как в Кремле.
– А как же? Вла-а-сть…
– Власть не власть, а безопасность – первое дело…
«Бравина на губернаторский этаж переселяют? – заподозрила Анна, всегда недоумевавшая по поводу того, как новый заместитель Вергайкина по безопасности, считай, второе лицо в области, может сидеть в другом корпусе Администрации. – Давно пора», – одобрила она грядущее перемещение Руслана Викентьевича и повторно нажала на кнопку вызова, но заходить в кабину не стала, решила все-таки спуститься по лестнице.
– Доброе утро, Анна Викторовна, – поприветствовала ее Вика, и Аня снова не смогла удержаться, чтобы не отметить ее красоту.
– Прекрасно выглядите, Виктория Александровна. И если угодно – снова здравствуйте.
Надо ли говорить, что через секунду лицо Долгановской приобрело странное выражение:
– Здравствуйте, Анна Викторовна, – пробормотала та, а потом не выдержала и пояснила: – Мы с вами сегодня еще не виделись.
– Разве? – изумилась Гольцова.
– В журнале регистрации ключей стоит ваша подпись…
– Надо же! – рассмеялась Аня. – Я настолько привыкла к тому, что, как правило, вы приходите на работу задолго до моего появления, что автоматически решила: мы здоровались.
– Вы просто сегодня раньше чем обычно, – отметила Вика и потупилась.
– Да, – подтвердила Анна и нахмурилась, вспомнив, какая сила подняла ее сегодня ни свет ни заря и выгнала из дома, заставив даже забыть про утренний кофе.
– Заходил Бравин, – сообщила девушка, а Аня поймала себя на мысли, что нисколько не удивлена.
– По какому вопросу?
– Не знаю, Анна Викторовна. Оставил вам свой сотовый и попросил позвонить, как только вы освободитесь.
– Возможно, что-то срочное, – для отвода глаз пробормотала Гольцова и, забрав бумажку с номером телефона, удалилась к себе, пытаясь сохранять спокойствие.
Набирая номер Руслана Викентьевича, Аня понимала, что от того, кто к кому зайдет или кто кому позвонит первым, уже ничего не изменится: какая, в сущности, разница? Но все-таки она была, и Анна сразу ее почувствовала, как только услышала бравинский голос, показавшийся ей неприветливым и недовольным.
– Не вовремя? – не представляясь и не здороваясь, уточнила Аня, готовая к тому, что ее попросят перезвонить через какое-то время.
– Вовремя, – отозвался Руслан Викентьевич и, коротко вздохнув, добавил: – Анна Викторовна.
– Я… – начала было Гольцова, а потом замялась, сбилась, ругая себя за то, что не подготовилась к разговору.
– Не надо ничего говорить по телефону, – предостерег ее Бравин. – Я сейчас спущусь к вам.
«Значит, ждал», – догадалась Аня, совершенно точно определив, что тот еще в основном корпусе: к себе не ушел. Она невольно подумала: «Ради меня!», но тут же посоветовала себе не обольщаться: мало ли какая причина могла задержать Бравина в здании?! Гольцова вся, незаметно для себя самой, обратилась в слух, пытаясь представить, как он войдет в приемную, как подойдет к дверям ее кабинета, и Вика, разумеется, не встанет у него на пути, пустит сразу же, потому что он уже был и спрашивал ее, Анну… Задумавшись, Аня вздрогнула: Руслан Викентьевич входил в приемную. Она слышала каждый его шаг, жесткий голос, которым он произнес: «Я пройду». И в этом «я пройду» не было и тени вопроса, он просто походя поставил ее секретаря в известность и прошел туда, куда и планировал.
– Я вас жду, – поприветствовала Анна Бравина и поднялась ему навстречу.
– Я тоже, – невпопад ответил Руслан Викентьевич, остановившись возле дверей.
