Герман Садулаев - Одна ласточка еще не делает весны
А когда наступает осень, а за осенью приходит зима, угрюмые генералы говорят: в горах идут дожди, очень плохая видимость, а потом леденеют склоны и дороги превращаются в каток, трудно выдвинуть моторизированное соединение, этим пользуются остатки бандформирований, что нападают на села, захватывают их, а потом снова уходят в горы.
И круглый год подрывают грузовики с солдатами на дорогах, стреляют в служащих администрации, устраивают террористические акты в Грозном. В Чечне мир, в Чечне уже давно стабильность, такая стабильность, которая и не снилась в России, здесь даже должности в правоохранительных органах даются пожизненно. На все оставшиеся две недели твоей жизни.
Война уже закончилась, может, скоро даже сократят численность ограниченного контингента войск, расположенных в Чечне. Но артиллерия остается. И, чтобы оправдать “боевые”, расстреливает снаряды.
Иногда солдаты устают стрелять, от выстрелов тяжелых орудий болит голова и закладывает уши. Говорят, что они собирают снаряды и уносят в лесок, там закапывают в землю. Через неделю о месте захоронения боеприпасов сообщают приятелям из пехоты. Проводится спецоперация, и вот по телевизору рассказывают: обнаружен очередной схрон боевиков, с запасом взрывчатых веществ, предотвращен теракт. Пехота тоже отрабатывает свои “боевые”.
Но часть положенных снарядов расстреливают. Каждую ночь артиллерия, стоящая за Шали, стреляет в горы. Официально огонь идет согласно ориентировкам, согласно агентурным данным, по скоплениям боевиков. Но у них не может быть таких данных на каждую ночь. Они просто стреляют в горы. Как будто горы воюют с ними.
Каждую ночь тяжелые снаряды с воем летят над домами в сторону гор и, ухая, взрываются где-то далеко-далеко. Горы сотрясаются и стонут, но они очень большие, горы, нужно очень много стрелять, чтобы убить горы.
Вот тогда и будет настоящая победа. Когда умрут горы. Когда они сравняются с землей, и больше не будет этой гордой гряды, “гордость” и “горы” — один корень, не будет гордости гор, будет покорность равнин, или, скорее, будет пустота степей.
Не будет больше гор, только Великая Степь без конца и без края.
21Говорят, что осел, побывавший в тени, уже не станет работать на солнцепеке. Мы не вернемся в Чечню. Московские, питерские, омские, ярославские, воронежские, саратовские, астраханские, пермские и еще бог весть какие чеченцы. Русские чеченцы. Мы привыкли жить здесь. Даже затравленные слежкой, не принимаемые на работу, не регистрируемые в милиции, а потом обобранные этой милицией за отсутствие регистрации, мы все равно останемся здесь. И это не только те, к кому судьба повернулась приветливым лицом, кто стал богат и успешен в России. Это и те, кто мыкается по съемным квартирам, каждый день зарабатывая на хлеб дня завтрашнего.
Мы стали женственны и расслаблены, мы больше не сможем жить под суровым оком далеких гор. Следовать законам адата, отвечать жизнью за каждое слово, взвешивать каждый свой поступок, зная, что за него ответят наши дети, всем станет известно все, и через сотню лет нашего потомка укорят недостойным поведением его праотца. Хранить целомудрие, практиковать воздержание, знать только свою жену. В свободной России для чеченского мужчины другие правила: у мужчины есть только одна мать, все остальные женщины — его жены.
Они вводят танки и БТРы, у них артиллерия и ракеты, у них самолеты: истребители, штурмовики, бомбардировщики. Но самое страшное оружие русских — женщины... Только русские женщины могут рассеять, уничтожить чеченский народ.
И вот они рядом, всегда столь желанные, девушки, приносящие счастье, девушки у которых пшеница растет прямо на головах. Россия. Здесь ночные клубы, дискотеки, бары, алкоголь и наркотики. И всегда новая девушка. Мы можем взять ее за руку в кафе или на улице, и не обязаны после этого жениться на ней, мы приведем ее в свой дом, но только на ночь, а утром она поймает такси и уедет, не сказав ни слова. Мы всегда мечтали о них, о девушках с пшеничными волосами. И вот они есть у нас. Но где счастье?
Нет счастья, не принесли его нам светловолосые русские женщины. Мы сами стали женщинами рядом с ними.
