Алексей Саморядов - Праздник саранчи
Сергей рванулся из последних сил. Впереди влажно горела вода. Сзади него храпели кони.
Он бежал по отмели и прыгал при каждом выстреле.
Вдруг отмель кончилась. Он провалился. Выплыл в камышах, притаился.
Он сидел в камышах по подбородок. Кругом тихо. Вода коснулась его рта. Он вздрогнул, посмотрел на воду, осторожно глотнул, попробовал, замер удивленный. Вода была пресной. Погрузившись по уши, стал жадно пить.
Голая степь, нет ей края. Посреди степи неподвижно стоит верблюд.
Настороженно оглядываясь, Сергей подошел к верблюду. Гот стоял как вкопанный.
Сергей почмокал губами, протянул руку. Верблюд едва повернул голову и снова замер.
Издавая разные дружелюбные звуки, Сергей обошел его вокруг, похлопывая и поглаживая. Взялся за горб, крепче, подпрыгнул, подтянулся, съехал назад.
Верблюд стоял как изваяние.
Сергей обошел его с другой стороны. Цепляясь за шерсть, пыхтя, упираясь коленками, снова попытался влезть. Не вышло.
Верблюд стоял.
Сергей лез на него сзади* Лез спереди, сбоку. Тщетно.
Наконец, помогая себе зубами, он добрался до его спины, радостно выдыхая, уселся между горбами, отер лицо, хлопнул пятками по бокам, нукнул.
Верблюд не двигался.
Он бил его кулаками в горбы, прыгал на нем, стучал ногами, дотянувшись до шеи, щипал за шкуру.
Верблюд стоял.
Он молча сполз с горбов и пошел прочь. Оглянулся.
Верблюд стоял как изваяние.
Вдруг он увидел состав. Платформы, груженные леском, галькой, несколько пустых товарных вагонов, локомотив.
Бежать он уже не мог. От одежды на нем остались, какие-то лохмотья, волосы свалялись и выгорели.
Рядом с платформами на кучах лежали ломы, лопаты, стоял бульдозер. На людей нигде не было.
Состав вдруг дернулся и медленно начал набирать скорость.
Сергей, захрипев, бросился к товарному вагону, повис на нём.
Поезд набирал скорость.
Наконец Сергей втянул себя в вагон, лег ничком на пол со следами сена и помета. Поезд шел быстро, как курьерский.
Притормаживая, состав проходил мимо маленького степного поселка. Появились фигуры людей. Это были казахи.
Они бежали за вагоном, в котором он сидел, свесив ноги, махали связками рыбы и кричали, предлагая меняться:
— Дерево, дерево… Мешок. Лук, чеснок. Дерево…
Сергей радостно улыбался им и ласково кивал.
Поезд не остановился и снова набрал скорость.
Состав снова тормозил. Теперь вдоль путей шли дома.
улицы. Люди, машины…
Показался маленький вокзал, перрон, на котором торговали пирожками.
Поезд шел еле-еле. Сергей встал, приготовившись сойти, ждал, когда он остановится совсем.
Но поезд вдруг дернулся и стал набирать скорость.
— Эй! — Сергей закричал, предчувствуя несправедливость. — Эй! Эй!
Он орал долго, надсадно. Сразу за городком началась пустыня.
Вечер. Состав шел, как курьерский поезд. Сергей сидел у проема вагона и, обливаясь потом, глядел на пылающие жаром барханы.
Ночь. Состав стучал колесами. Сергей, забившись в угон вагона, дрожал от холода, стараясь прикрыть свое голое тело лохмотьями…
День. Сергей лежал, раскинувшись, опухший от жары. Поезд стал притормаживать. Встал.
Сергей подполз к выходу, выглянул.
Место было дикое. Кругом ни строений, ни людей.
Сергей слез, пошел вдоль состава, стуча в вагоны. Никого.
В голове состава под парами работал локомотив.
— Эй! — хрипло прокричал Сергей. — ЭЙ! Вы?! Наверху!..
Тишина.
Обжигаясь, Сергей забрался по горячей лестнице вверх. Внутри никого не было. Нигде, никого. Сергей спустился с другой стороны. Снова крикнул. Тишина.
В километре от пути, в степи, он увидел столб дыма. Пошел туда.
Это был костер. Вокруг костра стояли машины.
— Эй, — крикнул Сергей и затрусил к людям.
Кто-то с рыжим лицом встал у костра, поглядел на Сергея из-под руки.
Костер быстро залили водой. Разъехались. Сергей шлялся у кострища, всхлипывая, подбирал какие-то корки, шкурки и жрал их.
Ему попались рваные башмаки. Он сел и с радостью натянул их на свои опухшие изувеченные ноги.
Он сидел в локомотиве на месте машиниста и ждал людей.
В кабине он нашел маленький окурок и спички. Долго чиркал, осторожно прикуривая.
С удовольствием затянулся, но тут же плюнул, дуя обожженными губами.
