Инна Мальханова - Добрая сказка про Фею Мэю. Книга 2
- Видишь, как люди зажрались! Какие продукты на помойку выкидывают. Ешь, не бойся, мы тоже не хуже людей. Пока что никто от этой еды не умирал.
Саню чуть не стошнило. Но, с одной стороны, она не могла показать своего отвращения дяде Грише, а, с другой, действительно, была очень голодна. И девочка давясь стала есть заплесневелый хлеб с осклизлыми сосисками. А под конец дядя Гриша даже налил ей горячего чая, вскипевшего на костре в помятом закопчённом чайнике без крышки, чему на самом деле она была очень рада, хоть этот чай и оказался без сахара. Несмотря ни на что, Саня всё-таки чувствовала себя здесь совсем спокойно - ведь Амалии и её сообщникам никогда не придёт в голову искать девочку здесь, на заброшенной стройке среди бомжей.
На следующий день Витёк взял Синеглазку с собой на работу. Чтобы враги случайно не наткнулись на неё где-нибудь в метро или на улице, Саня накинула какую-то хламиду на свою нарядную зимнюю курточку, а золотистые локоны спрятала под вязаную шапочку, которую натянула почти что на самые глаза.
Витёк работал у входа на ВДНХ. Он расстилал на земле большой лист картона и танцевал на нём брейк. Он становился на голову, дрыгал в воздухе ногами, подскакивал, изгибался - Саня просто не могла оторвать от него глаз. Совершенно непонятно, как этот шестилетний мальчишка мог научиться так классно танцевать такой сложный и современный танец. А уж в танцах Саня знала толк!
В перерыве, когда усталый Витёк отдыхал, сидя на обочине, Саня тоже решила занять публику и прошлась в танце вокруг картонного листа. Конечно, у неё не было соответствующего костюма, да и танец был попроще - народный, который она часто исполняла на концертах своего танцевального кружка "Родничок". Однако и этот номер поннравился публике, и в качестве вознаграждения Саня получила немного монет и даже несколько бумажных купюр. Так дети работали весь день, а вечером, как водится, отдали выручку дяде Грише.
Витёк рассказал девочке, что сам он тоже не московский, а приехал сюда один из Воронежа, потому что его родители алкоголики. Они продали квартиру, все деньги пропили, и жить стало негде. Витёк им был совсем не нужен, они его не кормили, постоянно били. Им нужна была только водка и больше ничего на свете.
Саня, конечно, пришла в ужас. Она даже и не подозревала, что на свете могут быть такие ужасные родители. По сравнению с ними Амалия была просто сокровищем!
- Слушай, а мои родители совсем не такие. Они умные, добрые и красивые. Вот бы тебе попасть к нам в Калининград, ты бы сам увидел, как мы живём. А что, давай вместе поедем туда, надо только придумать, как это сделать.
- Ты что, думаешь, я кому-нибудь нужен? Я ведь для них чужой, да они просто в обморок упадут, как только меня увидят!
- Не знаю, может быть и нет. Могу же я в конце-концов пригласить к себе друга погостить на несколько дней!
В бригаде дяди Гриши был удивительный человек - парнишка лет десяти по имени Максим. Худой и очень гибкий он обладал удивительным талантом: мог пролезать через решётки и ограды, он как будто просачивался через них. Никто не понимал, как это у него получалось, потому что когда он подходил к решётке, казалось, что его голова в два раза шире, чем просвет между прутьями. Тем не менее, он, как фокусник, через минуту уже оказывался на другой стороне ограды. Это свойство было простто бесценным, потму что благодаря ему Максим мог украсть всё что угодно из любого помещения.
На третий день, когда все собралсь вечером вокруг костра, появился Максим, весь сияющий и довольный, и гордо положил около дяди Гриши небольшой плоский пластмассовый пакет.
- Что это там у тебя? - лениво спросил бригадир и даже подскочил, услышав ответ.
- На Арбате, в частном особняке свистнул картину. Там, конечно, были решётки на окнах, но вы же меня все знаете как облупленного - что мне эти решётки, плевать я на них хотел.
- Ну расскажи поподробнее, как было дело.
- Вижу, дом богатый. Заглянул в окно на первом этаже - вижу все стены картинами увешаны. На окнах решётки, но в одном месте форточка открыта. Я, само собой, - туда. Знаю, конечно, что квартира на сигнализации стоит, через три минуты менты на месте будут. Схватил самую маленькую картинку со стены, чтобы в форточку пролезла, да тут же и смылся. Никто и глазом моргнуть не успел.
- Молодец! Наверняка, картинка-то дорогая. Как продадим - тебе премия причитается, это точно.
Дядя Гриша прислонил пакет с картиной, которую он даже и не посмотрел, к недостроенной стене и завалился спать.
