М. Стедман - Свет в океане
Гвен Поттс смутилась. Они с сестрой были на несколько лет старше Изабель, учились в закрытой школе-интернате в Перте и плохо ее знали. Заметив замешательство Гвен, миссис Хэзлак тут же пришла на помощь:
— Грейсмарк. Ты ее знаешь как Изабель Грейсмарк.
— Я… ну конечно, я знаю, кто вы, — сказала она с вежливой улыбкой. — Ваш отец — директор школы.
— Да, — подтвердила Изабель, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Она оглянулась, будто искала спасения.
Миссис Хэзлак уже жалела, что свела их вместе. Дочери Поттса всегда держались особняком и мало общались с местными. К тому же после той истории с ее сестрой… О Господи! Миссис Хэзлак задумалась, как лучше поступить, но в это время Гвен обратилась к Ханне, стоявшей в нескольких футах:
— Ханна, а ты знала, что мистер Шербурн, который только что выступал, женат на Изабель Грейсмарк, дочери директора школы?
— Нет, не знала, — ответила Ханна, подходя к ним и думая о чем-то своем.
Изабель замерла, глядя на ее осунувшееся лицо, и сильнее прижала к себе Люси. Она попыталась что-то сказать, но не могла выдавить из себя ни слова.
— А как зовут малышку? — с улыбкой спросила Гвен.
— Люси. — Изабель стоило невероятных усилий, чтобы остаться на месте и не броситься из зала на улицу.
— Чудесное имя, — похвалила Гвен.
— Люси, — произнесла Ханна, будто выговаривая иностранное слово. Она посмотрела на девочку и протянула к ней руку.
Изабель с ужасом наблюдала, как Ханна разглядывает ребенка.
При прикосновении Ханны Люси, казалось, впала в транс. Она не мигая смотрела ей в темные глаза, и обе не шевелились, будто пытаясь решить какую-то важную задачу.
— Мама, — сказала Люси, и обе женщины вздрогнули.
Люси повернулась к Изабель и потерла глаза:
— Мама, я хочу спать.
На мгновение Изабель представила, как она передает Люси Ханне. Ведь та была настоящей матерью и имела на девочку все права. Нет, прочь подобные мысли! Она уже давно все решила! Люси оказалась на острове по воле Божьей, и Изабель должна не испытывать сомнения, а подчиниться тому, что уготовано провидением!
— Смотрите, а вот и наш герой дня! — воскликнула миссис Хэзлак, заметив подходившего Тома, и устремилась к другой группе.
Том собирался забрать Изабель и потихоньку исчезнуть с мероприятия, пока собравшиеся разбирали со столов пирожки с мясом и сандвичи. При виде ее собеседниц у него по спине побежали мурашки, а сердце бешено заколотилось.
— Том, это Ханна и Гвен Поттс, — представила Изабель, выдавливая из себя улыбку.
Том взглянул на жену, потом на Люси и взял ее ладошку в руку.
— Здравствуйте, — поздоровалась Гвен.
— Наконец-то мы познакомились по-настоящему, — сказала Ханна, отрывая наконец взгляд от девочки.
Том лишился дара речи.
— «По-настоящему»? — переспросила Гвен.
— Вообще-то нам приходилось встречаться, правда, очень и очень давно, и я не знала его имени.
Теперь уже Изабель с беспокойством переводила взгляд с мужа на нее.
— Ваш супруг оказался настоящим джентльменом и спас меня от человека, который… повел себя недостойно. — Заметив удивленный взгляд Гвен, она пояснила: — Это случилось на пароходе, шедшем из Сиднея. Я расскажу тебе после. Все это уже дела давно минувших дней. — Ханна повернулась к Тому: — Я и понятия не имела, что вы смотритель маяка на Янусе.
Их разделяло всего несколько дюймов, и в воздухе повисла тяжелая тишина.
— Папа, — наконец прервала ее Люси и потянулась к Тому. Изабель не хотела ее пускать, но она обхватила Тома за шею, перебралась к нему и, прильнув ухом к его груди, принялась слушать, как сильно бьется сердце.
Том уже собирался воспользоваться предоставленной возможностью и откланяться, но Ханна коснулась его локтя.
— Мне понравились ваши слова, что маяк светит для всех, кому может понадобиться помощь. Я могу задать вам вопрос, мистер Шербурн?
Чувствуя, как им овладевает ужас, Том все-таки выдавил:
— О чем?
— Он может показаться вам странным, но все же… Может быть так, что суда спасают людей, которых находят в открытом море? Подбирают шлюпки и увозят спасенных на другой конец света. Вам приходилось слышать такие истории?
Том откашлялся.
— В океане бывает всякое. Думаю, что там возможно что угодно.
— Понятно… Спасибо. — Ханна глубоко вздохнула и снова посмотрела на Люси. — Я послушалась вашего совета, — добавила она, — относительно того парня на пароходе. Вы правильно сказали, что у него и так проблем хватало. — Она повернулась к сестре: — Гвен, я, пожалуй, поеду домой. Ты попрощаешься за меня с папой? Мне не хочется его отвлекать. — Она повернулась к Тому и Изабель: — Прошу меня извинить.
Она уже собиралась уйти, но тут Люси помахала рукой:
— Пока-пока.
Ханна попыталась улыбнуться.
— Пока-пока, — отозвалась она и сквозь слезы добавила: — У вас такая чудесная дочь. Прошу прощения.
С этими словами она быстро направилась к двери.
— Вы уж нас извините, — сказала Гвен. — Несколько лет назад Ханна пережила ужасную трагедию. Она потеряла в море мужа и дочь, которая сейчас была бы такого же возраста, как и ваша. Она всегда задает эти вопросы. А при виде маленьких каждый раз расстраивается.
— Ужасно, — сумела выдавить из себя Изабель.
— Пойду посмотрю, все ли с ней в порядке.
Едва Гвен ушла, как появилась мать Изабель.
— Ты гордишься своим папой, Люси? Правда, он у нас умный и может выступать с речами? — Она повернулась к Изабель: — Отвезти ее домой? А вы с Томом останетесь и продолжите веселиться. Наверное, вы не танцевали целую вечность!
Изабель вопросительно посмотрела на Тома.
— Я обещал Ральфу и Блюи выпить с ними пива. Я не любитель подобных развлечений. — С этими словами он повернулся и, не оглядываясь, исчез в темноте.
* * *Тем же вечером, умываясь перед сном, Изабель взглянула на себя в зеркало, и на мгновение ей почудилось, что в ее отражении отпечатались скорбные черты Ханны. Она долго терла лицо, чтобы смыть мучительное видение, но оно никуда не уходило. Мало того, известие, что жизненные пути Тома и Ханны пересекались в прошлом, наполнило ее необъяснимой тревогой, и она чувствовала, как из-под ног уходит земля.
Видеть в глазах Ханны Ронфельдт черную пустоту, чувствовать сладковатый запах пудры и почти физически ощущать окружавшую ее ауру безысходности явилось настоящим потрясением. И в то же время страх потерять Люси усилился. Изабель невольно напрягла руки, будто прижимая к себе малышку, и начала молиться:
