Ильдар Абузяров - Агробление по-олбански
– Мы же уже и так решили разорять систему и грабить банки! – напомнил я Жану. – Что ты сейчас так взбеленился?
– Или мы пойдем другим путем? – поднял бровь Рауль.
– Надо действовать! Не говорить, а действовать, и действовать их методами телевизионного шоу и рекламы! Поэтому из нашего ограбления мы устроим перфоменс! – Жан завелся не на шутку. – Мы придем в банк абсолютно голыми! Ибо, как говорил Македонский, каждый человек приходит в этот мир голый и с пустыми руками и уходит из него таким же. Только в сердце его целый мир. Весь мир в нем…
– Ты уверен, что явиться в банк голыми – это хорошая идея?
– Уверен! Ибо когда человек голый, взгляды работников будут сфокусированы на другом, и они не запомнят наших лиц. Всю электронику мы отключим. А убегать из банка будем на маршрутках, как простые работяги. И это тоже будет часть перфоменса.
– Мы что, голыми и в маршрутке поедем? – не понял я.
– Да. Поедем голые, но с мешками, полными денег. Будем ехать и раздавать доллары в маршрутке. Не знаю, но чувствую, что так надо. Единственное, что я знаю точно, – нужно выстраивать другую экономическую систему, другие отношения между государством и обществом, между людьми. Там, где начинается говорильня, – там пиар-революция. Это на руку тем, кто систему говорильни придумал. Мы же будем делать дела молча.
Это была необычно длинная речь для Жана. Видимо, накипело. Все замолчали.
– Мама? – позвала Катя в полной тишине.
– Не кричи.
– Просто когда ты моешь посуду, я тебя не слышу и поэтому громче кричу. Мама, я без тебя не могу. Мне с ними скучно!
После игры в доктора, отвергнутые Катей, пошли, как полагается, в регистратуру. Поднять и обновить карточку болезни Александры. Жан мог туда вклеить официальное заключение о смерти. Хоть какая-то польза! По пути Рауль купил две шоколадки. Одну с фундуком, другую с кешью.
В регистратуре стали просить девушек найти карточку Александры.
– А паспорт?
– Что?
– Давайте ваш паспорт.
Рауль протянул канадский паспорт. Потом опомнился и протянул удостоверение Жана.
– Понимаете, это не мне карточку надо, это не моя карточка, а моей невесты. Я ее люблю.
– Это имя женщины, – разъяснил я. – Александра. Паспорта ее у нас нет. Но есть желание довести наше расследование до конца.
– Что-нибудь натворила? – спросила заговорщическим тоном девушка, та, что потолще и покороче. Круглая, как фундук.
– Да, натворила, – сказал Рауль, – умерла.
– А зачем вам ее карточка? – спросила после минутной паузы девушка, та, что потоньше и подлиннее. Сутулая, как кешью.
– Узнать, сможет ли она родить здорового ребенка, – разозлился я. – Послушайте, мы у вас попросили всего лишь карточку. Такая малость – карточка! А вы хотите в ответ узнать всю нашу подноготную, все секреты следствия.
– Хорошо, – испугалась та, что поменьше, – принесу я вам карточку.
И покатилась.
– Вот, – протянула пухлую тетрадь десять минут спустя та, что подлиннее. Видимо, ей рост позволял дотянуться до нужного стеллажа без лесенки.
– Спасибо! А, чуть не забыл, возьмите. – Рауль протянул девушкам по шоколадке. Той, что подлиннее, улыбнулся кривой, как кешью, улыбкой.
Из пропахшего лекарствами помещения вышли на открытый воздух. Читать было трудно, такое впечатление, словно рукой врача водило пьяное море.
– Коклюш, – разбирал я каракули, – ветрянка, краснуха, коньюнктивит.
– Что такое коньюнктивит? – спросил Жан.
– Вот его предлагают лечить парамалокула… – дальше я прочитать не смог.
– Это бред, – чихнул Жан, – сейчас я вас научу, как можно встать на ноги за пять минут, если на тебя наседает хворь.
Зашли в аптеку и накупили пузырьков со зверобоем и мать-и-мачехой, клюквой в спирте и калиной в чаче, насолом и нахлебником, лопухом от прыща и жмыхом от пчиха, тысячелистником – любит-не любит – и ромашкой – лети, лети лепесток, календулой и девясилом, подорожником и поднебесником, всему своя череда. Травы и травяные отвары отравляли своим одуряющим ароматом. Завораживали своей природной радостью и здоровым духом заговоров и разговоров.
– Смотрите, – заметил Жан, – раньше лечились народными средствами, но транснациональные корпорации разрушили традиционные культуры и заставили всех пользоваться продукцией фармацевтических фирм, за которую надо платить баснословные деньги. Напридумывали разных болезней со страшными названиями! Ставят ложные диагнозы, чтобы потом назначить дорогостоящее, но ненужное лечение.
