Майя Новик - Шесть дней Всемирного потопа, или Дневник мотоциклистки
Андрей враскоряку пошел к кассе — оплатить бензин. Похоже, у него самого были такие же проблемы.
— У меня на заднице мозоли! — не без гордости и даже с радостью сообщил он, вернувшись. — Ну, что будем делать? Поедем дальше? Ночью?
— Да! — я покивала. Делать и в самом деле было нечего — до дома оставалось около трехсот пятидесяти километров, бака в двадцать пять литров должно было хватить до самых ворот гаража. — Ты сильно устал?
— Выдюжу, — равнодушно ответил Андрей, — Давай только теплые вещи наденем, чтобы не останавливаться.
И мы поехали! В ночь, в темноту, в неизвестность. Уставшие, голодные. Неважно. Главное было добраться до дома. После того как темнота облепила мотоцикл со всех сторон, а спина и ноги окончательно затекли, мы потеряли счет времени. Только темень, шум двигателя, свист ветра и слепящие фары встречных машин. Только километровые столбы да дорожные знаки мелькали в свете фары. Отличной, между прочим, фары, это вам не слабенький огонек «Урала», когда кажется, что спереди к мотоциклу привязан детский фонарик с древней лампочкой накаливания. Она лупила вдаль, и некоторые встречные машины даже мигали, мол, хватит, имей совесть, включи ближний. Но Андрей на мгновение включал дальний свет, давая понять, что со своей стороны чтит правила дорожного движения, и машины унимались и тихонько старались проскользнуть мимо нас. Наверное, они думали, что мы — окосевший на одну фару «Лэнд—Крузер»…
Шерагул, Тулюшка, Куйтун, Харик… Голубые указатели исчезали в темноте. Дорога была знакомой и однообразной — поворот направо — справа поле, потом прямо, потом поворот налево — через лес, потом подъем в сопку, спуск, снова подъем, снова поворот направо, справа — поле… Мы ехали, ехали, ехали… Постепенно стало казаться, что, сделав где—то в темноте петлю Мебиуса, мы снова выехали к Тулуну и опять поехали от Тулуна в Ангарск!
Новонукутский, Залари, Владимир, Кутулик… Стоп! Кутулик вроде бы был. Сразу за Тулуном? Или нет? Или там был Култук? Да нет, Култук на Байкале!.. Это же Кутулик? А Утулик? А, это опять на Байкале! Мысли путались, и в темноте, от усталости я уже могла поверить в любую чертовщину.
— Под Тулуном был Куйтун, а это Кутулик, — разрешил мои сомнения Андрей и рассмеялся, — хотя очень похоже, что мы едем с самого начала! Это верно.
А потом я посмотрела налево и увидела, как над далеким холмом брезжит рассвет. Мы пролетели сквозь ночь, как сквозь радугу. Я тронула Андрея за рукав, и он радостно закивал головой. Радость была недолгой — мы устали. Мне приходилось теперь не только разминаться самой, но то и дело через куртку и через дождевик хоть как—то растирать Андрею плечи и руки. Я терла ему кулаками спину, и тихонько поругивала, чтобы не вздумал заснуть. Он свешивался с мотоцикла то вправо, то влево, то вставал на подножках, а то, стоя, начинал энергично приседать, отчего весь мотоцикл ходил ходуном. Видать, тоже было невмоготу. Я пробовала сесть на сиденье боком, потом другим, но это помогало ненадолго — собственно, просто сидеть уже не хватало никакой выдержки. Когда рассвело и похолодало, стало невмоготу. Иногда я начинала тихонько подвывать на заднем сидении.
В Усолье мы нагло проехали на красный свет перед носом у обалдевших гаишников. Они проводили нас взглядом и тут же остановили несколько машин, которые ехали следом — это неслись на автомобильный рынок в Рабочем предместье Иркутска местные. Наверное, гаишники приняли нас за призраков, а может, снова за иностранцев — немцев, англичан, голландцев? Кто же поверит, что русские будут ехать почти еще ночью на иностранном мотоцикле, да еще в шлемах?
Ангарск нас встретил своеобразной демонстрацией местных обычаев: на обочине у виадука объездной дороги стояла «копейка», рядом переминались какие—то парни. Один из них, рослый хлопец, на лице которого не оставила тени ни одна мало—мальски достойная мысль, вдруг подскочил к дороге. Куртешка распахнулась, футболка натянулась на толстом животе. Он взмахнул крупным кулаком и с хлопком вогнал его в растопыренную пятерню другой руки, показывая, с каким удовольствием он бы ударил Андрея по шлему.
— Бац! — завопил он со злобным восторгом дикаря—язычника.
Андрей недоуменно пожал плечами, проезжая мимо. А я к своему стыду и, одновременно, восторгу, не удержалась и наконец—таки сделала то, о чем давно тайно мечтала: я показала парню самый знаменитый жест мотоциклистов — средний палец!
