Дмитрий Липскеров - Ожидание Соломеи
Старый моделист заподозрил в Миоме гения и, выпросив у него чертежи вертолета, отправился в КБ к своему знакомому инженеру. Они вместе сделали кое-какие вычисления на ЭВМ и пришли к выводу, что конструкция по своим аэродинамическим качествам уникальна…
Подошло время выставки, и модель выставили на всеобщее обозрение.
Руководитель, предполагавший, что на него посыплются, как из рога изобилия, похвалы и восторги, купил костюм и, облаченный в него, стоял вместе с Миомой рядом с вертолетом. И действительно, их хвалили обоих, а заведующий городским отделом народного образования даже пожал старому моделисту руку, после чего тот стал считать себя тоже заведующим, хоть и Дворцом пионеров…
На третий день мимо выставки по случаю проходил генеральный конструктор одного из секретных КБ и инкогнито, ради простого любопытства, посетил ее… Он обошел все модели, останавливаясь возле каждой на три-четыре секунды, и снисходительно улыбался. Когда же он подошел к модели Миомы и внимательно в нее всмотрелся, сердце генерального конструктора чуть было не остановилось, он побледнел и, схватившись за бок, мелкими шажочками устремился к выходу, трясясь от страха и мрачно фантазируя свое будущее. А дело было вот в чем: конструкция, созданная Миомой, один в один походила на только что завершенный генеральным конструктором по заказу военно-промышленного комплекса вертолет, который, естественно, был засекречен… В обеих конструкциях все было идентичным, начиная от формы и кончая расположением пушек и пулеметов. Созданный вертолет был предназначен для массового уничтожения техники, и его использование предполагалось в будущей войне с пока условным противником.
Генеральный конструктор, положив под язык таблетку валидола, прямиком направился с выставки в органы государственной безопасности, где его незамедлительно принял начальник одного из секретных отделов, и они в беседе провели не менее двух часов.
На следующее утро возле здания, в котором проходила выставка, остановились две черные машины, из которых серыми мышами вышмыгнули сотрудники безопасности и прямиком направились к выставленной на всеобщее обозрение модели «Ми-2». Они взяли под руки Миому и увели его к машинам. Старого моделиста выволокли из туалета. Он сначала подумал, что это нападение, и отчаянно сопротивлялся, но, успокоенный коротким ударом в солнечное сплетение, пришел в себя лишь в закрытом учреждении… За моделью приехала отдельная машина с крытым кузовом и также увезла ее в неизвестное место.
Миому и старого моделиста допрашивали, то вместе, то по отдельности. Бывший руководитель плакал и уверял, что всю жизнь занимался только гражданской авиацией, а к военной технике никакого отношения не имел. Это все он, Миома, конструировал военные вертолеты, доставая где-то секретные чертежи.
Миома на вопросы не отвечал и, казалось, сидел безучастный к происходящему, иной раз даже зевая. На него пока особенно не наседали, по большей степени обрабатывая совсем сникшего и еще более постаревшего моделиста.
В первые три дня их пребывания в закрытом учреждении оперативные сотрудники усиленно собирали сведения о задержанных. К их удивлению, они не нашли ничего компрометирующего ни того, ни другого, о чем докладывали начальству… Начальство недоумевало и, в свою очередь, само себе задавало вопрос: как же к Миоме попали секретные чертежи?
Так и не найдя удовлетворительных объяснений, через неделю старого моделиста выпустили на свободу с приклеенным на всякий случай хвостом, а Миому задерживали, чувствуя, что именно в нем кроется загадка утечки.
Его по четыре часа в день допрашивали, но он молчал, жестами показывая взбесившимся следователям, что он немой. Наконец один из них позвонил в школу, и ему неожиданно подтвердили, что Миома почти не разговаривает, что у него повреждена психика, а на все вопросы он отвечает только письменно.
Миома был отправлен в специальный госпиталь с зарешеченными окнами, где им занялись психиатры и после месяца упорного труда выявили в пациенте некоторые аномальные проявления, пока неясной направленности.
Ему задавали вопросы, имевшие, например, такое содержание:
– Как к вам пришла идея создавать военные вертолеты?
– Частями ли вам в голову приходят детали конструкций или в целом?
– Могли бы вы еще создать модель? Миома отвечал на бумаге:
– Идея создавать военные вертолеты пришла мне вдруг.
– Конструкция приходит ко мне в голову вся в целом, и я лишь впоследствии в ней разбираюсь.
– Да, я мог бы создать новую модель.
