Джеффри Арчер - Дети судьбы
Первая опасность возникла, когда позвонила миссис Картрайт и сказала, что устраивает вечеринку по случаю первого дня рождения своего сына, и поскольку Флетчер Эндрью родился в тот же самый день, она хотела бы его пригласить.
— Большое спасибо, — ответила мисс Никол, — но мы тоже устраиваем вечеринку по случаю дня рождения Эндрью, и как жаль, что на ней не будет Натаниэля.
— Пожалуйста, передайте миссис Давенпорт мои наилучшие пожелания и поблагодарите её за то, что нас пригласили на открытие нового родильного отделения в будущем месяце.
Это приглашение мисс Никол не могла отменить.
Как только миссис Давенпорт вечером вернулась домой, мисс Никол предложила ей устроить вечеринку по случаю первого дня рождения Эндрью. Рут решила, что это — отличная идея, и была только рада предоставить мисс Никол всю организацию вечеринки — в том числе и составление списка приглашённых. Но одно дело — организовать вечеринку, а совсем другое — постараться, чтобы её работодатель и миссис Картрайт не встретились на открытии нового родильного отделения.
Фактически познакомил двух женщин доктор Гринвуд, когда повёл гостей осматривать новое отделение. Он не мог поверить, что никто не заметил, насколько дети похожи друг на друга. Мисс Никол отвернулась, когда он на неё взглянул. Она быстро надела детский чепчик на голову Флетчера Эндрью, отчего он стал больше похож на девочку, — ещё до того, как Рут заметила:
— Становится холодно, как бы Эндрью не простудился.
— Когда вы выйдете на пенсию, вы останетесь в Хартфорде, доктор Гринвуд? — спросила миссис Картрайт.
— Нет, мы с женой собираемся жить в нашем семейном доме в Огайо, — ответил доктор, — но, конечно, время от времени мы будем наведываться в Хартфорд.
Мисс Никол издала бы вздох облегчения, если б в это момент доктор не взглянул прямо на неё. Однако, узнав, что доктор Гринвуд не будет жить в Хартфорде, мисс Никол почувствовала большую уверенность, что её тайна не будет раскрыта.
С тех пор, когда бы Эндрью ни приглашали принять участие в каком-нибудь мероприятии, вступить в какую-нибудь группу, заняться каким-нибудь видом спорта или просто отправиться на какой-нибудь летний праздник, первой заботой мисс Никол всегда было обеспечить, чтобы её воспитанник не встретился с кем-либо из семьи Картрайтов. Она добивалась этого с неизменным успехом, не возбуждая никаких подозрений у мистера или миссис Давенпорт.
* * *В то утро, когда семья Давенпортов получила по почте два письма, мисс Никол окончательно уверилась, что больше ей нечего опасаться. Первое было адресовано мистеру Давенпорту: оно извещало, что Эндрью зачислен в Хочкисскую школу — старейшую частную школу штата Коннектикут. Второе, отправленное из Огайо, вскрыла Рут.
— Как грустно! — заметила она. — Такой милый человек!
— Кто это? — спросил Роберт, оторвавшись от чтения медицинского журнала.
— Доктор Гринвуд. Его жена пишет, что он скончался в минувшую пятницу; ему было семьдесят четыре года.
— Да, он был очень милый человек, — повторил Роберт слова жены. — Наверно, тебе следовало бы поехать на похороны.
— Конечно, я поеду, — сказала Рут. — И Хезер могла бы поехать вместе со мной. В конце концов, она же с ним работала.
— Конечно, — отозвалась мисс Никол, надеясь, что выглядит достаточно удручённой.
* * *Огорчённая Сьюзен перечитала письмо во второй раз. Она вспомнила, как близко к сердцу доктор Гринвуд принял смерть Питера, как будто он сам был каким-то образом за это ответственен. Наверно, подумала она, ей следует поехать на похороны. Она уже была готова поделиться этой новостью с Майклом, как он вдруг воскликнул:
— Молодец Нат!
— В чём дело? — спросила Сьюзен, удивлённая столь буйным восторгом мужа.
— Нат получил направление-стипендию в школу имени Тафта, — сказал Майкл, размахивая письмом.
Сьюзен не разделяла радости своего мужа от того, что Нату в таком юном возрасте предстоит отправиться в школу-интернат, где учатся дети родителей из совсем другого мира. Как может четырнадцатилетний ребёнок понять, почему его семья не в состоянии позволить себе многое из того, что его школьные товарищи воспринимают как должное? Она давно думала, что Нат должен поступить в среднюю школу имени Джефферсона, которую окончил его отец. Если ей пристало в этой школе преподавать, почему её ребёнку не пристало в ней учиться?
Нат сидел на кровати, перечитывая свою любимую книжку, когда услышал радостное восклицание отца. Он дошёл до той главы, где кит снова ускользал. Мальчик нехотя спрыгнул с кровати и просунул голову в дверь гостиной, чтобы узнать, из-за чего шум. Его родители оживлённо обсуждали (они никогда не ссорились, если не считать старого инцидента с мороженым), в какую школу сыну следует поступить. Нат услышал, как его отец сказал:
— Такая удача бывает раз в жизни. Нат будет учиться с детьми, которые в конечном итоге станут лидерами в самых разных сферах, и это повлияет на всю его жизнь.
— А если он поступит в школу имени Джефферсона, он будет учиться с детьми, для которых он может стать лидером и повлиять на их жизнь.
— Но он получил стипендию, так что нам не нужно будет ничего платить.
— И нам не нужно будет платить, если он поступит в школу имени Джефферсона.
— Но мы должны думать о будущем Ната. После школы имени Тафта он сможет поступить в Гарвард или в Йель.
— Но из школы имени Джефферсона некоторые ученики тоже поступили в Гарвард или в Йель.
— Если бы мне пришлось взять страховку на то, из какой школы больше вероятности…
— Я готова пойти на этот риск.
— А я — нет, — сказал Майкл. — Как-никак, я каждый день по должности занимаюсь оценкой риска.
Нат слушал, как его отец и мать продолжают спорить, ни разу не повышая голоса и не выходя из себя.
— Я бы предпочла, чтобы мой сын кончил эгалитарную[2] школу, а не патрицианскую, — пылко возразила Сьюзен.
— Почему эти понятия — взаимоисключающие? — спросил Майкл.
Нат ушёл в свою комнату, не дожидаясь, что ответит мать. Она всегда говорила, что он должен немедленно посмотреть в словаре значение любого слова, которого раньше не слышал; в конце концов, ведь именно лексикограф из Коннектикута составил лучший в мире словарь. Найдя эти непонятные слова в словаре Уэбстера, Нат решил, что его мать — в большей степени эгалитаристка, чем его отец, но что оба они — не патриции. Он не был уверен, что хочет быть патрицием.
Дочитав главу, Нат снова вышел из своей комнаты. Атмосфера уже не казалась такой накалённой, так что он решился подойти к родителям.