А вот Синеглазке не спалось. Ей было очень грустно - такая ценная картина, вместо того, чтобы висеть где-нибудь в музее, попадёт в руки неизвестно кому и просто пропадёт для людей. Это же варварство какое-то!
Той же ночью, когда все спали, Саня тихонько встала, подошла к картине и вынула её из пакета. Она увидела красивую женщину в старинном наряде, написанную маслом. Женщина стояла на берегу моря и грустно смотрела вслед уходящему паруснику. Наверно, на нём навсегда уплывал куда-то её любимый человек. Нет, никак нельзя допустить, чтобы с картиной случилось что-нибудь нехорошее! Саня взяла пакет, убедилась, что этого никто не видел, отошла от стены и исчезла в проломе. Затем, зажав пакет зубами, подтянулась на руках до крыши и осторожно ступила на снег. Разрыв снег руками, спряталя туда картину и, как ни в чём не бывало, вернулась на своё место рядом с Витьком. Теперь можно спать спокойно, ведь она выполнила свой долг. И вдруг совсем рядом раздался шёпот малыша:
- Зачем ты это сделала?
Саня вздрогнула.
- Понимаешь, жалко картину. Ведь она пропадёт где-нибудь на базаре. А так мы её спасём, отдадим в музей, и люди будут приходить и смотреть на неё. Картина очень красивая и грустная, и людям будет становиться легко на душе, они полюбят красоту, станут добрее, понял? Ты же не скажешь про меня дяде Грише, правда?
- Понял. Ладно уж, не скажу.
На следующее утро в бригаде поднялся переполох: картина исчезла. Все подозревали друг друга, дело дошло чуть ли не до драки. Дядя Гриша обыскал всё вокруг, перетряхнул вещи каждого члена бригады, но картины так и не нашёл. Больше всех переживал, конечно, Максим - ведь он лишился обещанной премии.
Витёк молча собрался на работу. Дети шли по улицам Москвы в сторону ВДНХ, и Саня поняла: с сегодняшнего дня у неё появился новый друг. И ничего, что ему всего только шесть лет - зато он человек самостоятельный и надёжный.
7. Снова дома!
Всего Саня прожила на стройке три дня - первый день отдыхала и присматривалась к новой жизни, а вторые два дня с утра до вечера работала вместе с Витьком у входа на ВДНХ. Наконец она решила, что теперь Амалия с сообщниками вряд ли продолжают её искать в Москве, скорее всего, они уже улетели к себе в Ханой. Значит, можно, не опасаясь, ходить по улицам и попытаться связаться с папой. Однако делать это в Москве всё-таки было опасно: даже если Амалия и уехала, ведь милиция, наверняка, продолжает повсюду разыскивать пропавшую девочку, значит, в этом городе обратиться в милицию невозможно. Надо любой ценой добраться до какого-нибудь другого места, а там уж будет видно, как поступить.
Витёк взялся сопровождать Саню. Он хотел сам лично убедиться в том, что план Синеглазки удался, и она смогла спасти картину. В день побега дети тайком прихватили картину с крыши и отправились как будто бы на ВДНХ. На самом же деле, они решили выйти на шоссе и голосовать до тех пор, пока какая-нибудь товарная фура не согласится бесплатно подбросить их до ближайшего города, всё равно какого, лишь бы это была уже не Москва. Сегодня Саня снова была в своей хорошенькой зимней курточке, потому что не сомневалась: если она накинет сверху свою вчерашнюю грязную маскировочную хламиду, то вряд ли тогда какой-нибудь водитель захочет подвезти её на своей машине.
Шоссе грохотало и содрогалось от сплошного потока машин, мчавшихся несколькими рядами в обоих направлениях. Над дорогой висел синий вонючий выхлопной дым. Саня уже устала стоять с поднятой рукой - никто не обращал никакого внимания на двух детей на обочине. Временами Витёк сменял её на посту, но результат был точно таким же.
Пока они стояли рядом на дороге, Саня рассказала малышу всю свою историю. Теперь он уже знал, что больше всего на свете Синеглазка боится чёрной машины с затемнёнными стёклами, в которой сидят Амалия и её двое сообщников, мечтающих схватить девочку и увезти в рабство в далёкий Вьетнам.
Дети замёрзли и проголодались. Они уже потеряли всякую надежду, что кто-нибудь из взрослых сжалится над ними, как вдруг рядом завизжали тормоза. И ...о ужас! Это и была как раз та самая чёрная машина с затемнёнными стёклами. Саня стояла оцепенев, крепко прижимая к себе пакет с бесценной картиной. Она видела, что дверца открылась и оттуда со злобной ухмылкой выходит тот самый дядька, который крепко держал её в машине в день похищения.
