Сергей Елисеенко - Ноль (сборник)
— О, Боже! Если она умрет, то я буду в этом виноват. Решил завтрак сделать, идиот, — коря себя, я бегом отнес ее на кровать. Подложив ей под голову подушку, я попробовал сделать искусственное дыхание. Минут через пять моих усилий ее тело снова налилось яркой краской жизни. Наконец, она открыла глаза.
— Что? Где? Почему я здесь? Что случилось? — бессвязно комкая слова, произнесла она.
— Тише, тише. Я нашел тебя в ванной, похоже, ты потеряла сознание и упала, — ответил я.
— Но как? Что ты сделал? Я просто могла умереть там, ты мне жизнь спас. Спасибо! После этих слов она неожиданно обхватила меня за шею, и, прижавшись ко мне, заплакала. А я, как осел, не знал, что делать. Ко мне прижимается плачущая девушка, а как успокоить ее, что говорить — не знаю. Потому я только гладил ее по голове и шептал что-то нежное и успокаивающее. Когда она успокоилась и заснула, я аккуратно опустил ее на кровать и сел рядом. И хотя я так и не увидел ее лица, мне она казалась удивительно красивой.
— Стоп! Придурок, ты что влюбился? — возопило мое второе я.
— Если и да, тебе какая разница, — ответил я самому себе. Хотя, на самом деле, она стала для меня ближе, чем просто друг. Может вид ее, лежащей в ванной не такой неприступной и холодной, помог мне увидеть ее с другой стороны. А может, я просто идиот и сразу не понял, что это моя судьба. Хотя хватит таких мыслей, а то еще действительно окажется, что влюбился. Сейчас лучше подумать о насущном, например, самому позавтракать, а то с этими эксцессами мой желудок остался пуст. После завтрака я решил попрактиковаться со своим зрением и вот что обнаружил: оказывается, я мог по желанию менять глубину восприятия тепла, то есть почти видеть сквозь предметы. После небольших опытов я научился варьировать глубину проникновения своего взгляда так, что смог сначала различить волоски на своей руке, затем кровеносные сосуды и даже движение крови. После таких открытий во мне загорелась жажда исследований, и я решил пробовать искать у себя новые способности. Но, несмотря на все свои усилия, ничего, кроме уже найденного свойства моего зрения, я не обнаружил. А тем временем настал вечер, и за улицей снова снег бился в окно, словно стремился согреться. В коридоре послышались тихие шаги, я обернулся и увидел слабо светящуюся фигурку.
— Привет, — конечно, ничего глупей я сказать не мог.
Но Киана, словно не заметив меня, молча прошла мимо и села рядом на стул. Она сидела, низко склонив голову, и ее лицо скрывали волосы, поэтому я не видел, что с ней, но что-то подсказывало мне, что она словно набирается сил.
— Вадим, я должна сказать тебе одну вещь. Только обещай, что не будешь пытаться вмешаться, — резко повернув ко мне голову, сказала она.
— Ну, я даже не знаю, ты же еще не сказала. Это что, проблема жизни и смерти?
— Обещай! — все так же в упор смотря на меня, повторила она.
— Ну ладно, обещаю, — ответил ей я.
— Видишь ли, охотятся за мной, а не за тобой. Поэтому, если ты улетишь без меня, то тебя никто не будет преследовать. Если ты так сделаешь, то я пойму, — не отрывая глаз, произнесла она.
— Послушай, мы вместе вляпались — вместе и будем выпутываться, так что я буду с тобой до конца, — это сказало мое сердце, а не я. Может позже мне пришлось бы сожалеть об этом решении, но сейчас я чувствовал, что без нее мне и жить будет незачем.
— Вадим, прекрати нести чушь, ты рискуешь жизнью ради какой-то малознакомой девушки! Очнись! В своем ли ты уме? Убьют тебя и даже не заметят. Люди для них — расходный материал. В этот момент мне так хотелось сказать, что я к ней чувствую, но она могла просто рассмеяться мне в лицо после таких слов. Поэтому я, сделав мужественное лицо, что-то начал говорить о долге, о том, что никогда мужчина не бросит женщину, но все это время думая о том, что если она исчезнет, то и я растворюсь, словно капля воды на песке. Может я тогда и нес всякий бред, но она, похоже, так и не поняла истинной причины моего желания остаться с ней.
— Ну ладно, если для тебя твоя жизнь игрушка, то можешь остаться со мной, — в итоге сказала она. После чего встала и, пошатываясь, направилась в свою комнату. А я, предавшись своим мыслям, сидел и смотрел на улицу, где снег вязал в воздухе одному ему понятные узоры.
Утром я поднялся рано и сразу почувствовал запах жарящейся яичницы. — Во дела! Кто это решил похозяйничать на кухне?
