Последний снег - Джексон Стина

Стук в дверь был встречен яростным собачьим лаем, однако сам Юха не отзывался. Лив сильнее заколотила в дверь кулаком, отчего череп над дверной коробкой завибрировал.

— Юха! — закричала она. — Это я, Лив Бьёрн-лунд! Я принесла деньги.

Она и правда принесла. Пачка распирала карман. Никогда у нее еще не было при себе такой крупной суммы. Она не отважилась потратить ни кроны из свалившегося на них состояния, хотя им столько всего было нужно — новая машина, новая крыша, новая жизнь. Деньги ее пугали, а внезапная свобода парализовывала. И вот она обнаружила себя на пороге дома Юхи, готовую заплатить за имя убийцы. Ей казалось, что если она узнает правду, кошмары наконец кончатся и она сможет зажить новой жизнью. Жирная точка будет поставлена.

Лив подергала ручку — и дверь поддалась: оказывается, она была не заперта. Внутри ее встретила собака, но, как ни странно, не напала — только настороженно следила за каждым ее движением. Внутри было душно, стоял запах немытого тела. Запах Юхи. В сером свете, проникающем сквозь открытую дверь, она различила грубо сколоченную деревянную мебель и охотничьи трофеи — рога, черепа, шкуры. Не жилище, а пещера.

Юха лежал на койке в углу и не шевелился. Если б не запах, она бы, наверное, и не заметила его в темноте.

— Юха, это я, Лив. Ты спишь?

Тишина.

— Юха, ты жив?

Приставив к двери табурет, чтобы она не захлопнулась, Лив сделала пару осторожных шагов внутрь. Сквозняк взметнул сухую листву, покрывавшую пол. Изба была продолжением леса. Либо он мертв, либо это ловушка. Человека, живущего в лесу, будил малейший шорох, крепкий сон — это не про него.

Из пасти собаки вырвалось глухое рычание, и Лив остановилась. Снова позвала Юху по имени. Он не ответил, и ей стало по-настоящему страшно. Заставив себя подойти ближе, она услышала, что он дышит. В ноздри ударил удушающий запах крови.

Потрогала Юху за плечо, и тот застонал. Лицо и борода — в запекшейся крови. Вдруг рука рванулась вверх и схватила ее запястье мертвой хваткой, свидетельствующей о том, что жизнь в нем еще теплилась. Губы прошептали едва слышно:

— Он пытался меня убить.

— Кто?

— Дьявол.

Лив оглянулась на дверь.

— Он еще здесь?

— Я слышал, как он отъезжал. Когда не сопротивляешься, у них быстро проходит запал. Видно, он решил, что со мной все кончено.

Юха выпустил руку Лив и попытался подняться, но от усилий зашелся кашлем и упал на подушку. Внутри него словно что-то лопнуло.

Лив огляделась по сторонам. Если она хочет узнать правду, придется помочь Юхе.

— Тебе нужно в больницу.

— Ни за что. Лучше я тут помру.

Он скорчил гримасу и показал на бутылку на столе.

— Дай мне выпить, сразу полегчает.

— Тебе нужно промыть раны.

— К черту. Дай бутылку.

Не слушая его, Лив вышла из избы и сходила за водой к ручью. Не найдя чистых тряпок, оторвала лоскут от своей кофты и очень бережно стащила с него одежду — флисовую кофту, штаны, кальсоны. От боли у него выступил пот, но он попытался шутить:

— Так вот зачем ты пришла.

Лив смыла грязь и кровь. Гематома на животе выглядела ужасно. Когда она ее касалась, Юха не мог сдержать стон. Но больше всего досталось лицу. Бровь безнадежно рассечена. Губы как лепешки. Ей долго пришлось оттирать кровь. Собака стояла рядом и пыталась лизать раны хозяина. Лив не стала ее прогонять.

Кое-как отмыв Юху, она налила немного самогона в чашку и дала ему. Потом скрутила косяк и вставила между губ. Выпив алкоголь и сделав пару затяжек, он смог сесть.

Лив показала ему деньги.

— Расскажи, кто убил отца, и деньги твои.

— Мне они больше не нужны.

Верхних зубов не хватало, и видно было, как шевелится язык во рту, когда он говорит.

— Я хочу признаться в своих грехах, — сказал Юха. — Это все, чего я хочу.

Интонация у него была такой, что Лив похолодела. Она отошла к входной двери и вдохнула прохладный воздух. Юха явно не в себе. Может, его по голове ударили, подумала она, может, у него сотрясение мозга. А может, просто слетел с катушек.

— Я только хочу знать, что случилось с моим отцом.

