Эмилио Кальдерон - Карта Творца
Как я уже сказал, от своего отца я слышал легенду о Карте Творца, и с того самого момента мы сосредоточили свои усилия на разработке плана, направленного на обнаружение вышеупомянутого документа, который, разумеется, я должен буду преподнести Гиммлеру, чтобы заслужить его доверие.
Чтобы осуществить столь масштабный проект, требовалось проделать филигранную работу, если можно применить подобное выражение, поскольку в нем было задействовано много людей. Кроме того, от меня требовались определенные познания в весьма необычных областях, таких как палеография, библиотечное дело, реставрация культурных ценностей и фальсификация. Поэтому мы установили контакт с бюро по оккультизму британской разведки Ми-5, созданным специально для того, чтобы отслеживать изыскания нацистов в области оккультизма, чьим консультантом по эзотерике был сэр Алистер Кроули. Описать такого человека, как Кроули, совсем не просто. Достаточно сказать, что мать называла его Зверем Апокалипсиса за его сходство с упоминавшимися в «Откровении» чудовищами. Я за всю свою жизнь не знал другого такого жулика, так презиравшего окружающих. При всем при том его советы нам очень помогли. Он убедил британские власти использовать символ победы, виктории, который потом популяризировал Черчилль и который, кажется, является древним магическим символом разрушения, пришедшим из египетской культуры. Он предложил распространять на немецкой территории памфлеты с фальсифицированными сведениями по оккультизму и даже велел отпечатать откровения Нострадамуса, предсказывавшие поражение Германии в войне, — все это с целью деморализации врага.
Найти на мировом букинистическом рынке экземпляр книги Пьера Валериана «Иероглифы, или толкование священных букв египтян и других народов» оказалось нелегко. Потом мы отправили экземпляр в Англию, где умелый фальсификатор вставил в текст небольшое приложение с упоминанием о Карте Творца. Разумеется, нам также пришлось создать «настоящую» карту, по описанию соответствующую той, о которой говорится в труде Пьера Валериана. Для выполнения этой работы, как и в предыдущем случае, понадобилось участие многочисленных ученых, от экспертов в геомантии до специалистов по клинописи. Следующим шагом была правдоподобная легенда о карте. И ее придумали. Ну, ты уже знаешь: Персия, Египет, Германик, пирамида Гая Цестия и Джон Китс. Однако нам не хватало «места хранения» карты — такого, чтобы ни фон Зеботтендорф, ни Гиммлер не усомнились бы в ее подлинности. Разумеется, лучше всего для этой цели подходила Ватиканская библиотека.
Я являюсь гражданином Мальты и благодаря этому изучал палеографию в Ватиканской школе, где, как тебе известно, познакомился с падре Джордано Сансовино. Ты также знаешь — ведь я как-то обмолвился тебе об этом, — что Сансовино являлся членом «Священного союза», тайной службы Государства Ватикан. Однако нерешительность Пия XII по отношению к нацистам не устраивала падре Сансовино, так что его нетрудно было убедить присоединиться к нашей организации. Именно так нам удалось поместить Карту Творца в Ватиканскую библиотеку, ожидая подходящего момента, чтобы вручить ее Гиммлеру.
Боюсь, сейчас мне снова придется сделать скачок во времени. В 1934 году весь мир зависел от Испании — ее правительство, казалось, начинало утрачивать контроль над ситуацией. Вероятность вооруженного конфликта увеличивалась с каждым днем, и нам пришлось вплотную заняться твоей страной. Как сказал кто-то: «Испания была проблемой, а Европа — решением».
В результате в начале 1934 года я отправился в Барселону. Там меня ждал человек, завербованный нашей организацией. Его звали Хайме Фабрегас. Да, благодаря сеньору Фабрегасу я познакомился с его племянницей Монтсеррат, красивой восемнадцатилетней девушкой, чей идеализм ограничился тем, что заставил ее пренебречь интересами семьи в судебном процессе против ее любимого дядюшки. Я влюбился в Монтсе с первого взгляда, и с ней произошло то же самое. Необходимость признаться в этом тебе до сих пор вгоняет меня в краску. То, что происходило на протяжении нескольких месяцев моего пребывания в Барселоне, не имеет отношения к делу. Скажу только, Монтсе приобрела привычки и чувство ответственности, свойственные взрослой женщине, научилась отличать добро от зла. Полагаю, если мне и есть чем гордиться, то именно тем, что я научил ее брать на себя обязательства и выполнять их. Это великое достоинство, которое помогает человеку пренебречь личными чувствами ради более высоких целей. Надо сказать, Монтсе поняла, что сила нашей любви зиждется на твердости наших убеждений и верности долгу и что предать эти принципы значило бы навсегда похоронить любовь. Постепенно наша любовь стала угасать — сначала из-за разделявшего нас расстояния, потом — из-за гражданских обязательств, которые каждый из нас взял на себя.
