KnigaRead.com/

Горан Петрович - Различия

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Горан Петрович, "Различия" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А потом, спустя несколько месяцев, я совершил ошибку. С максимальным старанием перепечатав на машинке остальные стихотворения, я приложил к ним короткое письмо, в котором поблагодарил редакцию за внимание к моей особе. В результате не только мои стихи не были опубликованы, но и обнаружилось, что мое имя по ошибке попало в список авторов и сотрудников, после чего журнал мне посылать перестали.

Так я расстался с поэзией. Я был зол, несчастен и даже не предполагал, какую большую услугу оказал литературе, изорвав свои опусы и выбросив их вместе с несколькими фотографиями того периода.


Рассказ: год двадцать второй

Или тысяча девятьсот восемьдесят третий. Именно тогда я написал свой первый рассказ. Он назывался «Соль». К моему изумлению, его взял выходивший у нас в Кралеве журнал «Октябрь». Рассказ был, мягко говоря, неумелым, как и десяток следующих, которые я сочинял по два-три в год. Этими «ранними вещами» я не горжусь. И все же это было какое-то начало. Официальное начало. И я не хотел от него отказываться. Однако только шесть лет спустя я подумал, что мог бы написать книгу...

От купленной тогда пачки «Октября» остался всего один экземпляр. Каждый раз, когда я наводил порядок в своем письменном столе, куда-то пропадало по несколько номеров. А тот, сохранившийся, совсем пожелтел. Вероятно, настанет момент, когда и он, этот единственный экземпляр, сократится до размеров нескольких страниц с моим текстом. И не исключено, что наступит день, когда утраченными окажутся и эти страницы. Так же как уже утрачены многие... При этом совершенно ясно, что кто-то когда-то, желая освободить место в столе, все это просто-напросто выбросил.

Замечу, что рядом с названием рассказа — «Соль» — мою фотографию не поместили. В этом журнале такое не практиковалось. Но рассказ сам по себе — уже портрет. Или перечисление различий. Деталей, которые не совпадают. А может быть, совсем наоборот. Может быть, рассказы — это то единственное, что от сотворения мира и до наших дней нам удалось найти и обвести.


ПОСЛЕДНИЙ КИНОСЕАНС

В начале мая

В начале мая, а дело было лет двадцать тому назад, год не называю умышленно, я отправился в кинотеатр «Сутьеска». Показывали фильм, названия которого я вспомнить не могу. Более того, возможно не без причины, не удается мне и вспомнить, был ли тот фильм художественным или документальным.

Зато я прекрасно помню, что зал кинотеатра уже тогда находился в плачевном состоянии. Собственно говоря, упадок начался с послевоенной национализации гостиницы «Югославия» (кинотеатр входил в гостиничный комплекс), и хотя его несколько раз перестраивали, ремонт толком так и не сделали. Думаю, в таком жалком виде он просуществовал до конца восьмидесятых, потом некоторое время простоял под замком и по своему первоначальному назначению больше не использовался.

В городе остался только один кинотеатр, «Ибар», тот, что рядом с гостиницей «Турист». Но эта история не про «Ибар», хотя и тут есть о чем рассказать.


Даже в раю люди повсюду прилепляли бы жвачку

Интересно, что не помню я и того, какой это был сеанс из обычных трех во второй половине дня. С другой стороны, хорошо помню, что в упомянутый день в начале мая зрителей было немного, человек тридцать. Прежде чем погасить свет и звонком дать киномеханику знак, что можно начать демонстрацию фильма, старик билетер Симонович еще раз разочарованно оглядел жидковато заполненные ряды и, привыкший, что никто его не слушает, все-таки для очистки совести продекламировал часть инструкции «О мерах и действиях в случае чрезвычайных ситуаций»: «Зрители покидают данное помещение спокойно, без паники, следуя указаниям ответственного лица и руководствуясь светящимися надписями...» В общем, произнес нечто дежурное, ведь он давно потерял надежду, что здесь может произойти что-нибудь значительное. Тем не менее это «нечто» он провозгласил с серьезностью библейского пророка, видимо, еще и для того, чтобы на практике применить знания, полученные на курсах гражданской обороны, раз уж у него нет возможности, как в кино, лично спасать людские души из адова огня.

