KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Жан Жубер - Человек среди песков

Жан Жубер - Человек среди песков

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Жан Жубер, "Человек среди песков" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Дело обстояло даже еще сложнее, представьте себе: тридцать лет, неудачная любовь, нервы натянуты до предела. Я не в силах был больше выносить этот парад животов и тщеславий. Тут наш век начинал смердеть. Я знал, что Дюрбен принадлежит к людям иной породы, слухи о нем ходили самые противоречивые: кто называл его вдохновенным творцом, кто сумасшедшим, кто гением, маньяком или святым. Как бы то ни было, он не принадлежал к тем ничтожным технократам, тысячи которых буквально рыли землю носом.

Я отослал Дюрбену свои документы. И стал поджидать ответа, волнуясь, с бьющимся сердцем, как ждут свидания с женщиной.

Ответ пришел через три дня. Срок совсем небольшой, ибо в этих случаях ожидание нередко превращают в пытку, затягивая решение вопроса. Но мне и эти три дня показались долгими, я сгорал от нетерпения. Моя кандидатура «привлекла внимание», со мной хотели повидаться. Я тщательно побрился, надел белую рубашку и галстук.

Контора Дюрбена находилась рядом с Национальным парком, я хорошо знал это здание, которое справедливо считалось одним из шедевров архитектора. Во всем простота, сила, гармония. Когда я вошел туда в то утро, я опять ощутил толчок в сердце и легкая дрожь пробежала у меня по спине, что является для меня признаком глубочайшего эстетического наслаждения. Застывая перед Флорентийским собором, руинами в Дельфах, великолепным пейзажем Кастилии или полотном Пуссена, я ощущаю подобную же дрожь. Отпечаток такого же изящества лежал и на «саsа[1] Дюрбена», как мы привыкли называть его между собой. Интерьер, лишенный ковровых покрытий, хромированной стали и зеркал, до которых так жадно было в ту пору наше общество выскочек, возрождал красоту романских обителей. И это тоже мне безусловно понравилось.

Молодая женщина в белом вышла из бокового притвора с грацией молодой послушницы.

— Вы, вероятно, мсье Феррьер?

— Да, это я.

— Входите, пожалуйста. Мсье Дюрбен ждет вас.

До этого я видел его издали на разных приемах, часто встречал его фотографии в газетах: великолепная львиная голова, освещенная глазами немыслимой голубизны.

Он тут же заявил мне:

— Мы создадим нечто грандиозное. Я мечтал о строительстве Калляжа долгие годы — и вот наконец дождался! Вы, конечно, знаете об этом?

— Знаю.

— Да, долгие годы, а это нелегко… — Он махнул рукой, словно хотел отогнать муху. — Ну а вы?

И тут, забыв заготовленные заранее осторожные слова, я выложил ему все: свое желание строить, восхищение его талантом и притягательную для меня силу Юга, и также то, как я устал от столицы и как тошнит меня от этих аристократов у власти.

Он улыбается с таким видом, словно думает: «Как вы еще молоды!» — и проникается при этом ко мне симпатией, смешанной с грустью.

— Знаю, знаю, — просто сказал он.

Что он знал? И что хотел этим сказать? Или то было только случайно брошенное слово?

— Вы когда-то работали с моим другом Жарделем. Я разговаривал с ним. Он вас знает. Питает к вам самое глубокое уважение. Для меня этого достаточно.

Он знал обо мне все досконально и говорил о моей прошлой работе, словно интересовался мной с давних пор.

Глядя в его голубые глаза, я думал: он умен, обаятелен и, кажется, испытывает ко мне расположение.

— Пойдемте, — говорит он, вставая из-за стола.

Он шагает впереди меня по коридору, который ведет вниз под землю, потом, за поворотом, теряется в темноте. Дюрбен толкает какую-то дверь. Зажегся лиловатый свет. В центре сводчатого зала, похожего на крипту, возвышается гипсовый макет города. Рука Симона Дюрбена парит над макетом, слегка касаясь то изогнутой линии пляжа, то цепи дюн, то лагун и леса, потом устремляется к вершинам двенадцати пирамид с едва намеченными террасами, задерживается здесь, подчеркивая углы и линии. Мне хотелось сказать: какая гармония, соразмерность, простота; подобного города никто еще до сей поры не создавал, постройка его оправдает любые затраты, любые жертвы, в нем и сейчас уже ощущается что-то дарующее радость. Но я смотрю на макет и молчу. Я чувствую, что Дюрбен наблюдает за мной. И произношу лишь жалкое слово: «Восхитительно!»

— Вот что мы будем строить, — говорит Дюрбен. — Я уверен, мы с вами хорошо поработаем, сумеем понять друг друга. Это — главное. Выезжаем через три дня.

— Через три дня!

— Да. А что, это для вас затруднительно?

— Откровенно говоря, ничуть.