Потом Миому попросили составить список необходимых материалов для постройки новой модели, он два дня думал, а на третий отдал его охраннику. Под списком была приписка: хочу работать только в комфортабельных условиях и без видимого надзора.
Для Миомы была приготовлена специальная квартира из двух комнат, в одной из которых находилась оборудованная по последнему слову техники мастерская, в другой же – спальня с достаточно приличной обстановкой. Наблюдение за квартирой было скрытым и сводилось к тому, чтобы контролировать передвижения Миомы. Ему позволялось выходить на улицу в пределах квартала и покупать себе продукты на выделенные казенные деньги. В доме напротив была так же специально оборудованная квартира, в которой поместились два сотрудника безопасности, ведущие наблюдение за квартирой Миомы с помощью биноклей, снабженных приборами для ночного видения. У обоих имелось по автоматической винтовке с оптическим прицелом неизвестно для какой надобности.
На третий день наблюдатели сообщили, что Миома приступил к работе. Он три дня трудился возле чертежной доски, а затем перешел к станку.
Он, совершенно забывший, что за ним ведется наблюдение, всеми своими мыслями погрузился в создание нового детища и про себя называл его уже «Ми-3».
Когда был сооружен остов будущей конструкции, неожиданно Миома вспомнил мать. Инструменты посыпались из его рук, на глаза навернулись слезы, он рванулся к дверям, словно зверь из загона, и быстро побежал по улице.
Один из наблюдателей, в это время рассматривавший сквозь оптический прицел женские ноги, вдруг увидел в нем бегущего Миому и случайно нажал на спусковой курок. Пуля оторвала Миоме кусочек ушной раковины, но он этого даже не заметил и бежал, окровавленный, по тротуару.
Второй наблюдатель сочувствующе сказал первому, что будет вынужден сообщить о происшествии начальству. Первый знал, что тогда на этом его карьера закончится, а потому, взяв винтовку второго, застрелил его метким выстрелом в глаз… Впоследствии убийца оправдался перед начальством тем, что его напарник, помешавшись рассудком, выстрелил в бегущего Миому, а затем хотел застрелить и его, он лишь удачно оборонялся…
Тем же вечером Миому нашли дома. Он сидел рядом с матерью, положив окровавленную голову ей на колени, и гладил ее по широкой спине.
Миому подняли с пола и повели к выходу. Он не сопротивлялся и, дойдя до дверей, ни разу не оглянулся на мать. Она тоже сидела каменной статуей и вслед сыну не смотрела. В этот момент конвоирующим показалось, что сын и мать расстаются на века, что им уже никогда не придется свидеться на этой земле, разве что на небесах.
Просидев, отрешенный, весь следующий день в мастерской, к вечеру Миома приступил к оставленной работе… больше он не вспоминал мать. Спокойный и уверенный, довел начатую конструкцию до конца и представил ее на обозрение военных экспертов.
Их мнение было единодушным. Модель явилась бы блистательным продуктом человеческого гения, если бы не одно обстоятельство. Точно такая же, до мелочей, конструкция была разработана под руководством генерального конструктора Х в КБ одного из подмосковных предприятий.
На обсуждение модели были также вызваны эксперты-психиатры. Посовещавшись, они вынесли свой вердикт, смысл которого состоял в том, что Миома обладает некоей паранормальной способностью, выразившейся в умении конденсировать в голове образы передовых технологий, связанных в основном с вертолетостроением. На вопрос одного полковника – может ли Миома создавать принципиально новые вертолеты или же другую оригинальную военную технику? – психиатры твердо заявили, что нет.
На этом же совещании будировался вопрос о том, не использовать ли выдающиеся способности Миомы в воссоздании американских военных вертолетов, но так как разведка работала хорошо и чертежи всех последних американских конструкций уже имелись в военном ведомстве, то использование Миомы в этих целях было признано неперспективным.
Последним обсуждался вопрос, что в таком случае делать с самим Миомой. Обладая таким талантом, он мог бы стать лакомым куском для западных разведок и нанести ощутимый ущерб оборонной мощи страны… Было высказано экстремистское предложение убрать опасного телепата, тем самым сняв тревогу, но большинство отнеслось к этому скептически, а один из немолодых людей в штатском, добрую половину своей жизни проработавший в Пентагоне, сказал, что можно ограничиться лишь взятием подписки о неразглашении и после не волноваться, так как американская разведка работает не хуже русской и также имеет полные сведения о русских боевых вертолетах. Уж он-то об этом знает!..
