Наталья Милявская - Адреналин
Вадик весело хрюкает, потом выпускает густой сигарный дым, окидывает нашу четверку задумчивым взглядом.
– Понимаешь, Рыжик, так все было бы слишком просто. А я в последнее время… Я разучился делать что-либо просто. Без выдумки. Мне показалось слишком скучным просто забрать деньги и исчезнуть. Понимаешь, о чем я? Мне хотелось поиграть, посмотреть, на что вы способны, проверить, смогу ли я выкрутиться… Будь я чуть менее расторопным, и вы бы сцапали меня тогда, в метро! Возможно, мое сознание больше не может без увлекательной игры в адреналин… а может быть, я просто хотел увидеть ваши лица – в тот момент, когда каждому из вас грозит смертельная опасность…
– Вадик, ты маньяк! – выносит вердикт Андрюха. Как его еще хватает на шуточки?
Вадик улыбается, смотрит на нас. А потом неожиданно достает из рукава последнего туза.
– Разумеется, в одиночку я бы не смог вас обыграть. У меня был помощник. Вспомните сценарии наших акций – для полного правдоподобия розыгрыша в окружении клиента всегда есть кто-то из его близких людей, кто посвящен во все детали акции. Тот, кто подыгрывает и помогает команде «Адреналин» провернуть акцию. Понимаете, о чем я?
Отличный поворот сюжета. Вадик намекает на то, что кто-то из нашей четверки все это время был с ним заодно?
Даже Маша, вот уже которое время сохраняющая полное хладнокровие, удивленно вскидывает на Вадима глаза. А потом… а потом внимательно смотрит на меня. Затем переводит взгляд на Леху. Потом поворачивается и вглядывается в Андрея.
В наступившей тишине мы все по очереди смотрим друг другу в глаза.
Бред! Ерунда! Кто-то из нас все это время помогал Вадику? Кто?
Леха? Нет, Леха не может так поступить. К тому же мы все время были вместе, вместе торчали в пустой квартире месяц, остерегаясь каждого шороха. И… я слишком хорошего знаю этого человека, чтобы предположить, что он мог помочь Вадиму украсть миллион евро.
Андрей? Смешно! С его кристальной честностью из Андрея можно делать музейный экспонат. Разумеется, деньги меняют людей, но некоторые люди сделаны из слишком крепких сплавов…
Маша? Кстати, кандидатура Маши наиболее подходит под репутацию сообщника Вадима. У нее был второй ключ от банковской ячейки. Кто мешал ей забрать деньги в любой удобный момент? А дальше она могла отлично изображать обманутую и брошенную возлюбленную. Она вообще слишком хладнокровно пережила вероломство Вадима. Даже при всей ее выдержанности все это выглядит слишком подозрительно…
Впрочем, скорее всего, Вадим просто продолжает над нами издеваться.
– Ты блефуешь! – говорю я. – Тебе просто обидно в одиночку быть негодяем. Поэтому напоследок ты решил оболгать кого-то из нас. Может, после этого и взрыва-то никакого не понадобится – выясняя, кто предатель, мы устроим отличную свалку…
Вадик выпускает в потолок струйку тяжелого дыма, смотрит на меня и расплывается в улыбке.
– Кому, как не тебе, Рыжик, знать, что я не блефую! Ведь это благодаря тебе все остальные поверили в реальность происходящего…
У каждой истории есть свой финал. Вот только не надо думать, что, если история изначально была с душком, к концу все само собой устроится. К финалу вы просто увязнете в дерьме по самые уши.
9
Главная проблема каждого розыгрыша – правдоподобие. Правдоподобие же возможно лишь тогда, когда вы сами верите – совершенно искренне и самозабвенно – в ту историю, которую выдумываете для окружающих. Начальный курс актерского мастерства: верьте в предлагаемые обстоятельства!
Они хотят меня достать. Порвать. Задушить. Дотянуться до моего лица. Расплющить меня о стену.
Я никогда не видела таких лиц у своих друзей. Впрочем… вряд ли в настоящий момент они считают себя моими друзьями.
Мои наручники не были закрыты на ключ. Мое запястье было свободным еще минут десять назад. Я двигаюсь очень быстро – срываю с головы дурацкий разноцветный колпак, выскакиваю из-за стола и присоединяюсь к Вадиму – не забыв перед этим цапнуть со стола револьвер и взвести курок.
– Настоятельно прошу не двигаться! – почти кричу я, видя, что Леха непроизвольно приподнялся со стула.
Тот, стиснув челюсти, срывает с шеи глупое бумажное жабо и опускается на стул.
Теперь мы – по разные стороны баррикад. Три человека за столом, с пылающими яростью глазами, и двое в углу комнаты – старающиеся сохранять хладнокровие.