Понятно, что ничего такого здесь случиться не может, репертуар все хуже, зрителей все меньше, — Симоновичу не было никакого смысла продолжать дальше. Он уже годами испытывал глубочайшую печаль. Где те золотые времена, когда на него, стоящего у двустворчатых дверей кинотеатра «Сутьеска», смотрели с трепетом, прямо как на святого Петра, сторожащего врата рая? Где те дни, когда от него зависело, кто торжественно вступит в зал, а кто не сможет и одним глазком заглянуть в него, даже во сне? Теперь, чувствуя, что его положение пошатнулось, он с каждым днем все равнодушнее надрывает билеты, а эта грубая публика воображает, что за свою мелочь приобретает право чуть ли не на все... Его никто больше не уважает даже как билетера, садятся где попало... Да, таковы люди... Можно не сомневаться, даже и в раю, только пусти их туда, только дай им волю, вырежут перочинными ножиками на всем деревянном свои имена, важные для них даты и изречения. И в раю они, так же как здесь, будут везде прилеплять свои жвачки и плеваться шелухой от семечек, которые на каждом углу продают на стаканы, насыпая в бумажные фунтики.

Всего этого старик Симонович мог вслух и не произносить. Это было и так видно по удрученному выражению его лица, когда он безвольными движениями задергивал на двери зала занавеску из тяжелого темно-синего плюша. Теперь она стала гораздо тяжелее, чем в те «золотые времена», когда ее купили в лучшем городском магазине тканей, в «Лувре», потому что с тех пор пыль из нее никогда толком не выбивали.


Привыкание

Нет, даже руководствуясь самыми лучшими намерениями, невозможно продолжить вот так, сразу. Слишком резкий переход. Должно пройти некоторое время, хотя бы несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к полумраку. Поэтому нужно как-то, чем-нибудь отвлечь человека. И только после этого можно приступать к разбору человеческих судеб, одной за другой, здесь и там, строчка за строчкой.


Голосующая рука

Как всегда, в первом ряду восседал товарищ Абрамович, которого спустя много лет назовут человеком-матрешкой, когда-то видный партийный деятель, давно потерявший все свои должности, и не потому, что с высокомерием относился к подчиненным, и даже не потому, что выказывал низкопоклонство перед начальством, а потому, что на каком-то решающем, весьма важном заседании «сбился с пути», то есть не сумел правильно выбрать фракцию, фракцию, которая победит. Тогда, а именно несколько лет назад, он во время перерыва слишком увлекся обедом в ближайшем ресторане (великолепные отбивные по-охотничьи и салат из свежих овощей), из-за чего упустил момент, когда изменилось соотношение сил противостоящих сторон. Таким образом, вернувшись в конференц-зал, он допустил просчет и проголосовал за обреченную на неудачу оппозицию.

И хотя с тех пор его никто никогда не приглашал ни на какие заседания, старая привычка усаживаться слева в первом ряду сохранялась и проявлялась у товарища Аврамовича всегда, когда он посещал и смертельно скучные литературные вечера, и концерты, и творческие встречи, и кинопросмотры. Несмотря на то что в последнем случае с такого расстояния, всего три метра, было совсем ничего не видно. Но товарищу Абрамовичу это нисколько не мешало. В кинотеатре «Сутьеска» он, как некогда и на серьезнейших партийных сборищах, в основном подремывал с блаженным выражением лица. Время от времени, примерно раз в пятнадцать минут, и тоже по привычке, смело поднимая правую руку, словно голосуя за что-то важное.

Совершенно неосознанно товарищ Аврамович «тянул руку» и в других жизненных ситуациях: прогуливаясь по городу или по парку, торгуясь на рынке, читая газеты, сидя перед телевизором, попивая кофе на террасе кафаны и даже нежась в супружеской постели. Доктор Миле Маркович по прозвищу Граф, терапевт, блестящий диагност, не мог на него надивиться, он говорил, что медицине неизвестно самопроизвольное сокращение сразу стольких групп мышц.

— Ну-ка давайте еще раз... Поднимите... Опустите... Поднимите... Достаточно... Очень хорошо, реагируете адекватно... Послушайте, хватит, больше не надо, можете одеваться... Вы даже не представляете, сколько разных мышц и сухожилий нужно привести в действие, чтобы произвести это движение: плечевые, плечелучевые и кистевые мышцы... дельтовидная мышца, двуглавая и трехглавая мышцы плеча, длинный лучевой разгибатель кисти, длинная мышца, отводящая большой палец, короткий разгибатель большого пальца, тыльная межкостная мышца, сухожилие разгибателя мизинца... Не буду перечислять дальше! Господин Абрамович, скажу вам только одно: когда вы это делаете, я имею в виду, когда голосуете, вам приходится мобилизовать более шестидесяти мышц. Не говоря уже об остальных органах... — Тут доктор Миле Граф постучал себя но виску.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*