Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 5. Любовь
Женщина по-прежнему молчала.
— Я тебя спрашиваю: ты с ним трахалась? — повысил голос Полищук. — Это важно!
— Да, — прошептала женщина.
— А с банкиром с этим?
— Нет! — быстро ответила жена. — Нет...
— Точно?
— Точно.
— Не врешь?
— Нет. Не вру.
— И что, у вас никаких отношений не было?
— Нет. Он мне говорил комплименты, какая я красивая, но ничего не было.
— Слушай, Ир, — Полищук внимательно посмотрел на притихшую и оробевшую супругу. — Если было чего-то, лучше скажи. Сейчас уже не до этих тайн. Потом будем разбираться! А сейчас надо решать, что делать.
— Нет, не было ничего!
— Поня-ятно... — Полищук бесцельно прошелся по комнате, суетливо потирая руки.
Он, сказать по правде, уже и забыл почти про свою эту ситуацию с банком, про все эти «проблемы». Которые надо-де сейчас срочно «решать». Все это внезапно отошло на второй план. Да плевать на все это!! То, что он совершенно неожиданно только что узнал, было гораздо важнее. У его жены есть любовник! Какой-то другой мужчина, который ее,.. с которым она... Немыслимо! Черт!! Как теперь вообще жить?!
— И что, с этим своим любовником ты до сих пор встречаешься?
— Нет. Мы уж месяца два, как расстались.
— Да? А почему?
— Я так не могла! — в голосе жены послышались рыдания.
— «Не могла»!.. — еле слышно пробормотал Полищук. — «Не могла» она!
— Ты меня бросишь теперь?
Полищук поднял глаза. Жена напряженно ждала ответа.
— Не знаю,.. — вздохнул Полищук. В голове у него была полная пустота. Ни единой мысли! Им вдруг овладело какая-то вялость и апатия. Даже возмущаться и скандал устраивать сил не было. — Нет, наверное...
— Ты меня прощаешь? — с надеждой спросила жена.
— «Прощаешь»!.. — снова вздохнул Полищук. — Давай уж, все тогда рассказывай. Чего уж там! Чтобы все сразу. Были у тебя еще любовники?
Жена замялась, не отводя глаз от мужа. Ей явно хотелось признаться, но она не решалась.
— Давай-давай! — с горечью подбодрил ее Полищук. — Рассказывай.
— А ты меня простишь?
— Прощу, прощу! Ну, чего там у тебя еще было? Сколько? Десять?.. Двадцать?..
— Нет, что ты! — сделала круглые глаза жена. — Всего только двое.
— И кто они?
— Это не здесь. Заграницей. Когда я отдыхать на острова ездила.
— Негры, что ли?
— Ва-ась!.. — жена уже слегка манерничала. Она, похоже, почти успокоилась.
— Белые все-таки?
— Ну, конечно! Наши. Там живущие.
— На островах?
— Да.
— И чего у них там, бизнес свой?
— Да нет. Просто работают. Один в ресторане... Другой тоже... там...
(Понятно! — обречено вздохнул про себя Полищук. — Официанты какие-нибудь. Шушера мелкая, в общем. Да-а-а!..)
— Но ты мне обещал, Вась! — жена пытливо вглядывалась в понуро стоявшего мужа. Его подавленный вид ей, судя по всему, не нравился.
— Что я тебе обещал?
— Что простишь... Я же тебе обо всем честно рассказала! И давай вообще об этом никогда не будем говорить! Как будто этого не было никогда! Хорошо?
— Хорошо, — вяло согласился Полищук. Ему нужно было время, чтобы осмыслить ситуацию. Слишком уж неожиданно все это на него навалилось.
* * *
— Знаешь, Вась, ты у меня такой!.. Я тебя теперь еще больше уважаю! — Ира возвратилась из ванной вся свежая и благоухающая и огромными сияющими глазами смотрела на мужа.
— За что? — хмуро покосился на нее тот.
— За то, что ты нашел в себе силы меня простить! У моей подруги...
— Слушай, у тебя большого пакета нет? — перебил ее Полищук. — С ручками?
— Есть... Вот... А зачем он тебе? — недоуменно поинтересовалась сбитая с толку жена.
— Я ухожу.
— Куда?
— От тебя.
— Как? — побледнела Ира. Губы у нее задрожали. — Но ты же обещал!
— Что я обещал?
— Простить.
— Да, обещал, — Полищук посмотрел на жену и невесело усмехнулся. — Я думал, что смогу простить. Но оказывается, что нет. Не могу.
— Как «не можешь»?!
— Так, — пожал плечами Полищук. — Не могу, и все.
— Вот так вот, да?.. Какая же дура!.. Какая же я дура была, что тебе поверила и призналась во всем! — глаза у жены наполнились слезами, в голосе послышались истерические нотки.
— Шлюха! — с отвращением бросил Полищук. — Шлюхой была, шлюхой и осталась! Порядочная женщина раскаивается в том, что она это совершила, а шлюха только в том, что она в этом призналась.
Он окинул последним взглядом комнату, взял с пола пакет и пошел к двери. Через минуту он уже был на улице.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
— Но не все же в таких ситуациях уходят? Некоторые же остаются!