22И есть чеченцы, которые женаты на соплеменницах, говорят на родном языке, по два раза в год вывозят детей в Чечню, и, собираясь туда, называют это не иначе как “домой”. Они не называют домом то, где живут сейчас, даже если это их собственные квартиры, купленные или приватизированные. Но их все меньше. Новое поколение дружит с русскими девушками, ходит на дискотеки, не собирается возвращаться в село.
А есть мы, которые потеряли корни уже давно, еще до того, как начались войны. И мы скитаемся, “подобно облаку, разорванному ветром, не находя пристанища ни в том, ни в этом мире”.
Мы стали чужими там, мы никогда не станем своими здесь.
Мы бы даже не помнили, мы бы давно забыли, что мы чеченцы, но нам напоминают об этом. Россия делает все для того, чтобы чеченцы стали настоящей нацией, единой и монолитной, и каждого птенца, выпавшего из гнезда, она силой запихивает обратно.
Если мы забудем, нам покажут наш собственный паспорт. В моем старом советском паспорте в графе национальность стояло: чеченец. Чтобы я не забыл. В новом, российском паспорте, нет графы “национальность”. Но это ничего не изменило. На первой же странице указано место рождения: Чеченская республика. Это неправда. Не было никакой Чеченской республики, когда я родился. Я родился в Чечено-Ингушской АССР, в одном из регионов СССР, управляемом, как и все прочие регионы, обкомом КПСС. И тогда нас учили, что мы принадлежим к единой великой нации, которая зовется советским народом. И мы верили. Ехали поступать в институты в Москву и Ленинград, большие города нашей большой родины, оставались жить там. А теперь нас учат тому, что мы — чеченцы. И большая страна вдруг стала для нас чужой.
23Во время первой чеченской, ближе к ее позорному для России окончанию, я жил в Петербурге. Никакой регистрации у меня не было, да я и не особо переживал по этому поводу. Милиционеры на улицах меня не останавливали благодаря моей европейской внешности. Несчастные милиционеры, никто не снабдил их даже элементарной инструкцией об антропологическом типе чеченского народа. В поисках террористов задерживали “лиц кавказской национальности”. Если вы всерьез воюете с кем-то, хотя бы узнайте о нем. Большинство чеченцев лица некавказской национальности.
Простите меня, патриоты-соплеменники, ученые и не очень, из вполне понятных и достойных уважения побуждений утверждающие, что чеченцы — один из самых древних этносов на земле и что чеченцы — коренной кавказский этнос. Нет, не буду спорить о происхождении чеченцев. Потому что спор этот лишен всякого смысла.
Нет самого понятия происхождения чеченского этноса, потому что никакого чеченского этноса нет, по крайней мере, еще недавно не было. Были древние шумеры, жившие в эпоху Вавилонского царства, и хурритские племена, которые затем основали государство Урарту. Остатки хурритов заселили предгорья Кавказа, возможно, смешавшись с еще ранее проживавшими здесь племенами. Они дали будущим чеченцам основы культуры и общий язык, без сомнения, наиболее близкий к древнему хурритскому. Но язык — это еще не нация.
И далее, тысячелетиями, одно за другим наслаивались пришлые племена. Одними из первых были, видимо, арии, в эпоху великого переселения народов странствовавшие от северного Причерноморья на Восток, до Индии. Кто-то остался на Северном Кавказе по пути туда. Были, видимо, и те, кто остался на обратном пути.
Самую необычную версию происхождения чеченцев я откопал в древних индийских пуранах, эпических повествованиях. Там говорится, что сословие кшатриев, воинов, стало слишком многочисленным, их постоянные войны опустошали землю. Тогда богиня Земли, Бхуми, в виде коровы пришла к Верховному Богу Вишну и попросила у Него защиты. Вишну воплотился в образе брахмана, жреца, который, отступив от дхармы, положенного жрецу рода занятий, начал сражения и девять раз уничтожал поколения кшатриев. Остатки гонимой волей Бога воинственной касты покинули Индию и укрылись от гнева Господа в Египте, где основали Древнее Царство, и в горах Кавказа.
24За гипотезу об их арийском происхождении чеченцы дорого заплатили. Выселением в Казахстан в 1944 году. Я не нашел тому официальных подтверждений, но сами чеченцы уверены, что Сталин решил репрессировать весь чеченский народ не из-за байки о “белом коне”, которого чеченцы якобы готовят для Гитлера, и не из-за сопротивлявшихся советской власти бандитов в горах (бендеровцев было куда больше, но никто и не подумал выселять всю Украину), а из-за того, что ученые в нацистской Германии разрабатывали теорию, по которой чеченцы — арийский народ, и в завоеванной России им готовилась роль равных с немцами.
