Элена Ферранте - История нового имени
— Она самая. А с ней ее золовка, Пинучча, не знаю, помнишь ты ее или нет.
Нино энергично растирал голову полотенцем, продолжая коситься на троицу. Я, задыхаясь от волнения, выпалила, что мы пробудем тут до сентября, что наш домик недалеко от Форио, что с нами мать Лилы и что в воскресенье мы ждем Стефано и Рино. Я говорила и говорила, но меня не покидало ощущение, что Нино меня не слушает; не смущаясь присутствием Лидии, я сказала, что в выходные совершенно свободна.
— Не пропадай тогда, — бросил он и, обращаясь к матери, добавил: — Мне пора.
— Как? Уже?
— У меня дела.
— Но ведь Элена приехала.
Нино посмотрел на меня так, словно только что увидел. Он натянул рубашку, что висела на зонте, достал карандаш, выдернул из блокнота листок, что-то на нем нацарапал и протянул мне:
— Мой адрес.
Он произнес это отрывисто — так говорят в кино артисты. Я взяла листок словно святую реликвию.
— Может, хотя бы поешь? — предложила его мать.
Нино не ответил.
— Хоть с отцом попрощайся.
Нино обвязал вокруг бедер полотенце, быстро переоделся и ушел прочь, ни с кем не попрощавшись.
44
На пляже Маронти мы провели целый день; я играла с детьми и купалась, а Пинучча и Лила в компании Донато прогулялись до термальных источников. Пинучча сильно устала, и Сарраторе рассказал нам, как быстрее и легче добраться до дома. Мы дошли до отеля, расположенного на побережье, буквально у самой воды, и за несколько монет наняли лодку, доверившись старому рыбаку. Едва мы вышли в море, Лила язвительно заметила:
— Нино не больно-то тебе обрадовался.
— Он готовится к экзаменам.
— Даже попрощаться не мог?
— Такой уж он человек.
— Дрянь человек, — вмешалась Пинучча. — Такой хороший отец, и такой невоспитанный сын.
Обе сочли, что Нино не умеет себя вести, и я не собиралась их переубеждать, предпочитая держать свои тайны при себе. Кроме того, мне казалось, что они легче смирятся с его равнодушием и скорее забудут о нем, если будут знать, что даже такая образованная девушка, как я, не привлекла его внимания. Мне хотелось защитить его от их ехидства, и это мне удалось: они и думать о нем забыли. Пинучча все расхваливала безупречные манеры Сарраторе, и Лила, вторя ей, сказала:
— Он научил меня держаться на воде и показал, как плавать. Прекрасный человек.
Солнце садилось. Я вспомнила приставания Донато, и меня передернуло. С багрового неба спускалась вечерняя сырость.
— Кстати, это именно он написал ругательную статью про твой портрет в магазине на пьяцца Мартири, — сказала я Лиле.
На лице Пинуччи мелькнуло довольное выражение.
— Правильно написал, — пожала плечами Лила.
— И он довел Мелину до ужасного состояния, — настаивала я.
— Или сделал ее счастливой, — рассмеялась она в ответ.
Меня больно кольнул ее шутливый тон. Я знала, что пережила Мелина, что пришлось вынести ее детям. Я знала о страданиях Лидии, знала, что Сарраторе, прикрываясь обходительными манерами, на самом деле думал только о своих похотливых желаниях. Я не забыла, как в детстве Лила сочувствовала несчастной вдове Капуччо, как близко к сердцу принимала ее боль. Почему же теперь она говорила о ней таким издевательским тоном? Что означали ее слова? Или она подавала мне какой-то знак? Намекала, что я еще девчонка и понятия не имею о том, в чем по-настоящему нуждается женщина? Я докажу ей, решила я, что я не ребенок. Хватит секретничать — пусть узнают, что я ничуть не хуже их с Пинуччей.
— Нино дал мне свой адрес, — сказала я и показала Лиле записку. — Если ты не против, я схожу к нему, когда приедут Стефано и Рино.
Адрес. Схожу к нему. Вот так! Лила прищурилась. Ее лоб перерезала глубокая морщина. Пинучча бросила на меня лукавый взгляд, тронула рукой колено Лилы и со смехом сказала:
— Видала? У Ленуччи свидание. И адресок имеется.
Я покраснела.
— Ну и что? К вам мужья приедут, а мне что делать?
Некоторое время мы молчали, слушая шум мотора и глядя в спину стоявшего у штурвала рыбака.
— Маме поможешь. Я тебя сюда не развлекаться привезла, — холодно произнесла Лила.
От возмущения я чуть не задохнулась. У нас была целая неделя свободы. Сегодня они с Пинуччей вдоволь наплавались, назагорались и, забыв обо всем на свете, хохотали над шутками Сарраторе. Донато очаровал их тем, что дал им почувствовать себя одновременно и женщинами, и девчонками; он вел себя с ними как добрый папочка, который не журит и не наказывает, а, наоборот, разрешает делать все, что тебе нравится, и никогда за это не ругает. Но этот день подходил к концу, и я, сказав, что хочу провести воскресенье не с ними, а со своим знакомым студентом, тем самым напомнила обеим, что неделя свободы истекает и им придется встречать своих мужей и снова стать послушными женами. Наверное, для них это было слишком. Зря я распустила язык, подумала я.
45
На самом деле их мужья приехали даже раньше. Мы ждали их в воскресенье утром, а они заявились в субботу вечером, на мотороллерах «ламбретта», судя по всему взятых напрокат в порту. Нунция приготовила шикарный ужин. Они рассказали, что нового в нашем квартале, как идет торговля в колбасных лавках и обувном магазине. Рино с гордостью сообщил, что они с отцом взялись за выпуск новых моделей, но при первой же возможности сунул Лиле под нос несколько эскизов; она нехотя их просмотрела и посоветовала внести кое-какие изменения. Потом все сели за стол; мужчины ели так, словно вступили в состязание, у кого лучше аппетит. На часах не было и десяти, когда они разошлись по спальням, уведя с собой жен.
Я помогла Нунции убрать со стола и помыть посуду. Потом закрылась у себя в комнате и решила немного почитать. Было ужасно жарко, но окно открывать я побоялась, чтобы не налетели комары. Я крутилась в постели, мокрая от пота, и думала о Лиле, о том, как она медленно, но верно смирялась со своей судьбой. Конечно, особой любви к мужу она не выказывала — даже та нежность, что я изредка наблюдала в ней по отношению к Стефано, пока он за ней ухаживал, исчезла; за ужином она подкалывала его, что он слишком жадно ест и слишком много пьет, но все же мне было очевидно, что между ними установилась некоторая, пусть непрочная, гармония. Когда он, отпустив пару прозрачных намеков, позвал ее в спальню, Лила без лишних споров последовала за ним, подчиняясь долгу. В отличие от Рино и Пинуччи она не демонстрировала горячих чувств к Стефано, но и показного сопротивления больше не проявляла. До поздней ночи до меня из-за стенки доносились звуки, издаваемые обеими парочками: смех, хлопанье дверей, шум льющейся воды… Наконец я заснула.