Он стал нажимать и дергать разные кнопки и ручки, нашел случайно гудок.
Сначала испугался от рева. Потом обрадовался.
Зло хохоча, он через каждые пять секунд давал гудок и, как машинист, высовывался из окошка, оглядываясь по сторонам. Снова гудел и глядел вдоль состава, ожидая увидеть сбегающихся людей.
И тут внизу, у колес, увидел вдруг мальчика.
Сергей отпустил гудок, отпрянул внутрь и притаился, зажав в руке какую-то желёзку.
Выглянул снова.
Мальчик, бритый наголо, с круглым казахским лицом, смотрел вверх на Сергея без всякого выражения.
Сергей огляделся.
— А где все?
Мальчик отошел от локомотива, сел на песок..
Сергей быстро спустился вниз, шагнул к нему. Мальчик встал, и отошел подальше.
— Постой, — Сергей поднял руку, огляделся. — Я хороший дядя. Где твой папа? — он постарался улыбнуться. — Где дядя? Где твой дом? — Он ткнул пальцем в степь. — Там?
Мальчик молчал.
— Там? — он показал вперед вдоль дороги и сделал шаг, маленький шажок. — Там? — он ткнул рукой в обратную сторону и сделал еще один незаметный шаг. — Ты понимаешь по-русски?
Мальчик стоял молча.
Сергей кинулся к нему, расставив руки, но мальчик увернулся.
Сергей поднялся с песка, бросился за ним.
Мальчик нырнул под вагоны. Сергей за ним, ударился.
С той стороны мальчик снова нырнул под колеса. Сергей прыгнул, но не успел. Он уже выбился из сил.
Он сидел на песке рядом с локомотивом, мокрый от пота, с пеной на губах и жадно ловил воздух.
Мальчик вышел из-за локомотива, обошел его по дуге, тоже сел на песок в десяти шагах перед Сергеем, достал окурок, спички, закурил.
— Сволочь, — тихо-сказал Сергей. — Басмач…
Пустыня. Солнце в зените. В обе стороны тянулась одна колея железной дороги, прямая как струна. Нигде ни души.
Го шпалам медленно брел Сергей. За ним — шагах в девяти — мальчик.
Зной. Белая пустыня вокруг…
Сергей, умирая от зноя, сел передохнуть на насыпь. Снова в десяти шагах от него, в такой же позе сел мальчик, достал окурок, закурил.
Сергей с завистью глядел на него. Медленно протянул руку с открытой ладонью.
Мальчик глядел не мигая.
— Сукин ты сын, — Сергей встал. — Дай покурить. — Он шагнул к мальчику.
Тот отошел.
Сергей снова сел, вытянул устало ноги.
И мальчик сел, продолжая курить.
Они сидели в десяти шагах друг от друга, крутом пустыня, и только рельсы из края в край…
Вдруг раздался гудок.
Показался поезд.
Сергей заволновался, встал, вытянул обе руки, даже чуть подпрыгнул.
Мальчик отошел с насыпи.
Поезд стремительно приближался. Он свирепо загудел.
Сергей закричал, замахал руками.
Перед самым локомотивом он отскочил, упал на песок.
Мимо него, поднимая пыль, неслись, платформы с новыми «Жигулями», цистерны с кислотой, быстро мелькнул товарный вагон с рядами ящиков с вином.
Среди ящиков сидел совершенно голый, совершенно заросший волосами экспедитор-армянин и что-то жевал.
Поезд прошел.
Сергей встал, побрел по шпалам дальше.
Впереди, у железной дороги, открылся маленький поселок.
Сергей пошел быстрее, оглянулся.
Мальчик не отставал.
В посёлке жаркий ветер гонял пыль. Собаки, ленивые овцы, дома без единого дерева, кучи помета. Ни души.
— Эй, — крикнул Сергей; — Есть здесь кто-нибудь?
Он постучал в одну из дверей. Никого.
Проковылял дальше, оправляя лохмотья.
— Эй, кто-нибудь!
Он споткнулся о собаку. Та встала, зарычала. Он отступил. Собака легла.
Дверь рядом с ним открылась, и прямо на него вышла старуха с палкой.
— Здравствуйте, — сказал ей Сергей. — Скажите… — он помолчал, — вы говорите по-русски?
Старуха не ответила.
— Я в командировке. — Сергей оглядел свои грязные ноги и попробовал улыбнуться. — Это случайно, — он покачал головой, развел руками. — Случайно…
Он обернулся.
Позади него, за мальчиком, сидевшим на песке, стояло человек сорок казахов. Женщины, дети, старики. Они молча глядели на Сергея.
— Я потерялся, — Сергей озирался, поправляя на себе тряпки. — Я из Москвы… Живу в Москве. — Он постарался сказать это гордо. — Я нормальный человек. У меня там… жена…
Все молчали.
Сергей жестом показал, что он хочет есть, засмеялся истерически, хотел сунуть руки в карманы.