Однако перенесемся снова в Рим, в зиму 1937 года. Судьбе было угодно, чтобы семья Фабрегас нашла себе убежище в Испанской академии изящных искусств, а Монтсе получила должность библиотекаря в этом учреждении. Вот тогда у нас появилась возможность запустить план «Карта Творца». У нас были карта, книга и библиотекарь. Ей-то и предстояло обнаружить труд Валериана на полках старого хранилища, когда обитатели академии испытывали экономическую нужду из-за войны в Испании. Нам не хватало только букиниста, готового сотрудничать с нами ради осуществления первой части плана, — но и он не замедлил явиться.
Пьер Валериан покинул стены академии и попал ко мне в руки через синьора Тассо, а оказавшись у меня, книга и сведения о существовании Карты Творца достигли Гиммлера — как и было задумано.
Ради реализации второго шага нам требовалось разработать надежный механизм связи между различными членами организации. Чтобы информация, полученная мной, попадала к «Смиту», не вызывая подозрений. И тогда мы подумали о тебе. Знаю, душа твоя сейчас уязвлена, ты ошеломлен и полон ярости, но поверь мне: того, чтобы ты оставался в стороне от происходящего, требовали соображения о твоей безопасности. Скажем так: организация, подобная нашей, должна действовать как подводная лодка с водонепроницаемыми отсеками, так, чтобы в случае затопления одного из них все судно не пошло ко дну. Здесь очень простое уравнение: если ты не знал, в какую организацию я вхожу, риск, что ты меня выдашь, сводился к нулю. Кроме того, необходимо было, чтобы ты поверил в существование карты, слышал разговоры о ней и даже стал свидетелем дискуссии о ее подлинности. Все это делалось ради того, чтобы, если немцы схватят тебя и подвергнут пытке, твои слова показались бы им правдоподобными.
Несмотря на то что мы приняли все меры предосторожности, в нашей работе было много провалов, как, например, со Смитом, падре Сансовино или скриптором Ватиканской библиотеки, якобы продавшим мне Карту Творца, которого я приказал убрать. Габор взял на себя грязную работу, да простит меня Господь. Назовем это необходимой жертвой, хотя квалифицировать смерть человека подобным эвфемизмом — отвратительно, с какой стороны ни посмотри. Разумеется, скриптор с самого начала знал, что за судьба его ожидает. Кажется, я как-то рассказывал тебе о тайных организациях, действующих внутри церкви, оставаясь при этом как бы в стороне от нее. Падре Сансовино было поручено собрать их воедино и дать им поручение. Так на сцене появились «Убийцы» и «Общество Восьмиугольника», чье сотрудничество оказалось для нас неоценимым. Истинные воины, храбрые солдаты и мученики — ими двигала непоколебимая вера в религию. Уверяю тебя, вера часто является лучшей союзницей организаций, подобных нашей.
Однако пойдем дальше. Так как Карта Творца была явной подделкой, нам пришлось разработать механизм, благодаря которому немцы, заполучив этот документ, не смогли бы воспользоваться им, не причинив ему непоправимого вреда. Тогда нам пришло в голову подвергнуть карту химической обработке, в результате которой все рисунки на ней и текст стирались при контакте с воздухом, а еще заразить бумагу бациллой антракса.
Целью этого предприятия было покушение на Гитлера или на Гиммлера при условии, что они окажутся в радиусе действия антракса, но когда в вагоне фюрера меня окружали представители нацистской верхушки, у меня не хватило духу развернуть карту. Я думал о своей жизни, а не о тех, кого мог спасти своим поступком. Я уже упоминал о храбрых агентах секретных организаций Ватикана. Они бы не колебались ни минуты и пожертвовали бы собой, чтобы освободить мир от Гитлера, Гиммлера или любого другого нацистского руководителя. Да, Хосе Мария, я испугался, и я до сих пор спрашиваю себя: в моих ли силах было изменить ход истории? Однако, к сожалению, рядом со мной не оказалось Николаса Эсторци или еще кого-нибудь из организации «Убийцы». Помнишь, я как-то упомянул имя Эсторци, шпиона, известного немцам под кличкой Связной? Мы познакомились в Венеции, и благодаря его участию в операции «Тарас Бородайкевич» нам удалось завладеть капиталом в размере трех миллионов марок в золотых слитках, с помощью которых нацисты хотели повлиять на результаты выборов нового папы. На эти деньги мы купили несколько объектов недвижимости, в том числе пресловутый дом номер 23 по виа деи Коронари — мы сотрудничали с Delegazione Assistenza Emigranti Ebrei[77], организацией, помогавшей евреям-эмигрантам, которым удалось укрыться от нацистов. Мы и прежде занимались этим — за свой счет. Полагаю, ты не забыл первую работу, которую я тебе поручил. Вещество, доставленное тобой из аптеки дона Оресте в квартиру на виа деи Коронари, было морфием, а предназначалось оно старому раввину из Гамбурга, страдавшему тяжелым заболеванием желудка. Да, храбрость Эсторци не имела себе равных. Я не знаю, что с ним стало. Однако мне еще слишком много надо тебе рассказать, а время поджимает.
