Грэм Симсион - Проект Рози
Он слышал мой разговор с шефом и спросил, откуда я родом. Я ответил.
— И как вам Нью-Йорк?
Я сказал, что нахожу этот город очень интересным, и подробно описал наш дневной маршрут. Но чувствовал, что под гнетом стресса от общения с незнакомым человеком мое поведение изменилось. А если еще точнее, оно вернулось в привычные для меня рамки. Весь этот день с Рози я был раскованным и расслабленным, говорил и двигался иначе — так же как и в разговоре с шеф-поваром (с которым мы на самом деле обменивались профессиональной информацией). А вот в неформальном общении с незнакомым человеком я опять растерялся и стал прежним — мягко говоря, странноватым. Мужчина с пирсингом, должно быть, это заметил.
— Знаете, что мне нравится в Нью-Йорке? — сказал он. — Здесь так много чудиков, что никто их даже не замечает. Мы все прекрасно уживаемся вместе.
— Ну, как тебе понравился наш день? — спросила Рози уже в отеле.
— Лучший день в моей взрослой жизни, — ответил я. Рози, казалось, была так счастлива слышать это, что я решил не портить впечатление концовкой: «если не считать Музея естественной истории».
— Отсыпайся, — сказала она. — В девять тридцать встречаемся тут, а потом повторим пир. Идет?
Возражать было бы глупо. Да и не хотелось.
25
— Я что-то не так сказал?
Рози очень переживала, как бы я не ляпнул лишнего во время экскурсии на место, где когда-то стояли башни-близнецы Всемирного торгового центра. Наш гид, бывший пожарник по имени Фрэнк, потерял 11 сентября многих своих коллег. При этом он оказался прекрасным рассказчиком. Я задал Фрэнку серию технических вопросов, на которые он отвечал с абсолютным знанием дела. И, как мне казалось, с энтузиазмом.
— Мог бы и сменить тему, — сказала Рози. — Ты как-то отвлек внимание от чувств, связанных с трагедией.
Выходит, я смягчил горечь утраты. Это хорошо.
Понедельник мы посвятили обзору популярных туристических достопримечательностей. Мы позавтракали в «Кац Дели», где снимали сцену из фильма «Когда Гарри встретил Салли». Поднялись на крышу Эмпайр-стейт-билдинг — небоскреба, известного по фильму «Незабываемый роман». Мы посетили Музей современного искусства и Метрополитен-музей; оба они оказались прекрасны.
В отель мы вернулись рано, в шестнадцать часов тридцать две минуты.
— Встречаемся внизу в полседьмого, — сказала Рози.
— А что у нас на ужин?
— Хот-доги. Мы идем на бейсбол.
Я никогда не смотрю спортивные соревнования. Никогда. Причины понятны — во всяком случае, тем, кто ценит свое время. Но мой перенастроенный мозг, накачанный допингом положительных эмоций, принял данное предложение. Следующие сто восемнадцать минут я провел в Интернете, изучая правила игры и биографии игроков.
В метро Рози поделилась со мной новостью. Еще до отъезда из Мельбурна она отправила по электронной почте письмо Мэри Кинилли, психологу-исследователю из Колумбийского университета. И вот только что она получила ответ: Мэри готова увидеться с ней завтра. Это означало, что Рози никак не сможет составить мне компанию в Музее естественной истории. Она пойдет со мной в среду, но продержусь ли я без нее завтрашний день? — переживала Рози. Конечно, продержусь.
На стадионе «Янки» мы купили пива и хот-догов. Рядом со мной сел мужчина в бейсболке, с виду лет тридцати пяти, ИМТ сорок — Толстяк, проще говоря. У него в руках было три хот-дога — видимо, чтобы всем сразу стало понятно, откуда у Толстяка ожирение.
Игра началась. Мне пришлось объяснять Рози, что происходит на поле. Удивительно, как правила работают в реальной игре. Каждый раз, когда на поле что-то происходило, Толстяк делал какие-то пометки в своем блокноте. Раннеры[30] заняли вторую и третью базы. Когда Кёртис Грандерсон приготовился к броску, Толстяк повернулся ко мне:
— Если он вышибет обоих этих ребят, то возглавит лигу по RBI.[31] Как думаешь, какие у него шансы?
Я понятия не имел, какие у него шансы. Все, что я мог сказать, — это то, что они колеблются от девяти целых и девяти десятых до двадцати семи целых и двух десятых процента (если, конечно, судить по соотношению хитов и хоум-ранов,[32] указанному в профиле игрока). У меня не было времени запомнить статистику по даблам и триплам.[33] Тем не менее Толстяк проникся уважением к моим познаниям. У нас завязался оживленный разговор. Он показал мне, каким событиям на поле соответствует каждый из значков, которыми он покрывал программку, и рассказал о продвинутой статистике бейсбола. Я даже не догадывался о том, что подобный спорт может быть столь полезным для ума.
Рози принесла еще пива и хот-догов, и Толстяк стал рассказывать мне про серию Джо ДиМаджио 1941 года,[34] опровергнувшую все прогнозы. Я пытался спорить, и наша беседа становилась все более увлекательной — но тут игра закончилась. Толстяк предложил вместе поехать на метро в Мидтаун и посидеть в баре. Поскольку за культурную программу дня отвечала Рози, я спросил, как она относится к приглашению, и она согласилась.
В баре было шумно. На большом плазменном экране шла трансляция еще одного бейсбольного матча. К нашей дискуссии присоединились другие болельщики, явно не из числа знакомых Толстяка. Мы пили пиво (много) и спорили о бейсбольной статистике. Рози сидела с бокалом и наблюдала за нами. Было уже поздно, когда Толстяк, которого на самом деле звали Дейв, сказал, что ему пора домой. Мы обменялись адресами электронной почты, и я решил, что у меня появился новый друг.
По дороге в отель я поймал себя на мысли, что все это время вел себя в типично мужской манере: пил пиво в баре, смотрел телевизор и говорил о спорте. Принято считать, что женщины не приветствуют такое поведение. Я спросил Рози, не злоупотребил ли я ее терпением.
— Вовсе нет, — ответила она. — Мне было приятно, что ты влился в эту компанию и вел себя как обычный парень.
Я сказал, что это весьма неожиданная реакция со стороны феминистки, и добавил, что для нормального мужчины она могла бы стать идеальной спутницей.
— Ну да. Если бы только меня интересовали нормальные…
Кажется, представилась возможность задать Рози вопрос:
— У тебя есть бойфренд?
Хорошо бы это был подходящий термин.
— А как же. Только я забыла достать его из чемодана.
Видимо, это была шутка. Я засмеялся — а потом заметил, что она так и не ответила на мой вопрос.
— Дон, — сказала Рози. — А тебе не приходило в голову, что если бы у меня был бойфренд, то ты бы уже услышал о нем?
Мог бы и не услышать, и это было бы вполне нормально. Я ведь практически не задавал Рози личных вопросов, выходящих за рамки проекта «Отец». Я не знал никого из ее друзей, разве что Стефана, которого и принял за бойфренда. Разумеется, если ты пришла на танцы с одним человеком, то, наверное, не стоит в тот же вечер предлагать секс другому — например, мне; но, в конце концов, не все же связаны условностями. Взять хотя бы Джина.