— Это долгая и грустная история, Лив. И она останется между нами, потому что я не собираюсь разговаривать с полицией.

— Я для этого и пришла.

Юха кивнул и набрал в грудь воздуха.

— Все началось с письма, я тебе говорил уже. Прочитав его, я испытал шок. После всех этих лет меня вышвырнут из моего леса, из леса, где живет дух моего брата. Я не мог этого пережить. Как же так, ведь Видар поклялся, что позволит мне остаться, если я буду держаться от тебя подальше. Он обещал. Но когда я пришел к нему, он расхохотался мне в лицо и сказал, что клятвы ничего не стоят, что он сам решит, что ему делать с его имуществом.

Он снова зашелся кашлем. Лив стояла у двери и смотрела, как сотрясается худое тело. С каждой минутой ей становилось все страшней.

— Это ты убил его?

— Если бы у меня хватило мужества, я бы убил его много лет назад, но я слишком слаб для этого. На моей совести уже есть одна жизнь, вторую я бы не вынес.

— Но кто тогда?

Он сплюнул мокроту прямо в бороду. Приподнял край одеяла, вытер лицо и зажмурил глаза.

— Есть два брата, — произнес после паузы. — Один полный придурок, а второй — черти бывают лучше. Они приносили мне кофе и травку, чтобы не нужно было ездить в поселок. Парни молодые, энергичные, жадные до денег, в отличие от меня… В общем, я решил натравить их на Видара, когда получил письмо. Попытался так ему отомстить.

Лив вздрогнула.

— Ты попросил их убить его?

Юха затянулся косяком и выставил вперед руку, словно защищался.

— Нет, черт возьми. Про убийство и речи не шло. Они должны были только забрать деньги, которые Видар у меня украл. Деньги, которые пылились в вашей развалюхе. Деньги, которые Видар обманом выманил у таких, как я. Много лет Видар кормился на чужом горе. И я решил, что пришла пора ответить.

Лив схватилась за дверной косяк, ей стало жарко.

— Но мне стоило знать, — продолжил Юха, — что этой парочке нельзя доверять. Придурок случайно нажал на курок и убил Видара. А теперь вот они решили убить меня, потому что я слишком много знаю. Но меня так просто не возьмешь.

— Как зовут братьев? — напряглась Лив.

Юха долго молчал, глаза превратились в узкие щелки.

— Братья Лилья, — наконец сказал он. — Лиам и Габриэль. Они живут в Кальбуде. Отец умер от рака, а мать превратила дом в псарню. Хиппует бабенка, тоже выжила из ума.

— Лиам? Ты сказал Лиам?

— А что? Ты его знаешь?

Лив сглотнула. Мысли метались в голове. Лиам… Лиам с заправки. Парень, мечтающий о доме. Он всегда боялся поднять на нее глаза.

Резким движением она вытащила пачку денег из кармана и протянула Юхе, но тот только покачал головой.

— Мне не нужны твои деньги. Я только хочу, чтобы ты восстановила справедливость. Только это.

Лив задумалась. Деньги жгли руку.

Она быстро положила деньги на стол и вышла из избы.

Гравийная дорога вилась через лес, дождь заливал окна. В голове Лив звучал надрывный голос Видара. Отец угрожал и предостерегал. Его ехидная улыбка светилась в лобовом стекле, и Лив включила дворники, чтобы прогнать ее. Отец ничего не говорил о продаже Северного леса, а про Юху тем более. А Юха… Юха не лжец. Если он сказал, что Лиам с братом заявились в Одесмарк, чтобы ограбить их, то это правда. Она и сама чувствовала, что с этим Лиамом что-то не так. При их первой встрече на заправке парень вел себя очень странно. Весь напрягся при ее приближении, на лице появилась тревога. Он словно готовился к битве. И конечно же на заправку он устроился не случайно — хотел быть ближе к ней. Все это было частью чего-то большего, чего она не понимала, но против чего всегда предостерегал Видар.

Собак она заслышала раньше, чем показался дом. Он стоял на отшибе и был в удручающем состоянии. Остановив машину, Лив обнаружила, что пальцы намертво вцепились в руль. Запах Юхи крепко засел в носу. Взглянув на себя в зеркало, она увидела, что лицо перемазано кровью, и одежда не лучше. Послюнявив пальцы, принялась оттирать лицо. Глаза были огромными от страха. Лив пыталась не думать, а следовать инстинкту. Внутренний голос подсказывал, что стоит позвонить Хассану и сообщить, что она намерена сделать. Но он бы ее отговорил, можно не сомневаться.