На мне были теплые перчатки и «Ф*к!» оказался весьма внушительным. В том, что, в случае чего, мы без проблем уйдем от «копейки» я не сомневалась ни минуты. Нет, а вы как хотели? Мы же едем на «японце»! Но за нами никто не погнался. Пустынный утренний город был молчалив. Андрей не притормаживал даже на «лежачих полицейских» — длинноногий мотоцикл легко проглатывал все неровности дороги. Мы ехали, ехали, ехали и остановились только у ворот гаражного кооператива. Ну, конечно же, они должны были быть закрыты! До шести утра. А сейчас… Сейчас только четыре тридцать. Я постаралась нащупать одеревеневшей ногой землю, и вдруг мотоцикл опрокинулся на бок. Мы кувыркнулись с высокого сиденья в пыльный бурьян обочины. Мотоцикл подняли с трудом — Андрей опасался за выступающий бак, но на мотоцикле не было ни царапинки — только от удара повернулся рычаг тормоза на руле.
Сперва засмеялся он, потом — я.
— Ой, не могу! — хохотал Андрей, — Это надо же! Столько проехать и так бездарно свалиться! О, смотри, да ведь тут не закрыто.
И в самом деле, ворота были просто притворены. Я отворила одну створку, и Андрей, поймав «нейтралку», докатил мотоцикл до гаража.
Таксист, который вез нас до дома, брезгливо косился на нашу пыльную одежду и грязные волосы. А мы? Мы были счастливы, не больше и не меньше! В гараже у нас стоял японский шестисоткубовый эндуро, а, значит, впереди нас ждали приключения! За сутки на неисправном мотоцикле Андрей проехал тысячу двести километров, следовательно, «Тенере» был способен на многое. На что именно — Андрей хотел выяснить в ближайшее время.
Глава вторая
Нам не страшен серый волк…
Ну, вы, конечно же, хотите знать, что было с мотоциклом. А ничего. Два дня я уговаривала Андрея вскрыть движок, но он согласился это сделать только после того, как я «скачала» с интернета руководство по эксплуатации. Два дня мы отлеживались дома и мазали друг другу мягкие места зеленкой. В гараже быстро выяснилось, что неполадку можно было устранить в дороге — просто отвернулся прижимной болт сцепления, как говорил Андрей, «грибок». То есть Андрей сам себе устроил отличное приключение. Ладно, хоть мотоцикл выдержал такое издевательство.
Мой мотоцикл мы приобрели более простым и менее романтическим способом: по интернету в том же «Новосибмото». Нет, это не говорит о том, что мы были рады наступить на одни и те же грабли дважды, просто взвесив все «за» и «против», мы поняли, что по нашим деньгам, видать, только такие мотоциклы. Тем более что в «Тенере» не было ничего такого, чего нельзя было бы отремонтировать. А тут в продаже появился почти такой же мотоцикл, только чуточку поменьше и чуточку полегче — «Yamaha XT400 Artesia».
Пришлось взять кредит. Я рассчитывала продать свой маленький черный «Кавасаки» и рассчитаться, но надо было подождать — уже накатывала осень, а кто покупает мотоцикл осенью? Только такие оторвы, как мы! Я уже не питала никаких иллюзий по поводу качества мотоцикла, и даже не удивилась, когда вместо мотоцикла из почтово—багажного вагона грузчики спустили кусок грязи — прежде чем просто рассмотреть мотоцикл, его надо было как следует отмыть. Проводник—грузин с одной намыленной щекой и помазком в руке печально наблюдал, как мотоцикл едет в смешной маленькой тележке по перрону. Печальна была и я — повезти мне не могло, не должно было по всем человеческим и даже божеским законам! Ну, а раз так, отчаиваться не стоило. Да я и не отчаивалась, даже обнаружив, что в мотоцикле неисправен моноамортизатор. Чего—то такого в этом духе я уже ожидала.
— Зато у него движок нормальный! — утешил меня Андрей. — Ну что ты хочешь за такие деньги?
— За восемьдесят три тысячи? Хочу исправный мотоцикл! Но это ведь всегда так: раз деньги уплачены, можно наплевать на все!
По документам оказалось, что на мотоцикле пару месяцев ездил кто—то из владельцев мотосалона. Загубив аппарат, он решил его продать — избавиться от проблем. Нет, моноамортизатор наверняка бы отремонтировали, если бы на мотоцикл так быстро не нашелся покупатель… То есть я, дурочка! А еще супермеханикусы чем—то натерли весь пластик мотоцикла, видимо, готовя его к основательной полировке, и пластик стал матовым. Но это мелочи. А вот то, что они, скрывая ржавчину на спицах, покрасили спицы, а заодно и хромированные ободы алюминиевой краской из баллончика, я им простить не могла — это же варварство — так уродовать мотоцикл! Пусть даже и эндуро!