Быстро умывшись, я поспешил на кухню, где…. О, Боже! Всегда смотрящая на вас сверху вниз Киана опустилась до готовки завтрака для меня, простого смертного.
— Ты проснулся? А я вот тут решила сделать тебе приятное, — сказала мне Киана, обернувшись.
Или пока я спал кто-то подменил ее на клона, или она просто очень резко изменилась.
— Ну, это… Спасибо, я даже и не знаю, что сказать. Пахнет вкусно, — сказал я и, чтобы скрыть смущение, склонился над поставленной тарелкой. Странная перемена в поведении Кианы меня поразила, но, наверное, в хорошую сторону. Оказалось, что она не такая уж «снежная королева», как мне показалось на первый взгляд. Тем временем я чувствовал на себе ее задумчивый взгляд, словно она тоже увидела меня по-другому. Закончив есть, я вызвался помыть посуду, но был выпровожен с указанием готовиться к испытаниям, каким — так и осталось для меня тайной. Сидя в комнате и раздумывая над превратностями жизни, я не заметил, как кто-то подкрался ко мне сзади и, закрыв глаза, мягким голоском прошептал: «Угадай, кто!» Вот точно в лесу волки сдохли, это же Киана, ее мягкие ладошки я ни с чем не спутаю. Решив подыграть, я аккуратно потянул ее на себя и тут почувствовал, что ее губы находятся рядом с моими. От нее пахло фиалками, и я чуть было не впился в них без особых рассуждений, но разум возобладал и, легонько укусив ее за ушко, отпустил ее руки. После такой захватывающей игры мне пришлось минут пять успокаивать разбушевавшиеся гормоны. Тем временем Киана достала какой-то большой моток разноцветных проводов, принялась их разматывать, по ходу подключая их к стоявшему на столе ноутбуку.
— Что ты такое делаешь? — не выдержал я и спросил.
— Еще одно маленькое обследование, — нежным голоском ответила она мне. И хотя такое объяснение меня мало удовлетворило, я решил промолчать и расспросить ее после окончания процедуры. Закончив свои манипуляции, в результате которых ко мне было прикреплено более сотни различных липучек, присосок и тому подобных вещей, соединенных проводами с компьютером на столе Кианы. После того, как она убедилась, что вся эта мишура сидит на мне плотно и нигде не отходит, она пересела за клавиатуру и принялась что-то быстро набирать. Закончив с этим делом, Киана задумчиво поглядела на меня и снова уткнулась в монитор. Мне это таинство начинало порядком надоедать. Наконец, она подняла голову и сказала, что я могу отлеплять от себя датчики. Я воспользовался этим предложением и тотчас сорвал с себя всю эту мешанину проводов. Когда мое тело вновь обрело свободу, Киана попросила меня пойти в другую комнату и подождать ее там. То я нужен, как никто другой, то выгоняют, как нашкодившего котенка, хотя ладно, все таки интересно узнать, что такое необычное во мне есть. Так, сгорая от любопытства, я просидел почти час, и когда я уже решил встать и самому все узнать, в комнату вошла Киана, держа в руках кипу бумаги. Поймав мой взгляд, она снова как-то странно посмотрела на меня, затем, подойдя, села, и, повернув ко мне голову, сказала:
— Вадим, тебе часто снятся вещие сны?
Вот это вопрос! Я даже как-то растерялся, но тем не менее ответил, что снятся, но я не знаю, вещие ли они, потому что забываю о них. Так что может и сбываются, только я не помню.
— Ты знаешь, у тебя самый высокий коэффициент темпоральности, который когда-либо был у человека с 1935 года.
— Извини, Киана, но мне это ни о чем не говорит, — посмотрел на нее я.
— Хм… Извини, я забыла, что ты не очень подкован в таких вопросах. Просто при должной тренировке ты сможешь предвидеть будущее периодом до одного месяца, а также могут появиться новые способности в твоем ощущении времени.
— Вот так, ни фига себе! Так получается, что я это… Как там… Ну, будущее могу предсказывать, — сказал я.
— Ну, если упрощая, то да. Но ты также сможешь и изменять его. При определенном опыте, конечно, — произнесла Киана.
— А ты бы не могла помочь мне освоиться с этой… Как ты ее назвала? А, темпоральностью, ну, если тебе, конечно, не сложно, — спросил я.
— Если ты хочешь, то я могла бы тебе помочь, но ты должен мне доверять, потому что некоторые вещи тебе покажутся странными, — ответила она.
— Да без проблем. Даже если мне придется голым ходить ради таких способностей, можешь делать со мной все, что хочешь, — с улыбкой прошептал я, подсаживаясь ближе. Но Кианой, похоже, опять овладела холодность снежной королевы и она, смерив меня презрительным взглядом, встала и вышла, бросив через плечо, что тренировки начнутся с завтрашнего утра.