Между нами – не более пары метров. Между нами – бескрайнее море ненависти. Если бы можно было испепелять взглядом, мы с Вадиком уже давно превратились бы в пылающие головешки.
– Наташа, пожалуйста, скажи, что это неправда, – говорит Маша. У нее взгляд человека, только что получившего увесистую оплеуху.
– Ну… – говорю я, старательно пытаясь отыскать в собственной душе хотя бы толику раскаяния… – Ты же понимаешь, миллион евро легче делится на две, а не на пять частей.
Если вам интересно, это была моя идея.
В конце сентября, в темноте, в лесу, по щиколотку в хвое, взмокнув в дурацких ботинках, уйдя подальше, чтобы не слышать глупых возгласов очередного миллионера, вновь обретшего смысл жизни, я решила выйти из игры. Из бизнеса – который никогда для меня бизнесом не являлся.
Я решила завязать.
Мне больше не был интересен проект «Адреналин». В том виде, в котором мы его имели в конце сентября – с офисом, девушкой Леной на ресепшне, пальмой, пафосными костюмами, со всей этой игрой в крутое event-агентство… Я чувствовала, что проект, предназначенный для избавления от скуки, стал скучен!
Хуже жвачки, потерявшей вкус.
Хуже бесконечного реалити-шоу.
Хуже глупых пафосных вечеринок в клубах этого города.
Хуже самого этого города…
Я снова начала помирать со скуки.
Что бы вы ни делали, чем бы ни занимались, наступит такой момент, когда даже самое увлекательное занятие покажется вам пресным и унылым. И тогда нужно уходить. Завязывать. Махать всем ручкой. Закрывать за собой дверь. Или… переходить на новый уровень…
Вот только делать это надо красиво…
Когда меня в темноте нашел Вадик, план в моей голове созрел окончательно… Это был сумасшедший план. Но, если вы помните, однажды мы уже сошли с ума – так что все последующие события были лишь проявлением нашего коллективного безумия. Вадим с радостью подхватил мою идею. Двадцати минут общения в темноте нам хватило, чтобы обо всем договориться…
– Только не надо на меня так смотреть. Ладно? Да, это я придумала историю со смертью Савельева. Разумеется, все это для вас несколько неожиданно… Но… Так уж получилось. Деньги меняют людей, а большие деньги – тем более.
Я слегка размахиваю в разговоре револьвером. Так делают все киношные гангстеры. Смешно, но мне это нравится.
– А дальше… дальше все было более чем забавно! Вы все были такие серьезные, так жаждали добраться до Вадика… что не видели миллиона несостыковок, которые лезли в глаза. Нам с Вадимом это было на руку. Мы не хотели просто снять с этой истории сливки, нам нужно было еще и развлечься…
Люди за столом смотрят на меня так, словно я призрак. Мертвец с пистолетом в руке. Пришелец из космоса с конечностями-щупальцами. На их лицах смесь ужаса и омерзения. Хотела бы я запечатлеть эту картинку на память. Отчего мы с Вадимом не установили под потолком парочку видеокамер? Мне смешно, ей-богу! Дети, узревшие в темноте монстра!
– Зачем тебе это нужно? У тебя финансовые проблемы? Если бы ты попросила, я бы отдал тебе свою долю, – говорит Леха. У него такое выражение лица, словно он увидел дохлую крысу.
– И я, – говорит Маша. – Тебе нужны были деньги? Я бы дала тебе в любой момент столько, сколько тебе нужно.
– Да и я! – хохотнув, вторит ей Андрюха.
Отлично! Мы просто на собрании благотворительного общества!
Да не нужны мне ваши гребаные деньги!
– Это неинтересно, – улыбаюсь я. – Попросить денег – это одно, а взять их самой, так, чтобы никто этого не понял – совсем другое. Кайф другой, понимаете?
Они смотрят на меня во все глаза. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Сейчас, когда мы с Вадиком выложили все карты, я вдруг поняла, что устала притворяться. Изображать естественность. Оправдывать чьи-то ожидания.
Я подхожу к окну, смотрю наружу– там темень кромешная. Дождь стучится в окно. Хочется выглянуть наружу, подставить лицо под эти прохладные капли… Я поворачиваю ручку, распахиваю створку – и в теплую прокуренную комнату врывается холодный влажный ветер. Я подставляю ему лицо и закрываю глаза.
Интересно, как должны себя вести конченые негодяи?
Вы ведь уже догадались, что происходит на самом деле, не так ли?
Хотите знать, почему я действительно это сделала?
Все стало слишком серьезным. Слишком настоящим. А я бы не хотела, чтобы наша компания воспринимала проект «Адреналин» по-настоящему. Либо мы валяем дурака, либо закрываем лавочку.