Листы из тетрадиЕго учили с самого детства: если хочешь покорить женщину – подойди и возьми ее за промежность. Он так и делал – подходил к женщинам, держась за свое больное сердце. Пускал им пыль в глаза, будто ранен любовью. Но сам себе каждую минуту, каждую секунду говорил: я крепко держу ее за промежность. Так он познакомился со своей женой.
Но почему?! Почему, когда ее приобнял за талию другой мужчина, он ослабил хватку?
Смерть, думал он, она так же подходит и кладет руку, но не на промежность, а на сердце. Человек, как бы он ни любил другого, ослабляет хватку, когда вмешивается смерть. Но почему, может быть, из-за ревности? А может, потому что другой рукой смерть сжимает ему горло.
Человек держит одну руку на сердце – переживает, а смерть орудует двумя. Правая рука смерти – та же любовь.
После посещения аптеки с травами и настойками решили приготовить национальное блюдо. Вчетвером чистили картошку. Сверкающие, как солнце, картофелины наполняли алюминиевую кастрюлю с прозрачной водицей. Кожура змеей уползала в пластиковое мусорное ведро. Все были счастливы – улыбались.
Как помочь этим придуркам? Что я мог сделать для них? Собрать как можно больше информации об Александре? Для них каждая мелочь важна. Каждая малость ценна! Такова любовь. Ты возвеличиваешь в человеке все его мелкие достоинства и уменьшаешь большие недостатки. Может, действительно спросить одноклассников? Такова любовь к самому маленькому человеку.
– У вас есть проститутки? – спросил как-то Рауль, пока картошка, политая растительным маслом, шипела на сковороде, извивалась, пузырилась. Видимо, приспичило.
– Есть сайт «Одноклассники». Но там надо зарегистрироваться.
Открыли ноутбук, который я убрал куда подальше. Принесли, подключили. Полиэтиленовая упаковка и пенопластовые предохранители из коробки пахли завораживающе.
– Вообще-то, я стараюсь избегать социальных сетей.
– Почему?
– А вот почему, – открыл я сайт «Дейли телеграф».
«Социальные интернет-сети становятся все более частой причиной разводов в Великобритании. По некоторым подсчетам, до 14 миллионов британцев регулярно пользуются социальными сетями. А название известной социальной интернет-сети „Фейсбук“ упоминается в каждом пятом прошении на развод в Соединенном Королевстве. Адвокаты, специализирующиеся на подобного рода процессах, говорят, что растущая популярность веб-ресурсов типа „Фейсбука“ толкает людей на измену своим партнерам». Об этом сообщила британская газета.
«Подозрительные супруги, в свою очередь, используют сайты для того, чтобы найти доказательства флирта или даже измены своих “вторых половинок”. Легкомысленные послания, обнаруженные на страницах “Фейсбука”, все чаще цитируются в качестве подтверждения неблагоразумного поведения».
– И что? – спросил Жан.
– С этого сайта я узнал о связи своей жены с Эриком. С вундеркиндом Эриком. С гениальным программистом и летящим по волнам Всемирной паутины Эриком.
Как только я зарегистрировался в «Одноклассниках», на меня посыпалась куча предложений: «Вероника! Люблю быть мягкой, могу быть жесткой! Познакомлюсь с состоятельным мужчиной или двумя. В сексе я люблю отдаваться и брать. Возможны игры в стиле БДСМ».
– А там нет, чтобы с тремя? – спросил Рауль.
Мы так увлеклись сайтом, что картошка на сковородке чуть не сгорела. Дымом больше, дымом меньше. Посыпали ее лучистым луком. Ели с большим аппетитом. Наяривали за обе щеки. Даже угольки соскребали с луны-сковороды. Спешили назад к монитору с прекрасногрудым стадом.
«Королева Марго! Объем груди – улиткины рожки. Попка – большой сладкий арбуз. Хватит на всех».
– Она что, проститутка?
Глава 32
Из печи да в печ
В поисках Большой Женщины было не избежать не только Сребреницы, но и Сараево, самой историей разделенного на две части. Восточные каменные дома с черепичными крышами напоминают о турецком прошлом, а большие дома европейской архитектуры – наследие Австро-Венгерской империи.
Чтобы не упустить ни одного шедевра, друзья устроили бар-дробинг. Заходили во все попавшиеся «кафаны» ради «кафа и кисла вода». Реже пили боевой напиток войников – «Кровавую Мэри». Наконец проголодались и заглянули в таверну – «Чевабджиницу». Блюдо с одноименным названием одно из самых популярных в Боснии. Его именем называется множество кафанов и закусочных, и везде оно есть в меню. Ели с большим аппетитом и заказывали еще. В стремительной последовательности перед нами сменялись на столе соленый овечий сыр, горячая острая лапша, пита – слоеный пирог со шпинатом, чевапчичи – жаренные на углях говяжьи колбаски, обильно посыпанные репчатым луком. На десерт подали маринованное яблоко, фаршированное кремом с грецкими орехами и политое взбитыми сливками. Сливкам предпочитали взбитую языком сливовицу.