И ответил, усмехнувшись, Люцифер Своему Сыну:
— Это их дело.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 54-й
И настал пятьдесят четвертый день.
И сказал Люцифер:
— Никогда ни о чем не жалей и не пытайся сохранить то, чего сохранить уже нельзя. За это всегда приходится платить слишком дорого.
СВИНГ
«Etenim ipsae se impellunt ubi semet a ration discessum est; ipsaque sibi imbecillitas indulget in altumque provehitur imprudens nec reperit locum corsistendi».
(«Ведь страсти сами себя возбуждают, лишь только перестаешь следовать разуму; слабость снисходит к самой себе и, неразумная, идет все дальше и дальше и больше не в силах остановиться». — лат.)
Цицерон, «Тускуланские беседы»
Полина лежала на спине и со скучающим видом смотрела в потолок. Коротков елозил по ее телу уже битый час — гладил, ласкал, целовал — но все без толку. Все было бесполезно. Ни малейшего возбуждения он не чувствовал. Вначале у него, вроде, что-то там слегка шевельнулось, но ни до чего конкретного дело, как обычно, так и не дошло. Полина, кажется, даже и не заметила ничего. Что что-то у него там сегодня все-таки «вставало». Просто не успела ничего заметить!
Наконец, когда Коротков поймал себя на мысли, что, лаская грудь жены, он думает исключительно о том, завтра или послезавтра, интересно, выйдет из отпуска его начальник, он нерешительно остановился.
— Да, я тоже думаю, хватит на сегодня, — безразлично заметила Полина, шевельнулась, освобождаясь, встала и начала, не торопясь, одеваться. — Пошли обедать! — и, не меняя тона, так же буднично добавила. — Нам надо разводиться.
Сказать по правде, Коротков последнее время и сам об этом частенько подумывал, но, тем не менее, эти слова жены застигли его сейчас совершенно врасплох. Ему казалось почему-то, что уж она-то об этом даже и не помышляет. Несмотря на все их семейные (постельные, увы, прежде всего!) проблемы. Боится этого, как и любая другая женщина. И уйти от нее, это вообще с его стороны подлость, чуть ли даже не предательство самое настоящее! Все-таки возраст у нее уже,.. далеко не девочка... И остаться одной... Это он — мужчина, в самом расцвете сил, он-то не пропадет! у него еще вся жизнь впереди! А она...
И вот, пожалуйста! «Боится»!.. «Нам надо разводиться».
Жена продолжала молча одеваться.
— Ты это серьезно? — наконец, выдавил из себя Коротков. На сердце у него словно навалилась какая-то свинцовая тяжесть. Мысль о разводе стала вдруг пугать.
— Конечно! — жена на секунду приостановилась и подняла голову. — А что тебя так удивляет?
— Это... ты из-за этого?.. — промямлил через силу Коротков, пряча глаза.
— Из-за «этого», из-за «этого»!.. — насмешливо передразнила жена. — Из-за чего же еще! Что это за муж! Раз в месяц, и то по обещанию! — она громко хлопнула дверцей шкафа.
— Ну, почему «раз в месяц»?! — горячо запротестовал Коротков и даже на постели от волнения слегка привстал. — В прошлом месяце два раза было! И ты сама сказала, что тебе понравилось!
— В общем, Боренька, меня все это не устраивает, — жена смотрела на мужа с нескрываемым раздражением. — Я молодая еще женщина и без этого не могу. Да и не хочу! — повысила она голос и в сердцах швырнула на стул какую-то тряпку. — Что это за жизнь?! С подругами поговоришь, у них мужья, как мужья. Нормальные мужики. Все всегда стоит. По три, по четыре раза за ночь! В разных позах. Все время что-то новое. А у меня?!.. — она уже не сдерживалась и объяснялась с присущими практически всем женщинам в таких случаях бесцеремонностью, бестактностью и бесстыдством. — Какой ты муж?! Название одно! — супруга окинула онемевшего Короткова непередаваемо-презрительным взглядом и величаво выплыла из комнаты.
Коротков остался лежать как оплеванный. Лицо у него горело.
Что же делать?!.. Что делать?!.. — беспорядочно вертелось у него в голове.
Он понимал прекрасно, что по большому счету жена его права. С сексом у них последнее время дело действительно обстояло неважно. Совсем неважно!.. Да никак почти!
Раз в месяц. Ну, два от силы. Да и то!.. Не секс, а слезы. Мышиная возня. Обязанность просто какая-то. Ну, надо вроде... Супружеский долг выполнить. Вот именно, долг! Ни о каком удовольствии, страсти, желании речи давным-давно уже вообще не шло. По крайней мере, для него. Кончить бы все побыстрей и отделаться на ближайшие 2‒3 недели. Как минимум!
При всем том импотентом Коротков отнюдь не был. Ни-ни! На женщин он реагировал вполне адекватно. И фильмы эротические его возбуждали, и журналы. Все как положено. Он даже мастурбировал иногда тайком. Когда жены дома не было. Чтобы снять сексуальное напряжение. Собственно, и не «иногда», а довольно часто. Чуть ли даже не через день. Ну, через два-то уж точно!