— Ну вот и прекрасно, встречаемся здесь в четверг, в восемь утра. Летим самолетом. До скорой встречи.

Мы пожали друг другу руки, и, когда я уже повернулся, чтобы уйти, он окликнул меня и, наклонившись ко мне с каким-то мальчишеским заговорщическим видом, сказал:

— Знаете, дело-то будет рискованное!

Я вышел слегка ошеломленный. Помню, был конец зимы. В парке на каштанах уже набухли первые почки. Я долго бродил по аллеям. Я должен был чувствовать себя счастливым, но, как всегда, когда жизнь моя резко менялась, меня вдруг охватили смятение и тревога. Правильный ли путь я избрал? Все то, что я сейчас собирался бросить без сожаления, что еще несколько часов назад проклинал, внезапно представилось мне не в таком уж мрачном свете, а Калляж показался безумной авантюрой, и я почти жалел о том, что в это ввязался. Спускались сумерки. Скоро ворота парка закроются, сторожа потихоньку подгоняли к выходу последних посетителей, время от времени меланхолично посвистывая в свои свистки. Я искал какого-нибудь предзнаменования, но тщетно, разве что небо над крышами занялось багровым светом, предвещая ветер, однако я не мог угадать, будет ли он для нас благоприятным.

Радость охватила меня лишь к вечеру. Я ужинал один в ресторанчике у крепостных стен, который любил за то, что он был тихим, почти деревенским, и внезапно мной овладела какая-то необыкновенная легкость. Там, в парке, я чувствовал себя по меньшей мере пятидесятилетним, меня словно придавил груз прожитых лет. Теперь ко мне снова вернулась молодость — то нетерпение, та жажда приключений, которых так часто мне недоставало или, вернее, которые я сам из осторожности глушил в себе. Юг притягивал меня. Я смотрел на Дюрбена как на своего учителя и — кто знает, — может быть, даже друга. Все это наконец воодушевило меня. Я уже готов был немедленно отправиться к месту строительства.

И я отметил также без малейшей грусти, что меня ничто по-настоящему не привязывало к столице.


Итак, жребий брошен. Тревожный, прерывистый сон. Но вот дверь квартиры заперта, и такси в рассветных сумерках мчит по бульварам, где в серой дымке мелькают заводы, мусорщики, рабочие на велосипедах. Я уже не знаю, люблю ли я или ненавижу это небо, с которого моросит грязный дождь, струящийся по стеклам машины. И этот город, с которым, как теперь мне кажется, я рву навсегда и где осталась частица моей жизни.

— Проклятая погода, — говорит шофер. — Того и гляди, пойдет снег. Все разладилось!

— Да, все разладилось. Надо уезжать.

— И далеко вы собрались?

— Далековато.

Терпеть не могу летать самолетом. Но в зале аэропорта я сразу же вижу Симона, его высокую фигуру, седые виски, счастливое выражение лица.

— А, вот и вы, Марк. Начало положено!

И от его взгляда и рукопожатия наваждение сразу рассеялось.

— Идите же, я вас представлю!

Я пожимаю чьи-то руки: Гуру, Вире, Мишелье. Вире и Мишелье мне нравятся, а Гуру — нет. Квадратная голова, очки, коротко подстриженные волосы, челюсти молодого волка. Мне знакома эта порода людей.

— Ну вот мы почти все в сборе, — говорит Дюрбен. — Не хватает только Балана. А, вот и он! Тогда пошли!

И он ведет нас, стремительно шагая, словно поднимает в атаку, к выходу на взлетную полосу, где уже со свистом разрезают воздух пропеллеры.

Дверь захлопывается, шум становится глуше, и сладенький голосок стюардессы выпевает какую-то фразу. Самолет бежит по дорожке, набирая скорость. Ландшафт за окном накренился, накренились деревья, газовый резервуар, заводская труба. Мы врезаемся в облака.

Дюрбен сидит рядом со мной. Поначалу он молчит, и мне кажется, что он просто не заметил меня. Потом, даже не повернувшись в мою сторону, он спрашивает:

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо.

— Ни о чем не жалеете? Готовы идти на риск?

— Да.

— Великолепно. Люблю людей, которые легко порывают с прошлым. Через шесть часов мы будем в Калляже. Сами все увидите.

Пока что, кажется, предстоит заняться некоторыми практическими делами; Дюрбен вынимает из портфеля папку, кладет на колени и раскрывает ее: предварительные расчеты для заказов на цемент, на запасные части к машинам, план предстоящих работ и прочее в таком же роде — все, что было подготовлено в конторе и с чем мне следовало ознакомиться. Как видите, нам было не до лирики! А самолет тем временем пробивается сквозь плотный слой облаков к солнцу. Нас несколько раз изрядно встряхивает — мы попали в грозовой фронт, — дождь хлещет в иллюминаторы. Самолет покачивает, Дюрбен, улыбаясь, говорит:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*