Сара Уотерс - Нить, сотканная из тьмы
— Что с вами?
Я взяла Селину за плечи. Вспомнилась фальшивомонетчица Агнес Нэш, уверявшая, что из соседней камеры доносятся голоса призраков.
— Чего вы боитесь? — спросила я. — Его? Он по-прежнему приходит к вам? Приходит по ночам даже сейчас, даже сюда?
Под тканью тюремного платья я чувствовала ее тонкие руки и хрупкие косточки. Селина всхлипнула, будто от боли, и тогда я, разжав пальцы, смущенно отступила. Ведь я подумала о восковой руке Питера Квика. Но тот полый слепок был заперт в шкафу в миле отсюда и не мог причинить вреда.
И все же... все же между рукой и пятном была некая кошмарная связь, от которой пробирала дрожь. Рука-то из воска... Я представила читальню. Каково там ночью?
Наверное, все тихо, темно и неподвижно, и лишь на полках со слепками какое-то шевеленье. Будто легкая рябь. Вот дернулись губы и поднялись веки на лицевой маске, вот разогнулась ручонка младенца, и ямочки на ней стали глубже... Я вздрогнула и отшатнулась от Селины... Теперь я видела — видела! — распухшие пальцы Питера Квика, которые распрямлялись и сгибались. Рука пробиралась по полке, пальцы подтягивали за собой ладонь. Вот они распахнули дверцы шкафа, оставив на стекле следы...
И вот уже все слепки ползут по затихшей читальне. Размягчаясь и перемешиваясь, они превращаются в восковой ручей, который течет по улицам и подползает к умолкшей тюрьме, перебирается через гравийную дорожку и затекает в корпус, просачиваясь через щели петель и заслонок, через проемы решеток и замочные скважины. Воск белеет под светом газовых ламп, но никто не ожидает здесь ручья, который ползет, ползет абсолютно бесшумно. В уснувшей тюрьме одна Селина слышит неуловимое скольжение воска по песку коридора, когда ручей подтекает к ее камере. Вот он взбирается по беленой стене возле двери, подныривает под железную заслонку, проникает в темную камеру и стекает на холодный каменный пол. Затвердевая, он вырастает в острый сталагмит.
И превращается в Питера Квика, который обнимает Селину.
Картинка возникла мгновенно и так ярко, что мне стало дурно. Селина шагнула ко мне, но я вновь отпрянула и рассмеялась — смех показался жутким мне самой.
— Нынче я вам не помощница, Селина, — сказала я. — Хотела вас утешить, а кончила тем, что сама перепугалась из-за чепухи.
Но это вовсе не чепуха. Я это знала.
На каменном полу ярко белела восковая клякса — как она туда попала? Селина сделала еще шаг, тень ее платья накрыла кляксу, которая затем спряталась под подолом.
Я еще ненадолго задержалась, но чувствовала себя совершенно больной и разбитой, да еще возникла мысль, как это будет выглядеть, если мимо пройдет надзирательница и увидит меня такую — бледную и растерянную. Казалось, на мне горит знак вроде каиновой печати... Помню, я боялась, что его разглядит мать, когда я возвращалась после встречи с Хелен. Я кликнула миссис Джелф. Однако надзирательница посмотрела на Селину, а на меня даже не взглянула и молчала, пока мы шли по коридору. Лишь у решетки на выходе из зоны она приложила руку к горлу и сказала:
— Поди, нынче бедолаги показались вам взбудораженными? Они всегда такие, когда кто-нибудь сорвется.
Наверное, я поступила дурно, если после всего, что сказала Селина, бросила ее одну, испугавшись хруста какой-то восковой кляксы! Но вернуться я не могла. Под терпеливым взглядом темных добрых глаз миссис Джелф я потопталась у решетки и сказала, что узницы вправду взбудоражены, и, кажется, Дауэс — Селина Дауэс — сильнее других.
— Хорошо, что за ней приглядываете именно вы, миссис Джелф.
Надзирательница будто смутилась и, потупив взгляд, ответила: она тешит себя мыслью, что добра ко всем заключенным.
— Что до Селины Дауэс... Не бойтесь, мисс Приор, — пока она под моей охраной, с ней ничегошеньки не случится.
Миссис Джелф вставила ключ в замок; ее крупная белая рука на фоне тесной решетки напомнила о восковом ручье, и я вновь почувствовала дурноту.
Снаружи было темно, в сгустившемся тумане смутно маячила улица. Помощник привратника долго искал извозчика, и когда наконец я села в экипаж, юбки мои словно отяжелели от клубящегося марева, которое я втащила с собой. Туман все поднимается. Он уже так высок, что просачивается под шторы. Эллис, которую мать послала отнести мне ужин, застала меня на коленях у окна — скомканной бумагой я конопатила щели в рамах. Чего это я затеяла? — спросила горничная. Не дай бог, простужусь или поранюсь.
Я ответила, что боюсь задохнуться в тумане, который в темноте прокрадется в мою комнату.
25 января 1873 года
Нынче утром я сказала миссис Бринк, что должна кое-что ей сообщить.
— Касательно духов? — спросила она и после моего утвердительного ответа увела к себе в комнату, где усадила на диван, не выпуская моих рук.
— Меня посетили, — сказала я. Услышав это, миссис Бринк переменилась в лице, но я поняла, о ком она думает, и добавила: — Нет, то была не она, а совсем новый дух. Мой проводник — связник, встречи с которым ждет каждый медиум. Наконец-то он пришел и показался мне!
— Этоон? — тотчас спросила миссис Бринк.
Я покачала головой.
— Знайте, что в сферах нет различия междуониона. Однако в земной жизни тот дух был мужчиной и теперь должен являться в этом облике. Он хочет продемонстрировать подлинность спиритизма. И намерен это сделать в вашем доме, миссис Бринк!
Я думала, она обрадуется, но вышло иначе. Миссис Бринк отняла свои руки и, глядя в сторону, сказала:
— О, я понимаю, что это означает, мисс Дауэс! Конец нашим сеансам! Я знала, что нельзя вас удерживать, что в конце концов должна с вами расстаться. Но никогда не думала, что отдам вас какому-то мужчине!
Теперь я поняла, отчего она держала меня при себе и показывала лишь приятельницам. Я рассмеялась и взяла ее за руки.
— Полноте, ничего это не означает, — сказала я. — Считаете, на всех мне не хватит сил? Неужели Марджери думает, что ее мама уйдет и больше не вернется? А я вот полагаю, мамочке будет легче прийти, когда мой проводник ей поможет и поведет ее за руку! Но если мы его не подпустим, мой дар может пострадать. И уж тогда я не знаю, что это будет означать.
Миссис Бринк побледнела.
— Что я должна сделать? — прошептала она.
Я обещала духу, что она пошлет за 6-7 своими друзьями и попросит их прийти завтра вечером на темный круг. Будуар следует передвинуть ко второй нише, ибо мне сообщили, что там магнетические силы лучше. Нужно приготовить кувшин с фосфорным маслом, при свете которого будет виден дух; меня нельзя ничем кормить — только кусочек белого мяса и глоток красного вина.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28288/28288.jpg)
